Семья волшебников. Том 4 (СИ) - Рудазов Александр

— Кудесно!.. — ахнул кто-то.

— Ничего кудесного, если знать, как глупо он умер! Пес-то в тот день нажрался какой-то дряни, да ночью его и прихватило. И он, киарте за подробность, бзднул во сне так, что напугал сам себя! Проснулся, залаял, запыхал огнем… а хозяин-то рядом! И нет хозяина. Сгорел, как спичка. Дыхание паргоронских псов не чета обычному пламени. Оно почти как драконье.

Дети восторженно смотрели на Инкадатти. Они не знали, смеяться или ужасаться. Не знали, какой реакции ждет классный наставник.

А еще многим захотелось завести паргоронского пса. Даже если придется следить за его диетой.

— А что с псом стало? — робко спросил кто-то.

— Ничего. Он перетрусил, да и сбежал. А мы его изловили и в зверинец отрядили. Может, и посейчас там… не знаю, не интересовался. Но если там… кхе… возможно, с него метаморфы матрицы снимают. С демона-бздунишки. Кхе-хе. Кхе-хе-хе.

— А как вы узнали обстоятельства смерти? — спросила староста Гердиола, глядя на Инкадатти с въедливым прищуром.

— Да духа допросили, как обычно, — отмахнулся классный наставник. — Старый Барнулли отличный был духовидец. Сейчас таких нет.

Вероника сидела задумчивая. История дедушки Инкадатти вроде как должна была чему-то ее научить. Но она не очень поняла, чему именно.

Но ответ внезапно дал сам Инкадатти. Он поправил корониевую шапочку, которую не снимал вообще никогда, и сказал:

— Любому животному нужен соответствующий уход. Неважно, кого вы там завели и где его взяли. Надо соблюдать правила ПОСС. Они написаны кровью. Не кормите паргоронских псов всякой дрянью и не спите с ними в одной постели. Не будьте идиотами.

После урока ПОСС было кромкохождение, потом обед, а потом маносборчество. На кромкохождении они учили теорию и наконец-то узнали, что вообще такое «Кромка», на обеде ели пюре с гарийскими колбасками, а на маносборчестве опять сидели на циновках, пытаясь правильно погрузиться в транс.

Вероника узнала, что ману по-правильному надо копить в себе, и только потом использовать. А если ее просто черпать отовсюду и сразу перекачивать в чудеса, то будет страшный перерасход энергии и так ты затратишь гораздо больше сил на то же самое, да еще и обезманишь все вокруг. Нормальные волшебники такого даже и не умеют, потому что это все равно что есть, опустив лицо в тарелку, вместо того, чтобы взять ложку.

А когда уроки закончились, Вероника пошла в библиотеку. Сдала три книги, что взяла вчера, и пошла выбирать новые.

Она больше не набирала целую гору, как в самый первый раз. Это была бессмысленная жадность. Библиотека в центре Клеверной Площади, до нее идти десять минут. Было бы вообще мгновенно, если бы там были умные двери, но именно в библиотеке умных дверей нет, Мазетти вредничает поставить хотя бы одну, заставляет ходить к нему пешком. Но это все равно совсем рядышком, так что пытаться хапнуть все сразу абсолютно незачем.

К тому же гулять по библиотеке и выбирать книги — само по себе удовольствие. Библиотекари уже знали Веронику и приветливо ей улыбались. Советовали всякое интересное.

…Вероника опомнилась, обнаружив, что держит целую стопку книг. Опять жадничает. Ну опять. Надо выбрать три самые лучшие, а остальное оставить на завтра.

Только какие именно?

Вот «Приключения юного Рыцаря Парифата» наверняка очень интересные. Тут про Рыцаря Парифата, только когда он был еще совсем маленьким, учился в школе рыцарей-волшебников, и будущий лорд Бельзедор тоже там вместе с ним учился… это точно кудесная книга, ее обязательно надо прочитать.

А вот еще «Загадки для маленьких волшебников: сто и одна головоломка, из них тридцать и еще одна — с подчарованием». Это очень хорошая книга, Вероника такие особенно любила. Они помогают развивать логику и правильнодумание.

