Самый дорогой враг (СИ) - Усова Василиса

Лия замерла. Последняя надежда, что Джер сейчас войдет вслед за остальными, чуть взъерошенный, со своей извечной улыбкой — разбилась вдребезги. Воздух вдруг стал таким густым и вязким, что от попытки вдохнуть сжалось горло.

Борясь с подступающей дурнотой, девушка с надеждой обернулась на мачеху. Алесия всегда знала, как сотворить невозможное и умела найти выход из любой, даже самой безвыходной ситуации.

Но сейчас она была единственной, кто смотрел не на плащ, а на отца. И в глазах ее было столько беспокойства, что Лианна невольно прикусила губу, вспомнив, что это она сейчас должна ограждать мачеху от тревог, а не бросаться к ней со слезами, как маленький ребенок.

Собственное одиночество и беспомощность навалились на плечи тяжелым грузом. Лия внезапно ощутила себя старше на десять, а то и пятнадцать лет. Где-то на верхней площадке истерично рыдала младшая маркиза Латорс. Сама же она не могла позволить себе слез.

— Отправили за лекарем? — спросила девушка, даже не рассчитывая на ответ.

Однако на этот раз отец ее услышал и кивнул.

— Сразу же, еще из леса.

— Что…

— Позаботься, чтобы здесь все убрали. — мужчина указал взглядом на цепочку кровавых следов. — А герцогу Рельсу пусть сделают компресс, он повредил колено, спрыгнув с лошади.

— Твоя рука?

— Не стоит внимания. — последние слова были обращены уже не к ней, а к Алесии. Но едва ли та считала так же.

Его высочество покосился в сторону лестницы и поморщился, словно от воплей маркизы Латорс у него начиналась зубная боль. Потом похлопал Лианну по плечу, хотя такие жесты не допустимы в адрес леди. Впрочем, принцев не принято осуждать.

— Скорее всего, мы вернемся только к утру. Надеюсь, до встречи с отцом мальчишка дотянет. — сказав это, мужчина стремительно развернулся на пятках и, махнув рукой своей свите, направился к двери.

Дотянет?

До встречи с отцом?

Несколько горько брошенных слов окончательно лишили девушку сил. На миг опустив веки, она попыталась представить, что человека, который только вчера держал ее за руку и обещал, что не даст в обиду, вдруг не станет.

Никогда больше она не поймает на себе его взгляд. Не будет придумывать язвительные ответы на дурацкие шуточки. Не услышит — «ну же, Ляля, удиви меня».

Глаза предательски защипало. Захотелось броситься наверх… но она не могла. И истерично рыдать, привлекая всеобщее внимание — тоже. Лучше, если никто не догадается, что творится сейчас у нее в душе.

Сделав глубокий вдох, Лианна махнула рукой, подзывая одну из тех служанок, что выглядывали из хозяйственного коридора. Девица послушно подошла и замерла, ожидая приказаний. Хотя и сама, прекрасно понимала, что от нее потребуется. Просто не спешила проявлять инициативу.

— Надо помыть полы и оттереть пятна, что попали на ковер. Почистить крыльцо… — Лия вдохнула еще раз, потому что воздуха катастрофически не хватало.

А еще ей пришло в голову, что скоро прибудет старый Ормс. Каково ему будет увидеть подъездную дорожку, усеянную алыми пятнами? Ведь это его сын… она мотнула головой, отгоняя жуткие мысли.

— И пусть кто-нибудь засыпет чистым снегом следы крови во дворе и за его пределами. — твердо закончила она.

Пожалуй, только необходимость что-то делать и помогала ей держаться на ногах. Но при этом, девушка старательно избегала любых шепотков и разговоров. Потому что это было выше ее сил.

Лишь один раз она поддалась слабости и попыталась заглянуть к мачехе. Однако Алесии в покоях не оказалось.

— Госпожа у его сиятельства. — сообщила Агнета, перестилая постель. — Его сиятельство сломали на охоте руку. Но, как я поняла, это не самый опасный перелом.

Лианна на секунду устыдилась, что сразу не поинтересовалась состоянием отца. С другой стороны, он ведь сам сказал, что ничего страшного. Она просто ему поверила.

— А… виконт Ормс?

Увы, здесь Агнета ничем не могла порадовать.

— Его обмыли, но молодой человек так и не пришел в себя. Мне кажется…

Лия дернулась.

— Не надо! Пожалуйста, ничего не говори!

