Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая (СИ) - Головань Илья

Вместе с Махусом Ливий шел через толпу людей, как нож сквозь масло. Здесь Мах был своим, ведь работал уже не первый год.

— Мы вовремя, — сказал он, выходя вместе с Ливием на трибуну.

На арене кипел бой. Огромный мужчина, покрытый черными молниями, бросился вперед. Напротив него стояла синевласая девушка с трезубцем в одной руке и массивным круглым щитом — в другой.

«Наус».

Ее сложно было не узнать. И все же Наус изменилась. В ее глазах сверкала стальная воля, в то время как тело казалось невероятно расслабленным. Стоило врагу рвануть на девушку, как Наус сдвинулась вперед. Все произошло так быстро, что враг просто врезался в массивный щит из ахрита — и упал на песок.

Но этого было недостаточно, чтобы победить. Мужчину уже поглотила тьма Юпитера, он попытался рубануть топором по ноге Наус — и не успел: трезубец попал в шею, оставляя на ней три дыры. Девушка сделала шаг в сторону, пропуская топор, а заодно вонзая трезубец глубже и под другим углом. Через секунду Наус подняла свое оружие с нанизанной на него головой — на радость толпе, которая взорвалась криками одобрения.

— И снова Морская Владычица подтвердила свое звание чемпиона Песьей Ямы!

Глава 24

Опаленные

Как в каждом лесу есть поляны, в Районе Войн были свои проплешины, на которых всегда тихо. Иногда это касалось особого статуса — например, нейтральных торговых городов. Иногда этого добивались силой, как это было с Златоглавом. Но было в Районе Войн особое место, которое избегали все.

Когда построили крепость Осецин, не знал никто. Ни одного упоминания о строительстве, казалось, будто крепость просто появилась — причем очень давно.

В давние времена здесь проводили бои. Чемпионат Централа в подметки не годился чемпионату Осецина, ведь возле этой древней крепости дрались не ученики, а мастера.

Пусть Осецин и был построен, как крепость, каждый сильный идущий знал, что он из себя представляет. Осецин был тюрьмой для идущих. Ни одна школа или секта не контролировала крепость Осецин, она будто существовала сама по себе. О некоторых узниках знали — особенно тогда, когда преступников сдавали в Осецин крупные силы Централа, как это было с Мораем Но другие узники оставались покрыты мраком. Как они попадали в Осецин, не знал никто.

— Вот мы и на месте. Давно я здесь не был, — с улыбкой сказал Хаос. — Сколько на этом месте пролилось крови, Гром. Сколько сражений! Восхитительно.

Крепость Осецин была закрыта — Хаосу это не помешало. Он с легкостью вломился внутрь, ведь защита тюрьмы была гораздо крепче на выход, чем на вход.

Хаос и Гром моментально оказались внутри. И там их ждали: высокий, почти под два с половиной метра старик с длинной нечесаной бородой до пола стоял посреди коридора, перегородив его собой.

— Ого, нас встречают, Гром. Вряд ли вы встречались. Позволь представить, этого старика зовут Тюремщик. И он — хозяин Осецина.

— Убирайся, — произнес Тюремщик со скрежетом, будто не пил несколько дней.

— А вот и нет, — усмехнулся Хаос.

Цепи из стен окутали его и Грома. Все произошло слишком быстро даже для помощника Хаоса, который не успел достать свой меч.

— Как ты ослаб, Тюремщик. Ты растратил всю свою силу. Тебе не сдержать кого-то, вроде меня. Охранник, который не в силах охранять — какой от тебя толк? — спросил с улыбкой глава «Единства».

Под ногами Хаоса появилась черная воронка. Цепи почернели и потрескались, а вскоре от них не осталось ничего. Сам Тюремщик упал на колени: он истратил все силы, чтобы попытаться сдержать Хаоса.

— Некогда великий человек, которого боялись все, докатился до такого состояния. Больше он нам не помешает, Гром. Пора освободить заключенных.

Сначала на лице Наус проступило удивление, близкое к шоку. А потом в меру скромная улыбка красноречиво поведала о радости.

— Ливий!

— Привет-привет, — улыбнулся Волк.

— Махус, ты где его нашел?

— О, это долгая история. Может, по дороге?

Наус задумалась.

— По дороге? А, я поняла. Если Ливий здесь, то мы собираемся. Остальных уже вызвал?

