Практикантка (СИ) - Абдуллова Екатерина

У хранилища они остались вдвоем: неодаренных Алерайо отправил на поиски гильдейских, которые смогут остановить вытяжки и открыть, наконец, проклятую плиту. Пока никто не пришел. А время таяло… Рука снова потянулась к шее, и Алерайо сжал кулаки.

С «огневиком» они расчистили узкий проход к хранилищу и теперь, мучимые невозможностью сделать еще хоть что-то, нетерпеливо высматривали помощь. По объездной дороге должны прибыть стражи. Среди них большинство — «воздушники». Авила тоже приедет по объездной, а гильдейские скорее всего напрямик, по тропе… Сколько еще продержатся там, внутри? И там ведь есть светляк? Алли боится темноты…

«Огневик», выругавшись, ударил кулаком по плите.

— Нельзя больше ждать! Сейчас у всех полно хлопот, гильдейские могут прибыть слишком поздно. Вы же «земельник»: можете и сами сдвинуть плиту, так ведь? Или сделать отверстие.

Алерайо до боли стиснул зубы. Из сдавленной груди рвался крик, что если бы он мог, то давно расколотил бы ненавистный холм до основания. Разломал бы, раскрошил бы в пыль! Но он не может! Не помнит!

Чувствуя, как дергается рот, и не в силах прекратить это дерганье, Алерайо выдохнул и сухо произнес:

— После академии не приходилось использовать подобные заклинания.

«Огневик» еще несколько секунд вглядывался в него, потом с нажимом провел ладонями по лицу и замотал головой, словно отказываясь верить.

Алерайо отшвырнул подвернувшуюся под ноги ветку. Да! Поглоти его пески! Да! Тридцать лет он каждый день работал с землей, но ни разу — с камнем! Он не может вытащить из памяти давно похороненные заклинания, а если и вытащит, это будут лишь смутные тени. Отзвуки эха! Он и ломаной медяшки не поставит на то, что после их активации останется жив!

— Эта боль убьет меня быстрее, чем я задохнусь. — Лера постаралась найти наименее болезненное для ноги положение.

Они сели напротив решетки. Маркус жестом показал, чтобы Лера держалась позади и одним словом пояснил:

— Купол.

Купол — это хорошо. Поставить сразу после тарана и никакая отдача не страшна.

— Ты его скажешь или я? — уточнила Лера.

Маркус чуть помедлил. Но, видимо, решив, что если уж собрался активировать длиннющий «таран», то от коротенького «Lebanon» вреда не будет, сказал:

— Ты. — Потом бросил короткий взгляд через плечо и скомандовал: — Ближе!

Лера придвинулась ближе, и щеки полыхнули жаром. Маркус сложил ноги по-турецки, а она вытянула свои по обе стороны от него и теперь, когда между их телами осталось не больше ладони, ей стоило лишь немного наклониться и она смогла бы обнять его. И зачем сидеть именно так? Можно ведь рядом… Или он опасается, что «таран» вернется сразу и они не успеют поставить купол? В смысле, он прячет ее за своей спиной? Так и правда, не страшно… Зато смущает.

— Не вздумай упасть, — проворчала Лера. — Раздавишь.

Она глянула на сгрудившихся вдоль стены людей. Сейчас активируют щиты и можно начинать.

От спины Маркуса шло тепло. И спина была такая широкая и прямо перед лицом… Так и манила. Прижаться, расслабиться, вдохнуть его запах…

Лера мысленно одернула себя и, чтобы не молчать, принялась говорить все, что приходило в голову:

— А повезло нам, что ты на Каплю приплыл. Не понимаю только, зачем в такой ураган кататься: в самые смерчи ведь забрался… Но нам повезло, да… Сама судьба тебя привела, не иначе.

Болтая, она разглядывала плечи Маркуса, поэтому сразу заметила, как он напрягся.

— Что, не судьба? Тогда сам полез? Хотел показать, типа какой ты крутой маг?

Маркус обернулся, смерил ее раздраженным взглядом и, не двигая губами, обрывисто выдохнул:

— Зонт. Тебе. Нес.

— Зонт? — в первое мгновение показалось, что ослышалась. Но нет, судя по хмурой физиономии Маркуса она расслышала верно. Смерч и зонт! А-а-а! Пытаясь сдержать смех, она хрюкнула, а когда Маркус отвернулся, зажала рот руками. Господи, как же это мило!

