Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Я поняла весь парадокс лишь когда меня саму парализовало. Взгляд против воли поднялся к небу.

Да, там. В разрезе золотой трещины спрятался тот, кто смотрит на меня. Не на них, не на Ральфара, не на императора. На меня.

Кто-то легко тронул меня за руку. Сквозь ватный звон в ушах до меня добрался чей-то голос:

— Вейра…. Вейра Таш, вас ждут, пройдемте со мной.

С трудом сдвинув взгляд, я уставилась на храмовника в скромном белом одеянии.

Пирре и несколько драконов из моего сопровождения заколдованно застыли рядом, пожирая преданным взглядом расколотые небеса. Очередной раскат отозвался в груди неясным трепетом.

Храмовник уважительным жестом указал на храм, и я, отбросив сомнения, прошла за ним следом. Поединок проходил внутри храма, и это был мой шанс попасть в святая святых легально.

Стоило мне перешагнуть едва ощутимую золотистую черту, отделявшую вход в храм от города, как за мной пристроилось еще штук десять храмовников. Пластика движений и неслышный шаг, темные, не сковывающие движений одежды и закрытые вуалями лица мне не понравились. На наемников они походили больше, чем на сынов божьих.

Так что я устроилась в шаг главного храмовника в белом и двинулась за ним.

Передо мной распахивались двери, протекали залы, испещренными рунами, от мельтешения которых кололо в висках.

Окончательно плохо мне стало в золотом зале, где уже не было ни рун, и странных делений на полу. Лишь в центре зала стояла отлитая из чистого золота статуя отца-дракона, держащего на руках драконицу-мать и дитя. Я не заметила в какой момент отвела руку остановившего меня храмовника и шагнула к ней.

— Вейра…. — позвал кто-то из сопровождавших.

Но я не расслышала.

Мир остановился.

На меня словно упал солнечный круг, заключивший меня вместе со статуей в подобие золотого кокона.

«Смотри», — приказал невидимый голос в голове.

Несколько секунд я растерянно взирала на статую, но… Статуя как статуя, не лучшая для человека, воспитанного на полотнах Эрмитажа. Лица не проработаны, бедная детализация, сглаженный рельеф.

— Я смотрю, — сказала вежливо, поскольку общая аура храма давила не хуже автоматического пресса.

«Смотри!» — оглушительно загремело в голове.

Я покачнулась от вопля и для равновесия хватанула статую за кусок золотой сандалии. Глаза автоматически перестроились на видение знакомой паутинки.

Мир зажегся прозрачным золотом, преобразился зал, выкатившись далеко за пределы храма в солнечное пространство, манящее теплом и светом. Статуя, словно ожила. Невидимый луч скользнул по лицу матери-драконицы, на миг осветив задумчивую улыбку. Она смотрела прямо на меня.

Золото линий сложилось в невиданной красоты узор. Правильный. Единственно верный узор на свете. Я вдруг поняла его суть. Видела ее, как если бы кто-то положил мне в головы долгие годы опыта в божественной артефакторике.

«Проси», — все с той же металлической прохладой потребовал голос.

Голос, которого я ждала с той секунды, как шагнула в Вальтарту. Ждала чуда, дара, любви и прочей романтической шелухи, в которую верят школьницы. А теперь мне тридцать шесть, и я верю только в статистику. Уж она-то никому не врет.

На миг мелькнула мысль попросить дар. Как хотела — огромный, необъятный и, конечно, полезный. Это купит мне дорогу к желанному браку с Ральфаром. Здесь, наедине с богами, не было смысл лгать. Как все скучные русские женщины я хотела замуж, детей, дом и финансовое благополучие. Только я хотела замуж за конкретного мужика, которому не по чину жениться на деве с пятью единицами магии.

Соблазн был велик.

— Спасибо за детей, — сказала шепотом. — Спасибо за Фалче.

Даже если мы расстанемся… Даже если он однажды приведет в свой домой другую достойную драконицу, я пожелаю ему счастья. Я смогу жить дальше и ни о чем не жалеть.

На секунду золотой свет сжал меня с немыслимой силой, заставив выступить слезы на глазах, и отпустил.

