Забираю вас себе! (СИ) - Солнечная Тина

Под шум слов и голосов в комнате зашевелился сам Кайрен. Он сонно приоткрыл глаза, увидел меня, затем — свою соседку по кровати… и тихо выругался, закрывая лицо ладонью.

— Прекрасно, — пробормотал он. — Просто… чудесно.

Я почувствовала, как щеки обожгло стыдом — хотя вроде бы не я лежала голой в чужой кровати. Но всё равно хотелось исчезнуть. Развернуться. Уйти.

Я шагнула назад, но Томрин мягко удержал меня за руку.

— Не уходи, — тихо сказал он. — Нам нужно разобраться. Сейчас. Потом времени может не быть.

Я сглотнула, напомнив себе, что есть дела поважнее. Подала Кайрену письмо.

— Я пришла, чтобы ты помог. К нам намеревается приехать одна особа. Ты с ней знаком. Мне нужен твой совет.

Кайрен, всё ещё уставший и недовольный, взял письмо. Глядя на него поверх бумаги, я спросила:

— Оденься, пожалуйста.

— Я одет, — буркнул он. — И между мной и этой лживой дрянью… ничего не было.

Я медленно подняла брови, переводя взгляд на Марису, которая явно не собиралась молчать.

— Всё было! — вспыхнула она. — Он трогал меня! Мы были вместе, да, я сама пришла, но было же! Пусть не врёт!

Кайрен зажмурился и тихо выругался сквозь зубы, затем бросил злой взгляд на Томрина:

— Забери свою сестричку. Пока я не начал злиться на неё по-настоящему.

Я растерялась. Увиденное, слова — всё будто не складывалось. Но в этот момент Томрин подошёл к кровати, сорвал одеяло, завернул в него девушку, как куклу, и молча увёл, пробормотав, что вернётся позже.

Кайрен встал с кровати. На нём действительно были штаны, и это… озадачило.

— Я не трахал ее, — сказал он, подходя ко мне. — Она залезла в кровать, когда я спал. Специально, я уверен. Думала, что если нас так застанут, все подумают, что всё было. И, видимо, сработало.

Он хотел отвернуться, но тут заметил то, на что я смотрела и не могла оторваться.

Пятно. Кровавое пятно на белоснежной простыне.

— Вот же ж гадство... — прошипел он. — Она всё подстроила.

— Уверен. Хотела, чтобы подумали, будто я её… — он не смог договорить. — Чтобы я не отвертелся и женился на этой дуре.

— Это… ужасно. — Я с трудом подбирала слова. Ситуация была отвратительна трахал он ее или нет.

И тут дверь резко распахнулась.

В комнату влетел Ис. Лицо — в ярости.

— Ты изнасиловал мою сестру?!

— Я её не трогал! — рявкнул Кайрен. — Она сама ко мне лезла, как клещ! И врёт, как дышит!

— Тогда объясни вот это! — Ис указал на кровавое пятно.

Я повернулась к Ису, держа в руках письмо. Мне почему-то хотелось защитить Кайрена. Не знаю — потому что верила ему… или потому что не хотела верить в обратное.

— Ис, пожалуйста, выйди, — спокойно сказала я. — У меня сейчас нет времени на эти разборки.

Он хотел что-то сказать, но мой голос, по-видимому, прозвучал слишком уверенно. Он сжал кулаки и вышел, хлопнув дверью.

— Ты мне веришь? — хрипло спросил Кайрен, снова глядя на меня.

Я молчала.

— Я не знаю… — призналась я. — Очень надеюсь, что да. Но я… не знаю.

Он сжал губы в тонкую линию, явно сдерживая эмоции.

— Письмо, — напомнила я. — У нас есть дела поважнее.

Он взял листок и снова пробежал глазами.

— Ах ты ж… — выдохнул он. — Да, это… не весело. Давай поговорим. Но не здесь. Мне от этой комнаты уже тошно.

Я кивнула. Мы вышли вместе — как раз в тот момент, когда из глубины коридора донеслись крики Томрина и Иса. Спор был громкий, горячий. Мариса тоже кричала.

— В кабинет, — прошептала я.

— В кабинет, — кивнул он, накидывая рубашку.

Я шла по коридору в сторону кабинета, но в голове всё ещё вертелась эта сцена. Мариса. Обнажённая. В его постели. Как она к нему тянулась, как обнимала его, будто он ей принадлежал. Её руки на его груди. Её глаза, полные желания.

