Адвокат вампира (СИ) - Комарова Елена Николаевна

Внутри было так уютно… Даже сейчас я помню всех посетителей. Трое солидных джентльменов энергично орудовали столовыми приборами, прерываясь время от времени, чтобы обменяться краткими мыслями, молодая пара, занявшая место у окна, не сводила друг с друга влюбленных очей, пока их чай безнадежно остывал. Две поразительно похожие друг на друга девочки ели десерт под присмотром гувернантки, а третий ребенок, мальчишка лет восьми на вид, захватил огромную чашку какао, всем своим видом демонстрируя, что будет защищать ее до последней капли. Словно бы я шагнула в иной мир.

Я заняла столик в стороне от окна, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, и заказала кофе.

Я пила его и думала, что скоро кэб повезет меня обратно в отель, и Годфри лучше бы к тому времени разобраться со всеми своими скучными адвокатскими обязанностями… Когда со мной заговорил человек, сидящий за соседним столиком, я не сразу ответила. Да я и поняла не сразу, что он обращается именно ко мне!

Он произнес какую-то светскую банальность о погоде, я обернулась, чтобы ответить столь же банальной любезностью, но слова замерли, не успев сорваться с губ, потому что совсем рядом со мной сидел тот самый человек, который преследовал нас с Годфри накануне. Вдруг все страхи и тревоги вернулись и вцепились в душу с утроенной силой.

Мне хотелось спросить этого человека, что ему нужно, какую игру он ведет, потребовать оставить меня в покое, пригрозить позвать полисмена. На какой-то миг я даже подумала, что меня настиг тот самый сыщик, известный своим умением изменять внешность! Правда, я почти сразу же вспомнила, что сыщик был бы значительно выше ростом, и поэтому я лишь молча рассматривала этого неожиданного собеседника, отмечая, что он довольно молод, приятной наружности, судя по выговору – не шотландец, а англичанин и, скорее всего, лондонец. Словно готовилась описывать его полисмену.

– Да, вероятно, – холодно сказала я в ответ на его замечание о погоде, давая понять, что не настроена на беседы. Но он проигнорировал мой откровенный намек.

– Солнце. Мне кажется, я не видел его месяцами, – сказал он и добавил, что прибыл в Абердин из Лондона, как я и догадалась. – Как вам нравится Серебряный город?

– Мне незнакомо это название, – ответила я.

– У Абердина несколько прозвищ, – пояснил молодой человек. – Мне больше всего по душе это.

Я вспоминала о граните фасадов, их сияние под солнечным светом и решила, что название «Серебряный город» подходит Абердину.

– Он очень красив, – сказала я и мысленно обругала себя за безрассудство. Я вступала в игру с неизвестным противником не в первый раз. Вероятно, даже на том свете я сначала попробую сыграть.

– Простите мои манеры, – словно уловив мои мысли, сказал мой собеседник. – Я не представился. Меня зовут Джонатан Харкер.

Именно так и произошло наше знакомство. Я приняла его за агента, посланного найти меня.

Но тогда я снова замешкалась с ответом: люди, с которыми мне доводилось иметь дело в прошлом, старались избегать разговоров и не называли имен. Я представилась и подумала, как неуверенно прозвучало мое имя. С другой стороны, для меня было бы полезно, если его услышат соседи, ведь я намеревалась дать понять этому мистеру Харкеру, что мне известны его цели, и потребовать объяснений. Кем бы он ни был, напасть среди бела дня в этом ресторане он не рискнет…

Звякнул колокольчик, и дверь открылась, впуская нового посетителя – энергичного широкоплечего мужчину лет пятидесяти. Он быстро огляделся и сразу направился к столику мистера Харкера.

– Как хорошо, что вы догадались спрятаться здесь от дождя, друг мой! – радостно воскликнул он.

Дождя? Я повернула голову к окну и с изумлением поняла, что за столь недолгое время погода успела измениться, да еще и так сильно! За окном лил дождь, не слишком сильный, но прогуливаться было бы верхом неразумности. Кажется, мое удивление разделил и мистер Харкер.

– Ох уж эта английская погода! – посетовал пожилой мужчина.

– Шотландская, профессор, – поправил его молодой человек. – Мы в Шотландии.

Но человек, которого он назвал профессором, лишь отмахнулся.

