Стерва. Обольщение (СИ) - Виннер Лера

Та девушка и та любовь не требовала от Вильгельма жертв, подобных тем, которые он готов был принести сегодня.

— Ты не понимаешь! Он тебя… Ааа! — я хотела попытаться ещё раз, если не отговорить его, то хотя бы не дать ему сосредоточиться и помешать.

Однако единственный лишний шаг снова стоил мне боли, от которой подкосились ноги.

Монтейн крепко держал свою защиту. Я не могла к нему приблизиться.

Но могла бы уйти.

Повернуться и убежать, броситься прочь из деревни и так же, как у входа в усыпальницу, звать на помощь, надеясь, что не окажется слишком поздно.

Да только эту драку не получится небрежно прекратить с помощью ведра ледяной воды.

Монтейн готов был встретиться с ним, и он пришёл.

Немея и прирастая к земле от ужаса, я наблюдала за тем, как тьма, закрывшая от нас церковь, стала ещё плотнее, а затем начала обретать очертания человеческого тела.

Он показался мне выше, чем был во сне, и более худым, чем предстал передо мной в лесу, когда я сбега́ла из деревни. Очертания его фигуры расплывались, словно принимая образ человека, он копировал, но не понимал формы, прилагал определённые усилия к тому, чтобы удерживать её.

Бояться его было уже поздно, и я просто прижала ладонь к губам, чтобы больше не кричать.

Вильгельм поднялся. Я видела, что его качнуло, когда он выпрямлялся — то ли нога затекла, то ли этот вызов обошёлся дороже, чем он рассчитывал.

— Сколько? — Монтейн не приветствовал его, не демонстрировал почтение, сразу задал единственный волнующий его вопрос.

Голова Чёрного человека склонилась к плечу, а потом я почувствовала на себе его прямой взгляд.

Сила во мне возликовала, почуяв своего настоящего хозяина, рванулась ему навстречу, но тут же примолкла.

Меня пробрал колючий обжигающий озноб.

Он по-прежнему был в чёрном плаще и широкополой шляпе, и мне нестерпимо, до новой волны ужаса захотелось узнать, что скрывается под этими полями.

Череп?

Лицо, на котором вместо глаз такие же чёрные глубокие провалы, как у его коней?

Или же такой же сгусток безликой тьмы.

— Она.

Его ответ стал таким же ожидаемым, как вопрос Вильгельма.

Голос определённо был, но при этом его как будто не существовало вовсе. Как если бы сама эта тьма, напитавшаяся моими криками, прошелестела в ответ.

Я бросила быстрый взгляд по сторонам, подумав вдруг о том, где Монтейн оставил Морока. Привязал у ставшего ненадолго нашим дома? Или прогнал прочь так же, как я прогнала Красавицу, не надеясь вернуться?

— Нет, — барон откликнулся спокойно.

В его голосе не было вызова, как не было и шанса на то, что он даст слабину.

Чёрный человек усмехнулся снисходительно и холодно. Я не могла этого видеть, но почувствовала по движению воздуха.

Туман расползался, стремясь подменить собой всё вокруг, и длинная, почти плоская фигура то терялась в нём, то проступала на его фоне поразительно отчётливо.

Он шагнул к Монтейну, — ко мне, — но остановился. Отступил.

Мне показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, потому что это существо не могло приблизиться. В точности как не могла подойти к нему и я.

Начерченный им круг, барьер, который он питал своей силой, надёжно отделял нас друг от друга, и пока Уил таким изощрённым способом закрывал меня собой, мне ничего не грозило.

А ему? Что могло случиться с ним внутри этого круга? И что будет, когда силы его иссякнут.

— Плачу десять лет.

Чёрный человек снова переключил своё внимание на него. Склонил голову раздумывая.

— Мало, — тот же бесцветный голос.

— Барон, не надо, — зато мой шёпот получился дрожащим.

Жалким.

«Потому что он был жалок. Коль скоро человек пришёл просить, пусть просит как следует. Он этого заслуживал».

Голос Удо Керна, отчётливо прозвучавший в голове, неожиданно отрезвил.

Вот теперь я начинала в самом деле понимать, о чём он говорил и что имел в виду.

