Практикантка (СИ) - Абдуллова Екатерина

«После практики дают несколько дней отдыха, приезжай ко мне в поместье. Шон знает куда, его я тоже приглашу.»

Заметив в полированной поверхности стола свое отражение с густой копной волос, он недобро сощурился и, вдавливая перо в бумагу, добавил:

«И рыжего позови.»

Будет матери и Мелани компания за тихими семейными ужинами и прогулками.

Глава 28

Я с вами!

Куратор клацилийских студентов забрал закрывающие документы по практике и, мельком заглянув в них, распрощался. Алерайо с некоторой завистью проводил его взглядом: он и сам бы с удовольствием на неделю-другую покинул измученный небывалой жарой Флиминис.

Куратор же альтийцев, дэр Паблиус, напротив, покидать кабинет не спешил. Он нетерпеливо листал бумаги и наконец, найдя нечто нужное ему, остановился. Пробежал глазами до конца страницы и вскинулся:

— Вы засчитали ей практику⁈

Алерайо холодно прищурился. Этот альтиец забыл, что разговаривает с «ваном»?

— Простите, — мгновенно стушевался тот. — Я излишне эмоционально отнесся к тому, что Дартс прошла.

— Вы, и правда, излишне эмоциональны. Впервые вижу куратора, огорченного успехом своего студента.

Дэр Паблиус, ничуть не устыдившись, запальчиво тряхнул бумагами:

— Но вы же согласны, что она не годится в маги⁈ Ее приняли в академию по ошибке!

Алерайо откинулся на спинку кресла и с любопытством воззрился на альтийца. Весь месяц, что шла практика, тот выказывал особый интерес к лии Вэлэри, однако лишь сейчас стало понятно, чего он так ждал: ее провала.

Меж тем, дэр Паблиус, ободренный вниманием Алерайо, продолжал:

— Столь бессильная студентка порочит звание мага. А какой пример подает? Все, кто годится только в сины, сейчас бросятся пробовать себя в испытании, а когда не смогут поступить, начнут возмущаться. Любому мало-мальски дальновидному человеку ясно: Дартс — это помарка. Сбой! Шероховатость!

Прерывая куратора, вдохновленного собственной обличительной речью, Алерайо качнулся вперед:

— А помните клятву мага, которую все мы давали по окончании академии?

Альтиец неуверенно нахмурился:

— Действовать во благо процветания Республики?

— Верно. Видите эту роспись на стенах и потолке? Мне она досталась от предшественника, и я каждые пару лет нанимаю живописца, освежить краски. Поспевшая, налитая пшеница… Разве не прекрасная картина процветания? Но что еще прекрасней, так это дети! Дети — вот настоящие ростки. Они — наше будущее.

— Конечно-конечно, только при чем здесь…

— При том, что лиа Вэлэри, будучи всего лишь первокурсницей, уже выполняет предназначение мага.

— Если вы имеете в виду детей в зернохранилище, так это лэр Маркус…

— Вы прекрасно знаете, что если бы не лиа Вэлэри, лэр Маркус остался бы снаружи и, возможно, погиб. Тогда в хранилище не спасся бы никто.

Дэр Паблиус раскраснелся. Сминая худыми пальцами бумагу и сжимая губы, он постоял молча, видимо беря себя в руки, потом глухо спросил:

— Так вы дали ей допуск, потому что она помогла спастись вашим дочерям?

— Дэр Паблиус, — процедил Алерайо. — Возможно, вы в своей работе руководствуетесь чувствами, но я — нет. Лиа Вэлэри в списке, потому что справилась.

— Но она же не обработала все поле! Еще четверть осталась! Она не выполнила норму!

— Она ее перевыполнила.

Куратор оторопел:

— Как это… «перевыполнила»?

— Вы же видели состояние земель после урагана, — сухо сказал Алерайо. От картин, вставших в памяти, раздражение усилилось: поля, с которых ливень смыл посевы, овраги, возникшие на месте каналов, завалы из деревьев и мусора. Даже крышу откуда-то принесло… — Норму студентам снизили почти вполовину. Посмотрите внимательно список, там всё указано… Лиа Вэлэри выходила ранним утром со студентами, а возвращалась вечером с гильдейскими. В итоге, свою норму перевыполнила.