Заказав себе кофе, он сел напротив нас и представился:

– Я – профессор Абрахам Ван Хельсинг, а с моим другом Джонатаном Харкером вы, полагаю, уже знакомы. Приношу свои извинения, кажется, я не вовремя вмешался в вашу беседу, молодые люди?

Мы переглянулись, и я мысленно поздравила себя с тем, что так и не успела высказаться – кажется, я опять поддалась глупой и безосновательной панике, что чуть не привело к публичному позору.

– Итак, – весело сказал профессор Ван Хельсинг, – давайте поговорим о погоде. Признаться, когда мы прибыли в Абердин, мое сердце возликовало при виде здешнего ясного неба. После Лондона мне кажется, что я вернулся в мир из царства туманов древних верований. Nibelheim hier. Durch bleiche Nebel was blitzen dort feurige Funken… – произнес он с неожиданной задумчивостью.

Я сразу узнала эту цитату. «Здесь Небельхейм, в тумане бледном сверкают огненные искры…» Опера «Золото Рейна», я слушала ее в Венеции.

– А мне посчастливилось побывать на премьере, – сказал профессор, когда я упомянула об этом. – И с тех пор мне никак не удается послушать ее снова…

Ему подали кофе – густой и крепкий, с ошеломляющим ароматом, буквально призывающий заказать сразу же и вторую чашку, как и поступил Джонатан Харкер, изучив жалкие остатки своего заказа. Я, подумав немного, присоединилась к ним в выборе.

Профессор Ван Хельсинг тем временем рассказывал, что прибыл в город по приглашению друга и коллеги, ныне преподающего в Абердинском университете, для консультаций по поводу недавних раскопок курганов.

– Вы тоже ученый, мистер Харкер? – спросила я, когда профессор сделал паузу в своем рассказе и обратился за дополнительной порцией вдохновения к своей чашке.

– Нет, – ответил тот смущенно. – Я юрист.

– И это прискорбно! – Ван Хельсинг допил кофе и вернулся в беседу. – Я уже давно говорю вам, друг мой, что вы растрачиваете свой талант! У вас незаурядные способности исследователя!

– Которые весьма помогают мне в нынешней работе, – парировал мистер Харкер. – Скажите, миссис Нортон, ваш супруг – случайно не Годфри Чарльз Нортон, эсквайр?

– Да, это именно он, – кивнула я. – Вы с ним знакомы?

– Увы, не лично, – вздохнул тот. – Но я знаком с его делами и его тактикой. Некоторые мои коллеги говорят, что ему покровительствуют высшие силы.

Я ощутила прилив гордости и одновременно некоторого сожаления из-за того, что муж почти не рассказывал о своих делах, считая подобные вещи неподходящими и неинтересными для меня.

– В таком случае, почему бы вам с профессором не нанести нам визит? – предложила я. – Может быть, вы присоединитесь к нам за ужином? Мой муж будет очень рад знакомству.

На этот раз переглянулись мужчины.

– Ваше приглашение – большая честь, – сказал профессор Ван Хельсинг. – И мы с коллегой с большим удовольствием им воспользуемся. Но сегодня у нас назначена встреча в университете. Возможно, вам будет удобно назначить другую дату, посоветовавшись с супругом?

Я прикусила язык – с моей стороны было верхом неприличия даже не подумать о том, что скажет на это Годфри. Чтобы скрыть смущение, я снова сделала глоток кофе и оставила чашку в ладонях, согревая их.

– Дождь кончился, – сказал Джонатан Харкер.

Ну что ж, решила я, все отлично. Одарив их приличествующей ситуации светской улыбкой, я натянула перчатки.

– Всего хорошего, господа. Я была рада знакомству.

Я покинула ресторанчик уже со спокойным сердцем и почувствовала, что оба моих новых знакомца провожали меня, не сводя глаз. Но тогда я решила, что это всего лишь естественный мужской интерес.

Когда я вернулась в отель, Годфри там еще не было – как выяснилось, его заботы оказались более серьезными, чем он рассчитывал. Однако он прислал огромный букет и использовал все свое остроумие и литературный талант, составляя мольбу о прощении в приложенной к цветам записке. Завершалось его послание обещанием загладить свою вину за обедом. Я еще раз перечитала записку и вздохнула: в любом случае, я не смогла бы сердиться на него долго.