Вторая жена господина Нордена. Книга 3 (СИ) - Лакруа Катя

— Подавай обед, — приказал я Нэйлии: та по-прежнему стояла на пороге кухни, держа нашу верхнюю одежду.

— Хорошо, господин Адриэн. — Служанка слегка поклонилась и попятилась в кухню. А я всё-таки отправился в спальню: всё равно Эксерс пока моет руки. Возможно, Полина проснулась, пока Нэйлия возилась с обедом. Да и буря за окном такая, что запросто могла её разбудить.

Я осторожно открыл дверь спальни и заглянул внутрь. Из-за задёрнутых штор и темноты на улице с трудом удалось разглядеть лежащую в кровати Полину. Судя по тому, что она с головой замоталась в одеяло, и в самом деле спит. Я очень тихо прошёл внутрь и прислушался. Дыхание вроде спокойное, но очень тяжёлое: даже слух напрягать не приходится, чтобы его различить.

Немного послушав, я хотел выйти, но наткнулся на подошедшего Рониэля. Он подкрался так бесшумно, что я от неожиданности дёрнулся.

— Спокойно, дружище, это всего лишь я, — тихо хмыкнул тот. — Ну что, спит?

— Да, но дышит как-то очень тяжело.

Эксерс сунул голову в проём и тоже послушал. Потом оттеснил меня в коридор и прикрыл дверь.

— Пообедаем и разбудим её. Заодно и поесть надо заставить, чтобы быстрее набралась сил.

Я кивнул и тоже зашёл в ванную. Зеркало над раковиной отразило неутешительную картину: выгляжу я не лучше, чем Полина. Хотя, может, для общения с подследственными так даже удобнее: пусть себе боятся. Я поплескал на лицо воды, вымыл руки и отправился в гостиную.

Эксерс уже сидел за столом, повязав на шею салфетку, и с вожделением смотрел на кастрюлю с супом: Нэйлия как раз разливала его по тарелкам. Когда я вошёл, Рониэль спросил:

— Пыталась что-то вспомнить, да?

— Думаю, да, господин Рониэль. Несколько раз хваталась за голову и будто переставала понимать, где она и что с ней. А ещё задавала всякие вопросы.

— Например?

— Спрашивала, кем ей приходится… — Служанка осеклась, заметив, что я стою на пороге.

— Договаривай, — бросил я и прошёл к своему стулу.

— Кем вы ей приходитесь, господин Адриэн. И хотела узнать, что с ней случилось. И ещё… ещё она спрашивала… — Нэйлия снова запнулась.

Я вопросительно приподнял брови.

— Кто такая госпожа Линара, — чуть слышно выдохнула служанка.

В груди неприятно кольнуло, как и всегда при упоминании родного имени.

— Ну что я могу сказать? — встрял Рониэль, покручивая в пальцах ложку. — То, что Элианна задаёт вопросы, обнадёживает. Как и желание принять ванну или то, что она выпила отвара. Это по крайней мере означает, что она не растеряла основные навыки. Ну а память мы ей обязательно вернём.

Нэйлия поставила перед ним тарелку, подвинула корзинку со свежеиспечённым хлебом и взялась обслуживать меня.

— Ох, Нэйлия, голубушка, твой коронный супчик, как обычно, выше всяких похвал. Признаюсь, при всех талантах моей Дэнны так вкусно он у неё ни разу не получился. Ты, наверное, кладёшь туда какой-то таинственный ингредиент?

Служанка, как всегда, сделала вид, что смутилась, и с явным трудом удержалась от улыбки.

— Да нет же, господин Рониэль. Сами знаете, что ничего тайного я туда не кладу, да и вообще… Зря вы наговариваете на Дэнну: наверняка у неё тоже всё прекрасно получается.

— Прекрасно, но всё равно не так как у тебя. — Рониэль зачерпнул супа и блаженно прикрыл глаза.

Я усмехнулся. Эксерс всегда делает Нэйлии одни и те же комплименты, и она каждый раз притворяется, будто смущается, словно юная девица. И этот ритуал явно очень нравится обоим. Я взял со стола салфетку, чтобы положить на колени, и краем глаза уловил движение в коридоре. Почти сразу на пороге комнаты возникла Полина в ночной сорочке. Она на ходу плела косу, а увидев наше сборище, остановилась как вкопанная.

— О… простите, — пробормотала она и поспешно отступила в тень.

— Госпожа, что же вы не позвали меня? — Нэйлия, отбросив прихватки на стол, быстро направилась в сторону двери. — Разве можно вам бродить по дому, да ещё в таком виде? Здесь же господин Рониэль.