А еще обязательно нужно взять… хм, «Книга о Котах». Интересно. Наверное, что-то естествознательное… да, точно, только это волшебное естествознание. Всё-всё-всё про котов с точки зрения магии — какие из них выходят фамиллиары, да как обращаться с духами котов, да какое у них натурволшебство… что это значит?.. Вероника сняла с полки словарь, нашла нужное слово, умудренно кивнула и продолжила читать.

О, тут и про призыв есть! Древний способ призыва котов… так, стоп. Зачем призывать котов?

«…Если не помогает обычное кис-кис-кис и потряхивание любимой едой вашего кота, настойчивые призывы по кличке, возможно, ваш кот потерялся. В этом случае вам поможет простая магия призыва. Она особенно упростится, если призываемый кот — ваш питомец и имеет с вами духовную связь…»

— Осторожно, девочка, — раздался голос, немного неприятный лично Веронике. — Это знание не для каждого. Опасность оно в себе таит.

Вероника с легкой враждебностью посмотрела на призрака старшего библиотекаря. Мэтр Мазетти знает все, что происходит в его башне, и все время витает где-то неподалеку. Если бы он не был таким вездесущим и надоедливым, Вероника давно… ничего бы плохого не сделала. Вообще ничегошеньки.

Вот. Пусть он слушает ее мысли сколько хочет, потому что Веронике скрывать нечего.

И она показала Мазетти язык, но высунула только самый кончик, потому что это некультурно, язык показывать.

— Это не запретно, — сердито сказала Вероника, прижимая к груди «Книгу о Котах». — Оно не в закрытой секции.

Книга и правда была не в закрытой секции и даже не среди учебных пособий, а в разделе детской литературы. Наверное, по ошибке поставили.

— Не запретно, — согласился Мазетти. — Но все равно — осторожнее. Там есть не очень избирательные заклятия, и порой по этой книге призывались и опасные коты. Тигры, например.

— А почему она в общем зале?

— По той же причине, по которой и любые другие книги про волшебство. Любую магию можно употребить во вред или ошибиться. С этой книгой такое случалось. Тут есть раздел с заметками, и такие случаи там описаны.

— Я ее возьму, — решила Вероника. — Тут такие сетки… я таких не видела.

Веронике нравились призывательные сетки. Она завела себе отдельную тетрадочку и заносила туда сетки, которых нет в книжке Фурундарока. Иногда сама придумывала новые, хотя и понятия не имела, кого с их помощью можно призвать.

Она просто их рисовала. Как рисовала бы красивые чертежи… за которыми неизвестно что стоит. Все равно они не сработают, если она не захочет. А Вероника уже взрослая и призывает только тогда, когда сама хочет, и только тех, кого сама хочет.

Так что все хорошо.

— А куда ты идешь, Вероника? — спросил Мазетти, все еще плывущий рядом.

— Не к запретной секции, — ответила девочка, демонстративно проходя мимо двери, испещренной печатями.

Там с недавних пор добавились новые, противоверониковые. Причем Вероника с обидой и грустью узнала те, что придумал специально против нее папа.

Теперь понятно, как он получил «Книгу о демонических терафимах». Продал за нее оружие против собственной дочери.

— Никогда не думал, что придется накладывать отдельные печати против маленькой девочки, — произнес Мазетти, по-прежнему провожая Веронику. — Даже когда сюда заглядывал малыш Хаштубал — он редко сюда заглядывал! — присматривать приходилось только за очагами возгорания. Это проще. А за тобой нужен глаз да глаз…

Вероника ничего не ответила. Раньше она думала, что сможет подружиться со старшим библиотекарем, но со временем надежды угасли. Инкромодох Мазетти, даром что библиотекарь, оказался человеком нехорошим. Жадным, подловатым и даже с гнильцой.

Веронике он совсем не нравился. Только из уважения к его сединам она не пыталась его изгнать.

— Я все еще слышу твои мысли, — заметил Мазетти.

— А я знаю, — насупилась Вероника и снова чуть-чуть показала язык. — Что вы меня преследуете все время? Я просто книжки выбираю. Не запретные. А у вас дела, наверное, какие-то. Занялись бы ими.

— Я слежу за тобой. Ты — неблагонадежная в плане перспектив после выпуска студентка.

— Правда? — расстроилась Вероника. — Почему?