Я встряхнула головой, пытаясь выкинуть это гадкое зрелище из памяти, но оно, как назло, всплывало снова и снова — словно я его не видела пару минут назад, а стояла там вечность, пока они не заметили меня.

— Всё в порядке? — спросил Кайрен, бросив на меня косой взгляд. Он шёл рядом, уже застёгивая рубашку, словно ничего и не было.

Я только кивнула, но внутри всё сжалось.

Ничего не было? Может быть. Наверное. Я хочу ему верить, правда. Но, чёрт возьми, почему мне вообще не всё равно? Почему сердце закололо, когда я увидела её на его простынях? Почему мне так противно это всё представлять?

Ответ был очевиден.

Я ревновала.

Меня это злило.

Не на него — на себя. Я не имела на него прав. Между нами была лишь ночь, вспышка, отчаяние и страсть. Он сам говорил, что не ищет ни привязанностей, ни любви. А я — я как будто… как будто ждала от него чего-то большего.

Сжала кулаки.

— Она тебе не нравится, — вдруг сказала я, не глядя на него. — Это видно. Ты был зол.

Он замер на шаг, потом догнал меня.

— Значит ты мне веришь?

— Думаю да, — сказала я. — И это... облегчение. Но я всё равно злюсь. Потому что мне не нравится видеть рядом с тобой другую женщину. И особенно в твоей постели.

Он хмыкнул.

— Значит, всё-таки ревнуешь.

— А ты гордишься этим?

— Нет. — Он остановился и посмотрел мне в глаза. — Но мне это нравится.

Я отвела взгляд. Глупо это всё. Детский сад какой-то.

Но в груди всё равно потеплело.

И в то же время — покалывало. Потому что, кажется, он начинал проникать туда, куда я не планировала его пускать.

Я села за стол в кабинете, но рука так и не поднялась подписать ни один из свитков. В голове крутилась только одна мысль — она едет сюда. Подруга Таши. Садистка. Та, что по письму казалась радостной и восторженной, как будто едет на праздник. На охоту.

Кайрен стоял у окна, смотрел вдаль, будто уже готовился ко всему. Я подняла на него взгляд.

— Расскажи мне о ней. О подруге. Что она делает, когда приезжает?

Он обернулся.

— Развлекается. Требует ужин, зрелище, кого-то для наказания. Всегда по-разному. Но есть одно, что никогда не меняется.

— Что?

— Ей нравлюсь я, — сухо бросил он. — Она каждый раз просит именно меня. И… каждый раз это больно. Очень больно.

Я побледнела.

— Настолько больно, что Таша разрешала Томрину меня исцелять,— голос сорвался.

— Я не могу этого допустить, — прошептала я. — Не могу.

— Я переживу.

— Нет. — Я встала, обойдя стол, и подошла к нему. — Я не хочу, чтобы ты через это проходил. Ни ради меня, ни ради кого-либо. Это...

Он заглянул мне в глаза.

— У нас нет других вариантов. Если ты действительно хочешь всем помочь… чем-то придётся жертвовать.

— Я не готова жертвовать тобой, — выдохнула я, сжав кулаки. — Даже на один день. Даже ради них.

— Томрин меня исцелит.

Он произнёс это с такой обычной, пронзительной уверенностью, что внутри всё сжалось. Будто он заранее смирился с участью. С болью. С ней.

— Это один день, — мягко сказал он и обнял меня. — Один день. Я жил так годами, Таша. Это не сломает меня.

— Но это сломает меня, — шепчу я в его рубашку. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. Я не хочу, чтобы ты это терпел.

Он чуть крепче прижал меня к себе, ладонью погладив по спине.

— Я знаю. Но ты должна довериться мне. Это мой выбор. И пока я рядом — всё будет нормально. Обещаю.

Я только кивнула. Слёзы подкатывали к горлу, но я не позволила им вырваться. Если он готов ради меня на такое — я должна быть сильной. Должна найти способ защитить его.

В комнату вошёл Томрин. Мрачный, как грозовая туча, он бросил тяжёлый взгляд сначала на Кайрена, потом на меня. — Она продолжает твердить, что между вами что-то было, — сказал он глухо. — И, честно говоря, я не знаю, во что верить.

Я медленно выдохнула. — Я… больше склонна верить Кайрену, — произнесла я. — Не знаю почему. Просто верю, что ничего не было.

Кайрен на миг опустил взгляд, но не стал благодарить. Томрин же нахмурился. — Я тоже так думаю, — признал он. — Но Ис уверен в обратном. Он всегда защищал сестру. Даже когда она не права.