Я резко развернулся, стараясь унять расползающуюся по рукам силу. Нашла время читать мораль! Но меня опередил Эксерс.

— Я здесь как целитель, а не как гость, поэтому стесняться меня совершенно не нужно.

Нэйлия, кажется, слегка растерялась, как и Полина, застывшая в полутьме коридора.

— Элианна, идите сюда, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал мягко. — А ты, — я снова обернулся к служанке, — принеси госпоже халат и тапочки. И поставь ей тарелку и приборы.

— Как прикажете, господин Адриэн. — Нэйлия поклонилась и начала отступать к двери.

Полина робко вошла в комнату и вопросительно глянула на меня, а потом на Рониэля и слегка улыбнулась. Кажется, меня она побаивается, а вот Эксерс явно вызывает у неё симпатию.

— Садитесь. — Я встал, отодвинув ей стул. Полина опасливо покосилась на меня, словно ожидая подвоха, и, подобрав ночную сорочку, устроилась на стуле.

Как раз в этот момент вернулась Нэйлия, быстро накинула халат Полине на плечи и поставила перед ней тапочки.

— Сейчас я вам помогу, госпожа.

— Не надо, — пробормотала Полина. — Я не беспомощная и привыкла одеваться сама.

Нэйлия метнула в неё странный взгляд, а я с огромным трудом сохранил невозмутимость и удержался от проникновения в сознание служанки. Полина, конечно, ни в чём не виновата, она толком не понимает, что с ней, но у Нэйлии отличная память…

— Вот и правильно, Элианна, — подал голос Эксерс: он добродушно улыбался, но взгляд остался серьёзным и даже строгим. — Если вы можете одеться сами, это означает, что выздоравливаете. Нэйлия, ты же помнишь, о чём я тебе говорил?

— Да, господин Рониэль. — Служанка кивнула, явно стараясь скрыть недоверие.

— Прекрасно. А теперь выполняй распоряжения своего господина. И пошустрее.

Нэйлия поспешно скрылась за дверью. Полина тем временем сунула ноги в тапки и продела руки в рукава халата, запахнув его и перевязав поясом. Рониэль посмотрел мне в глаза и слегка покачал головой, видимо, призывая не обращать внимания на Нэйлию.

Служанка почти сразу вернулась с суповой тарелкой и поставила её перед Полиной, положив рядом ложку. Потом открыла кастрюлю и так же молча налила девчонке супа. Полина подозрительно принюхалась к содержимому тарелки и взяла ложку.

— Может, вам помочь? — спросил я, внимательно наблюдая за ней.

— Вы хотите кормить меня с ложки? — Полина неожиданно хихикнула и посмотрела на меня почти так же, как и раньше.

— Если вам тяжело есть самой, могу и покормить, — ответил я, но меня перебил Рониэль:

— Не нужно, Адриэн. Пусть Элианна ест сама. Не стоит делать из неё немощную. Нэйлия, вместо того, чтобы глазеть, дай госпоже хлеба.

Та, спохватившись, взяла корзинку и протянула девчонке. Полина взяла кусок хлеба и снова понюхала его. И опять улыбнулась.

— Какой у вас ароматный хлеб, — сказала она и осторожно отломила кусочек. Зачерпнула супа и осторожно попробовала. Я видел, что ложку она держит с явным трудом, но не стал снова предлагать помощь. Эксерсу виднее, как лучше вести себя с больной.

Он тем временем уже расправился с первой порцией супа и потёр руки. Нэйлия, не спрашивая, взяла его тарелку и принялась заново наполнять, ловко работая половником.

— Вот спасибо, голубушка, — пробасил тот. — А то я уж было собрался начать есть тарелку.

Рядом со мной раздалось фырканье. Я обернулся: судя по всему, Полину очень рассмешило заявление Эксерса, и суп вышел у неё через нос. Она, явно не подумав, вытерла его рукавом халата и продолжала хохотать. Нэйлия, неодобрительно поцокала языком и, схватив салфетку, тут же подбежала к ней.

— Госпожа, давайте я вытру вам лицо.

— Не… не надо, — простонала Полина. — Просто… это очень смешно… про тарелку… Вы шутите, прямо как мой папа.

Я строго глянул на Нэйлию и тихо приказал:

— Иди займись отваром. Мы справимся сами.

Полина того и гляди выдаст что-то компрометирующее её. Нэйлия, конечно, принесла клятву верности, и следящий артефакт для неё я уже запросил в отделе наблюдения, но это не значит, что она не опасна.