И оказалось, что я стою, вцепившись обеими руками в основание статуи, а храмовники разлетелись по всему периметру зала. Черные шахматные фигурки, сметенные с доски божественной рукой. Храмовник в белой сутане, опустился на колени у одной из колонн на коленях, и ему на платье стекала кровь. Но ближе всех ко мне стоял император, сжимая в руке золотой шар.

Я не сразу узнала его, так он сдал за этот месяц. Глубокие морщины изрезали лицо, выцвели глаза. Он опирался на королевский жезл, словно тот был костылем для травматика. Невидимая паутина покрывала императора, словно гигантскую рыбу, пойманную в рыбацкую сеть. Кругом кратеры и дыры, кругом язвы от злоупотребления темномагическими ритуалами. Отвратительно…

— Отойди от богов, девочка, — его трубный голос накрыл зал с такой силой, что меня едва не затошнило.

В голове поднялся утихший было звон, тело окатило колючей дрожью. Но в груди еще осталось солнечное божественное тепло. Оно помогало мне держаться, а не рухнуть на колени, как эти храмовники под императорской аурой.

— Приветствую Солнце империи, да будут долги его дни.

Тело рефлекторно воспроизвело реверанс.

Я отошла от статуи и не обернулась.

Император, качнувшись на своей венценосной клюке, осыпанной драгоценными камнями, крепко вцепился мне в руку:

— Что сказали тебе боги? Правду говори, девочка, солжешь и дни твои будут короче моих.

Зал еще гудел, а благодаря внутреннему оку, я отчетливо видела, что император обвешан артефактами, как юная драконица драгоценностями на день совершеннолетия. Амулет, выявляющий ложь, лежал во внутреннем кармане камзола и был очень силен. В прошедшем времени. Я без зазрения совести сдвинула силой воли в нем одну из прожилок, нарушая орнамент заклятья. Теперь, после разговора с богами, я ощущала, насколько просто поддаются мне артефакты. Оказывается, достаточно.… просто пожелать.

— Я просила богов о благополучии своих детей, — сказала скромно. — И боги обещали его мне.

Император сверлил меня недобрым взглядом. Но его артефакт молчал, и предъявить ему было нечего. А учитывая, что император фактически являлся наместником богов на своей земле, то он теперь лично был ответственен за счастье Дана и Дафны.

А вот не надо было спрашивать.

— Я позабочусь об их судьбе, — едва не скрипя зубами, выдавил он.

— Благодарю за доброту, Ваше Величество.

Да, позаботься о них, Вашество, сделай доброе дело. От тебя не убудет, а я скину часть беспокойства за их судьбу.

Я послушно просияла и, изобразив должный трепет, взяла предложенную императором руку.

Мы прошли зал насквозь, войдя через неприметную дверь в большую комнату. Она была близка по стилю к офисному помещению, и примечательна была лишь тем, что одна из стен была полностью прозрачна.

Я остановилась, споткнувшись взглядом о разворачивающийся перед глазами поединок.

Громадная песочного цвета тварюга и Ральфар, презрительно оставшийся во вторичной форме, словно в насмешку над противником.

Краем глаза я уловила, как император опустился в высокое кресло, развернутое к стене, манипулируя зависшим перед ним кристаллом. И тут же забыла об этом. Внимание полностью сосредоточилось на поединке.

Разъяренный дракон уходил в вираж, разгоняясь для атаки, а после падал стрелой вниз, объятый пламенем. Ральфар неуловимо смещался, ловко фехтуя мечом, и тот послушно кромсал пространство ломтями, оставляя золотые росчерки.

Через минуту, притерпевшись к драконьей скорости, я заметила закономерность. Чтобы сменить форму и направление атаки, Ральфару нужно было перехватить меч хотя бы на секунду, отправляя в новый полет. И что дракон — видимо, тот самый Диал — с каждым кругом становится все медленнее. Его огонь слабел.

— Остановись, и я пощажу тебя, — голос Ральфара звучал пугающе и незнакомо.

Дракон атаковал. Секундой позже, на месте, где стоял Ральфар образовался тлеющий кратер. Мой генерал целый и невредимый завис в метре от расплавленного пола, безразлично взирая на огненный вихрь, прошедший в миллиметре от него. После плавно опустился на то же место, игнорируя пожар под ногами.