Служанка посмотрела на нее озадаченно, но, к счастью, продолжать не стала. Лишь сообщила, что герцогу Рельсу уже лучше, колено пострадало не сильно. А дамы уничтожили почти все запасы успокаивающих трав.

— Может и вам, госпожа, заварить? — предложила девица. — На вас лица нет. Такой тревожный выдался день.

Лианна отрицательно качнула головой. Не объяснять же, что никакие отвары не помогут, когда душа рвется на мелкие кусочки.

И все же, к концу дня выдержка ее оставила. Лианна еще нашла в себе силы появиться за ужином. Просто потому что так надо. Однако постаралась сесть как можно дальше от виконтессы Мельтс, которая поглядывала на нее не то сочувственно, не то вопросительно.

Она не вслушивалась в разговоры, не смогла проглотить ни кусочка еды. И при первой же удобной возможности покинула столовую, чтобы, забравшись в дальнюю башню, выплакаться всласть.

Нельзя сказать, что на душе стало легче. Но вместе со слезами отступило и то чувство глубокого оглушения, что преследовало ее целый день. Лия растерянно оглядела холодные каменные стены, что обступали ее со всех сторон. Провела ладонью по лицу, стирая соленую влагу.

И с отчетливой ясностью осознала, что должна сейчас находиться совсем не здесь.

Небо за узким окном выглядело непроглядно-черным, но бледного света луны оказалось достаточно, чтобы спуститься по лестнице и не свернуть себе шею. Коридоры были пусты. Кто-то оставался в гостиной, остальные предпочли разойтись по спальням. И даже слуги бродили где-то внизу.

Так как виконт Ормс приехал один, ему досталась небольшая комнатка в дальнем конце правого крыла. Рядом с лестницей для прислуги. Не позволяя себе передумать, Лианна толкнула дверь.

У постели раненного дежурила только одна служанка. Ярко горел камин.

— Госпожа? — встрепенулась девица, почувствовав скользнувший по полу сквозняк.

— Можешь идти, если что-то понадобится, я позову.

Служанке даже в голову не пришло возразить. Поклонившись, она послушно покинула комнату. Когда в коридоре затихли шаги, Лия подошла ближе к постели, чувствуя, как каждый удар сердца гулко отдается в висках.

Джер лежал на подушке, бледный, в сероватой льняной рубахе, накрытый до груди. Его обычно чуть взъерошенные волосы находились сейчас в полном беспорядке. А чтобы услышать прерывистое слабое дыхание, приходилось напрягать слух.

Однако лицо казалось таким умиротворенным, будто парень просто спал. Сейчас он откроет глаза, чуть вскинет брови, насмешливо улыбнется…

— Джер… — позвала Лианна одними губами. Но, как и ожидалось, ответа не получила. — Не возражаешь, если… если я сама за тобой присмотрю?

Если виконт и возражал, едва ли он мог озвучить это вслух. Ни эмоции, ни движения. Девушка коснулась лежавшей на одеяле руки. Сперва осторожно, затем заключила ее в свои ладони, словно желая сохранить остававшееся в теле тепло.

— Почему ты такой несносный? — голос ее чуть дрогнул. — Ты опять все испортил. Только не смей умирать! Если ты умрешь, то я тебя так возненавижу, что сама не смогу жить. Меня просто выжжет изнутри… — она вгляделась в бледное, знакомое с детства лицо. — Джер… ты же не можешь так поступить. Пожалуйста…

Щемящая тоска, что прежде едва теплилась под шквалом других, противоречивых чувств, вдруг всколыхнулась с такой силой, что Лианна просто опустилась на ковер у кровати. Потому что ноги больше не держали.

А сделать шаг до кресла — это выпустить из рук еще теплую ладонь. Лучше уж сидеть на не слишком удобном полу.

— Помнишь, как мы кидались снегом, когда играли в снежной крепости? Я всегда тебя побеждала. И думала, это оттого, что я сильнее. — она зажмурилась и погладила пальцами запястье. — А еще, ты постоянно называл меня Лялей, и это так злило… Мне казалось, что если ты куда-нибудь исчезнешь, то я сразу почувствую себя самой счастливой. Но это неправда. Я никогда не смогу быть счастливой, если тебя не станет. Давай вернемся на несколько десятков дней назад и ты снова пригласишь меня на танец, а я соглашусь. Даже если ты при этом снова ляпнешь какую-нибудь глупость.