Развод по-королевски (СИ) - Дурман Диана

– Скорее знаю, на что способна нечисть.

– Тоже хорошо, – улыбнулась почти сообщнику. А затем серьёзно продолжила: – На самом деле мне бы не хотелось заходить так далеко, но если выбора не останется, придётся сразу продемонстрировать всю серьезность моих намерений. Я никому не позволю ограничивать свободу Даньяна. Тем более, когда он не сделал ничего, что заслуживало бы такого обращения.

После моих слов Саньян вскинул бровь и без колебаний сказал:

– Вообще-то сделал. Глава практически предал своего брата и свою страну ради… вас.

– В таком случае мы с ним одинаковые, – без проблем приняла чужую правоту и, пожав плечами, озвучила то, что сложилось в моей голове после “визита” Лиама: – Судя по всему, я тоже, при том уже очень давно предала свою страну и семью ради Даньяна. Мои воспоминания обрывочны, но сложив воедино всё, что мне уже известно, могу с уверенностью сказать: в прошлом Лиам пытался убить Даньяна, я вмешалась, спасла вашего принца и…. влюбилась в него. После чего наши чувства, как уже очевидно, оказались взаимны, а это значило, что главная сила моего рода чуть не отошла Росдону. Неудивительно, что Лиам был в бешенстве, – с ноткой злорадства хмыкнула, любуясь тем, как вытянулось от удивления лицо мага пространства. – Вот и ваш король тоже оказался не готов потерять одного из самых верных подданных, чья мощь неоспорима.

Саньеру понадобилось какое-то время, чтобы переварить мои выводы. И когда он уложил их в голове, то с облегчением прогудел:

– Как хорошо, что я родился без каких либо титулов. Всё же есть своя прелесть рождения в канаве – идешь куда хочешь, любишь, кого пожелаешь, и следуешь за тем, кого уважаешь именно ты, а не твой род. Подлинная свобода.

– Ты из трущоб? – спросила у мага, именно так истолковав его признание.

– Как и большинство наших лис, – подтвердил Саньер. – Вы не представляете, какие таланты рождаются в грязи, и какой отличный нюх у нашего главы на такие вот самородки. Сказывается звериная сущность.

Маг говорил о Даньяне так, как обычно говорят не о хозяевах, а о… хороших, если не лучших друзьях. Невооруженным глазом было видно уважение, с коим Саньер относился к своему главе, потому, как только он понял, что меня не трогают привилегии, и я точно отправлюсь на выручку Даньяна, маг расслабился, проявляя ко мне всё доступное ему дружелюбие.

Наверное, именно поэтому с моих губ сорвалось тёплое:

– Да, он удивительный. Никогда не встречала кого-то похожего на Даньяна. – После чего поймав хитрый взгляд мага пространства, прочистила горло, чтобы вернуть разговор в нужное русло: – И поэтому, если понадобится разгромить королевский дворец, то так тому и быть. Правда, перед этим именно тебе, как выходцу из Росдона, придётся постараться и минимизировать количество жертв. Моя ярость не стоит чужих жизней. Так что ты уж постарайся меня подстраховать, – с усмешкой закончила я, ничуть не испытывая угрызения совести. Раз уж этому мужчине нравится общение в таком ключе, то стоит подыграть.

– Вы не иначе как смерти моей хотите, – почти восхитился маг такой наглостью. А когда ему достался снисходительный взгляд, махнул рукой со словами: – Да справлюсь я, спасибо, что спросили. Всё же у меня хватает братьев и сестёр, которые с радостью выполнят такой благородный приказ. – После чего он наклонился в мою сторону и с азартным блеском в глазах попросил: – Так что вы не стесняйтесь и погромите там всё как следует. Королю Росдона не помешает напомнить о том, что не всё подвластно его воле.

В такой момент мной должно было владеть волнение, беспокойство и переживание по поводу предстоящих битв. Но люди, которые волей судьбы окружали меня, оказались один рисковее другого. И именно это пламя, горящее в их сердцах, передавалось мне, заставляя вместо разумного страха ощущать небывалый азарт, а так же непоколебимую уверенность – мы со всем справимся.