— Пятнадцать, — Монтейн со свойственную ему спокойствием поднял свою цену.

Тишина в ответ.

Он торговался своей жизнью, а я стояла и смотрела, потому что была жалкой.

Оставалось только на колени упасть.

— Мало.

Секундная пауза.

— Двадцать, — в его тоне послышался намёк на напряжение.

— С меня, — я вмешалась, прежде чем прозвучал очередной отказ.

Даже если бы он предложил этому существу уйти с ним сейчас, оно бы не согласилось. Терзало ложной надеждой, намеренно мучило в наказание, но ответило отказом, потому что не было такой платы, которая его бы устроила.

Фигура повернулась, и пробирающий до костей взгляд снова сфокусировался на мне.

Мне показалось, что вместо воздуха в горло прошла вязкая мутная жижа, но даже она уже не могла мне помешать. Потому, что все изменилось. Стало неважным даже надрывное яростное шипение его силы во мне.

— Всё, что я должна, ты возьмёшь с меня. Здесь. Сейчас. Не с этого человека.

Никогда прежде я не предположила бы в себе настолько требовательных, почти повелительных интонаций.

Он в самом деле был в своём праве, но и я была. Как единственная сторона этого договора, помимо него самого.

Тьма вокруг меня шевельнулась.

— Хочу его. Его жизнь. Его силу. Для начала.

Я не успела ни подобрать слов, ни возразить, потому что Вильнельм вдруг упал, хватаясь за горло, словно земля ушла у него из-под ног. Я видела, как вздулись его вены, а глаза полезли из орбит — оно было гораздо сильнее его. Первородная густая тьма, способная по крошечной капле, но просочиться сквозь его защиту.

В тот же миг она сгустилась вокруг меня, обвиваясь вокруг запястья, и мне показалось, что за пеленой тумана я вижу мёртвое лицо своей сестры.

А потом я снова начала дышать.

Чистое и прозрачное голубое пламя прошло через эту тьму, отодвигая её, разбавляя, вынуждая отступить.

Я охнула, оседая на землю, рядом с кру́гом, в котором пытался подняться Монтейн. Схватилась за живот, когда всё тело прострелило болью, и тут же постаралась отодвинуться, чтобы ненароком не смазать, не нарушить чужую защиту.

Внутри барон был в безопасности. Пока.

Моя же задача состояла в том, чтобы выиграть для него время, не отдать его на съедение этому…

Чёрный человек попятился.

Он сделал всего два шага назад, но теперь держал меня не так крепко, заинтересованный кем-то другим.

— Приятно успеть на самое интересное, — герцог Удо, живой и настоящий, прошёл мимо меня, едва не задев руку сапогами.

Я упёрлась ладонью в землю, чтобы приподняться, а другой рукой продолжала держаться за живот.

Боль отступила, как будто скукожилась при его приближении.

Да только откуда он мог?..

— Морок вернулся в замок, — Керн ответил на незаданный вопрос, окинул меня коротким брезгливым взглядом, и только потом повернулся к тому, кого я про себя звала Чёрным Человеком.

Хотя человеком он не был, конечно же.

Даже форма, которую он принял, начала расплываться сильнее.

Поля сотканной из тьмы шляпы двинулись — он снова наклонил голову под неестественным углом. Люди так не могут.

Но промолчал.

Он разглядывал герцога Удо, а тот разглядывал его, а взбесившаяся во мне сила начинала постепенно затихать, оседать на самое дно — настороженно, как будто с опаской.

— Вижу, договориться вам не удаётся, — насмотревшись, наконец, вдоволь, герцог кивнул.

— Мало.

Всё то же слово, но с совсем другой интонацией. Как будто оно искало у Керна поддержки. Ждало, что тот повернётся и прикажет мне молча делать то, что велено.

— Да, разумеется. Я понимаю, — тот опустил руки в карманы и посмотрел себе под ноги. — Она направила эту силу против тебя. Десятком лет тут не отделаешься. Я бы и четверть века не взял. Должно быть что-то более… весомое.

Он повернул голову, без всякого страха оставляя сотканную из черноты сущность за спиной, и впервые посмотрел на сумевшего лишь приподняться Монтейна.

— Что-то, что компенсирует.