— Конечно, дорогая.

Стоило выйти из Песьей Ямы, как Волку пришлось пересказывать свою историю заново.

— Вот как все было, — задумчиво произнесла Наус.

— А тебя как угораздило попасть в Песью Яму, Морская Владычица?

На лице Наус на мгновение выступил румянец. Прозвище явно смущало ее.

— Хотела стать сильнее. В тот день я сражалась против демона. Почти все из моего отряда погибли — погибла бы и я, если бы не Верде.

— Понимаю. Меня тоже спасли, — кивнул Волк.

Чувство бессилия — злейший яд для идущего, и Ливий хорошо это понимал.

— Своего добилась. Гора боевого опыта, да еще и слава с деньгами в придачу. Приемы из Отдела Панциря отлично работают на арене.

Какое-то время бежали в тишине. Но через три часа Наус сказала:

— Теперь надо быть аккуратнее.

— Почему?

— Потому что начинается территория «Единства», — объяснил Махус.

Пришлось замедлиться. На территории «Единства» хватало наблюдателей, поэтому бежали по безлюдным местам, в стороне от дорог. Но даже путешествуй Ливий, Наус и Махус по торговым трактам, вряд ли бы что-то изменилось. Людей было немного. Когда-то популярная дорога теперь пустовала: связь между Сильнаром и Районом Благоденствия исчезла.

С каждой пройденной сотней километров беспокойство Волка росло. Одно дело путешествовать по Централу. И совсем другое — приближаться к собственной школе.

«Скоро покажется Мастаград», — подумал Ливий, хорошо понимая, что никакого Мастаграда больше нет.

Но Волк даже не представлял, какая жуткая картина развернется перед ним.

— Это… Мастаград? И Сильнар?

— Как видишь, — вздохнул Махус. Наус промолчала.

Мастаграда больше не существовало. И дело было не в разрушениях: город просто ушел под воду. Сохранились только отдельные куски. Улицы, от которых до моря раньше пришлось бы идти минут двадцать, теперь стояли прямо у воды.

Ливий зашел в «Мастаград» со стороны торгового пути. Отсюда до моря было приличное расстояние — по крайней мере, так было раньше. Теперь же от мастаградских полей ничего не осталось: все забрала вода.

Взгляд Волка зацепился за знакомое место. Оно стояло на самом берегу, и волны облизывали чудом уцелевшее здание мельницы.

— Ливий! — крикнул Махус, но Волк его не слушал.

От мельницы Хорхо почти ничего не осталось. Издалека казалось, что здание уцелело — увы, осталась стоять только одна стена. Но Ливию было плевать на ветхую постройку. Вместо этого он искал могилу того, кто когда-то здесь жил.

И не нашел ее.

— Хорхо…

Могилу мельника поглотила морская пучина. С остекленевшими глазами Ливий смотрел на то место, где когда-то покоился человек, приютивший его.

— Прощай, старый друг. Может, так даже лучше, — вздохнул Волк и улыбнулся через силу. — Даже не представляю, как твоя мельница смогла устоять. Но она стоит — вернее, ее часть. Лучшее надгробие, правда?

— Ливий…

— Неважно, идем, Мах.

От Сильнара ничего не осталось. Нападение демона, сотни атак врагов, землетрясение — школа Сильнейшего не могла такого выдержать. По разломам морская вода хлынула на подземные уровни Сильнара, и школа сложилась, разрушилась, погребая наследие Фердинанда под тяжелыми обломками зданий.

— Мы встречаемся где-то в школе?

— Нет. Идти туда не стоит, слишком заметно — мало ли кто здесь есть. Хотел показать тебе Сильнар издалека с этой стороны, но не думал, что ты рванешь.

— Понял. Извини. Обойдем, — кивнул Ливий.

Пришлось сделать большой круг. Махус вел прямо в Бандитские горы, и с высоты открывался вид на все разрушения, устроенные «Единством».

«Не всё пострадало», — подумал Ливий.

Через Сильнар теперь тянулись водные каналы. В одном месте Волк даже увидел что-то вроде озера: здания сверху просто ушли вниз, в туннели. От начальных Школ ничего не осталось. Лучше всего дело обстояло со старшими Школами, но и там все было плохо. Волк посмотрел на резиденцию главы Сильнара — и не увидел ее. Взрыв уничтожил это место в день нападения.