Так что сейчас я со спокойной душой затряслась не от волнения, а от… сдерживаемого смеха, когда говорила:

– Такими темпами как бы мне не заработать титул грозы королей. Одному разнесу дворец, другого вообще свергну с трона. Можно будет попрощаться с доброй репутацией.

– А что, – хохотнул Саньер, полностью поддерживая воцарившуюся атмосферу, – думаю, глава будет только рад, если его пара одним своим именем начнёт наводить ужас на всех венценосных особ. После такого вас точно никто не посмеет увести.

Тут я не выдержала и заливисто рассмеялась. И в этот момент мой смех звучал так, будто всех ужасов в моём прошлом никогда не было, словно теперь моё будущее так же безоблачно, как и предрассветное небо за крохотным окном, и больше никто не посмеет этого изменить.

Иначе ему придётся столкнуться с уже не такой благородной леди из почти исчезнувшего рода Аджарди. Леди, чьё имя скоро начнёт пугать так же, как и упоминание нечисти.

Глава 42

***

Даньян Рагваргский

Вот почему нельзя расслабляться даже когда дело касается человека, которому ты доверяешь. Тем более если он неожиданно оказывается на пороге твоей комнаты (при том, что он король и не может так свободно и без должного объявления ходить по гостям) и предлагает пропустить по стаканчику. Кроме того, изо всех сил делая вид, как он устал от проблем и только в твоей компании может расслабиться.

Всё же стоило прислушаться к своей интуиции и тогда…. не пришлось бы теперь измерять шагами свою темницу.

Проклятый брат. Проклятый коньяк. Или точнее та убойная доза снотворного, растворённая в нём. Стоило бы усомниться в слишком неожиданном госте и не пить в тот вечер, чтобы после открыть глаза уже в этой комнате. К слову, очень просторной. Требовалось целых двадцать два шага, чтобы пересечь роскошную тюремную камеру, подготовленную для меня венценосным родственником. Любой узник позавидовал бы такому заточению: большое зарешеченное окно пропускало много света, мягкие ковры укрывали собой холодный камень пола, дорогая мебель соответствовала всем повседневным запросам, а обеденный стол ломился от яств.

Терпеть не могу эту двойственность в брате. Чем сильнее ему приходилось надавить на дорогого человека, тем активнее он потом пытался загладить свою вину. Иначе как ещё понимать изоляцию в таких условиях? Честно говоря, не блокируй бы эта комната мои магические силы, я бы уже обратился, выбил окно, и со всех лап и с неприкрытым ужасом бежал из этого места. Ведь оно больше подходило трепетной принцессе, запертой здесь обеспокоенным отцом ради её же блага. Ещё и книг не пожалел, чтобы бедное дитя не заскучало….

Да за кого он меня держит? Мне что, по его мнению, до сих пор десять лет???

Подхваченная с многочисленных полок книга тут же полетела в стену. Та ответила на удар вспыхнувшими символами мощнейшего из барьеров и мягко отпружинила том с некогда любимым мной сборником подвигов странствующего мага. Книга отлетела и упала прямо к моим ногам, раскрывшись на иллюстрации, где бравый маг спасает заточённую в башне принцессу. Ну, точно издевается.

И стоило мне по новому кругу начать злиться от чувства собственного бессилия, как со стороны лестницы послышались шаги. Для слуг в компании десятка стражников (чтобы пресечь любые попытки побега) ещё рано. Значит, это мог быть только один человек.

Не дождавшись, пока тот появится за дверью, так же как и окно, перекрытой толстыми прутьями, я остановился на месте, сложил руки на груди, и громко сказал:

– Сегодня ты услышишь всё то же самое, брат.

Ответом мне стал усталый вздох. После чего сам король Росдона показался на глаза. Судя по расстёгнутому камзолу и растрепанным волосам, он решил заглянуть ко мне сразу после тренировки на плацу. Как его лорды не отговаривали, за почти три десятка лет своего правления он так и не смог избавиться от привычки держать свои дух, тело и рефлексы в тонусе. Правда, с моим отъездом достойных оппонентов ему явно трудно найти, раз он толком не вспотел. Крупное телосложение и звериная сущность – наша семейная черта.