Смех еще щекотал в груди, когда Дилан крикнул, что щиты активированы и все укрыты. Веселье сразу схлынуло, а под ложечкой засосало. Лера прикоснулась к Маркусу.

— Ты готов?

Он молча, решительно кивнул. Лера вытерла пот со лба и сглотнула. Начинать было страшно. Задыхаясь то ли от волнения, то ли от нехватки воздуха, она уставилась Маркусу между лопаток. А ведь ему тоже должно быть страшно… И все-таки он готов.

Она криво улыбнулась, наклонилась, почти прильнув к его спине, и тихо, но четко сказала:

— Ты лучше зонта, — а затем сразу, без паузы и перехода, стала читать заклинание.

Слова путались, звучали оборванно и незнакомо, однако на шестой попытке плетение загорелось. Алерайо вгляделся в светящуюся паутину: не то. Нет стройности, нет гармонии, нет той звенящей красоты, которая присуща узорам правильных заклинаний.

Стоящий рядом «огневик» недоверчиво сощурился:

— Вы собираетесь активировать ЭТО?

— Не знаю… — чуть помедлив, ответил Алерайо. Он действительно не знал. Ошибка — это смерть, но если опоздать… Если с Алли и Росой случится непоправимое, то лучше он плеснет силы в это уродливое, нелепое существо, раскинувшее лапы в ожидании добычи, лучше попытается сделать хоть что-то, использует хотя бы такой призрачный шанс…

Лучше так, чем опоздать.

«Огневик» предложил расплавить камень. Потом посмотрел на Алерайо и добавил:

— Там будет пекло.

В его красных, воспаленных глазах Алерайо прочел: никто не выживет.

— Знаете, — тихо продолжил «огневик», — я всегда гордился своей силой, своим даром, воспринимал высокое положение как должное… Думаю, все одаренные так… А теперь мой сын заперт и задыхается. И я ничего не могу сделать… Ни-че-го.

Алерайо перевел взгляд с его сгорбленной фигуры на плетение. Оно еще не развеялось, еще ждало.

И малышки ждут… Возможно плачут и зовут его, а он не слышит.

— Я попробую, — словно издалека до него донесся собственный голос.

— Плетение неправильное, — отрешенно сказал «огневик».

— Все равно точнее не вспомню.

— Глупо… Ваша смерть детям не поможет.

Они замолчали, прислушиваясь, не долетят ли с дороги звуки приближения повозок.

Тихо шелестел дождь, журчала река, уносящая на север свидетельства минувшего буйства стихии, кричали птицы. В их пронзительных криках чудились горестные стенания по погибшим гнездам. И ни топота копыт, ни стука колес.

Уродливое плетение растаяло.

Алерайо зажмурился, глубоко вдохнул и на выдохе начал заклинание заново. Еще раз. И какое бы ни вышло, он активирует его.

— Неправильное, — обронил «огневик», когда он закончил.

Плетение и правда выглядело сомнительно. Алерайо вдруг почувствовал, что ужасно замерз. Будто смертельный холод уже охватил тело, превращая его в бесчувственное, окостеневшее изваяние.

Алерайо растер ладони и, кашлянув, негромко сказал:

— Все будет хорошо. В конце концов, дети — наше будущее, ради них стоит рискнуть.

— Риск — это когда есть вероятность победы! Вы же… — «огневик» недоговорил и, махнув рукой, направился к тропе. — Делайте, что хотите! Я найду кого-нибудь, больше не могу ждать.

Голос его сорвался: похоже, он и сам не верил, что помощь успеет.

Алерайо расставил ноги шире и сосредоточился на плетении. А не так уж плохо оно выглядит. Он прицепил щуп к центральной точке… В ушах шумело, напряженные мышцы покалывало. Сейчас! У него получится! Он ощутил, как, устремляясь к щупу, поток горячо рванул по венам, в мыслях его сияющий луч уже вонзился в центр плетения…

Земля дрогнула. С оглушительным грохотом из завала вырвался фонтан земли и обломков, а затем расплющенный остов корабля со стоном и треском оторвался от стены и, погребая под собой деревья и мусор, плавно повалился на площадку.

Алерайо едва успел отбежать. С неистово колотящимся сердцем он всматривался в открывшуюся темную дыру, скалившую каменные зубы у самого подножия холма. Торжествующе гудя, в нее врывался воздух, затягивал с собой листья и мелкие щепки. Воздуховод⁈ Но на площадке нет воздуховодов: они все протянуты внутри стен и выходят намного дальше, на склоне холма.