Давая понять, что на этом разговор окончен, он позвал секретаря. Передав подписанные документы, искоса глянул на дэра Паблиуса, растерянно вглядывающегося в бумаги, — судя по выражению лица и беззвучному шевелению губ, тот повторял одно и то же ругательство.

Интересно все же, чем так не угодила ему Дартс? Конечно, смысл в его словах есть: она действительно может послужить примером для слабых одаренных. Однако разве это забота простого куратора из Альтии? Врет! Причина его злости явно в другом.

Вспомнив утреннюю встречу с «бессильной студенткой», Алерайо усмехнулся.

— Я не успела, — она смотрит угрюмо, исподлобья.

Алерайо оглядывает нетронутую часть поля. Не так уж и много осталось. Он даже не рассчитывал, что она «вспашет» столько.

— Никто не успел, — роняет он. — Но ваш результат лучше, чем у половины сокурсников.

Стиснув в руках фляжку, из которой пила, когда он подъехал, л иа Вэлэри вскидывает голову. Тихо, неверяще спрашивает:

— Так я прошла практику?

— Прошли.

Серые глаза изумленно распахиваются, и вдруг широкая кривая улыбка уродливо искажает девичье лицо. Алерайо отводит взгляд и принимается счищать с обуви налипшую грязь.

— Спасибо, дэр Алерайо! — выдыхает Дартс.

— За что вы меня благодарите? — ворчливо отзывается он. — Я поблажек не даю никому, вы сами трудились целыми днями и сами всего достигли.

Радостный вопль заставляет его отскочить.

— Я прошла! Прошла! — кричит Дартс в небо. Потом поворачивается с той же счастливой и кривой улыбкой. — Я ведь говорила: все будет хорошо!

Алерайо медленно кивает. Так вот, значит, кто… Действительно, это она говорила… В тот ужасный день…

Непривычно смущаясь от собственной нерешительности, он откашливается и наконец произносит то, ради чего на самом деле приехал:

— Лиа Вэлэри, я глубоко признателен вам за спасение Алли и Росы. Если вам что-нибудь нужно…

Она тоже смущается, отчего загар ее становится темнее , а рубцы заметней , и торопливо перебивает:

— Дэр Алерайо! Там все спасали детей! И не надо мне ничего, у меня все есть! Даже, вон, перина в коляске!

Становится смешно.

— Да, перину я не догадался подарить, — улыбается Алерайо. — Но все же … Лэр Маркус написал, что благодарить я должен именно вас. Если бы не вы… — горло внезапно сжимается, и он сглатывает, с трудом проталкивая тяжелый, жгучий комок. — Алли с Росой тоже кое-что рассказали, и Алли не позволила менять лицо своей любимой кукле, просила только зашить. Так что не спорьте — тем более со старшим! — и примите мою искреннюю благодарность!

Стукнула дверь — ушел куратор альтийцев.

Вздохнув, Алерайо потянулся так, что захрустели суставы, и вернулся к бумагам: закончить с писаниной и — в поля. До вечера осмотреть резервные. Их не трогали до сих пор — нынешние земли еще не истощились, — но этой весной во многих районах засухи, поэтому возделали. Только родят ли? Тоже ведь сушь стоит: с того урагана — ни капли. Как в печи.

Альтия встретила тем же раскаленным воздухом, той же пылью, что были во Флиминисе. Если бы не бурлящая на улицах жизнь, Шон подумал бы, что вновь с родителями, на границе с пустыней. Даже песок на зубах ощутил! Под куполом академии оказалось посвежее, но все равно — жарко.

Шон прятался от палящих лучей в тени раскидистого дуба, и поминутно вытирая пот с лица, с беспокойством поглядывал то на вход в женский корпус, то на небо: скоро полдень, пора отправляться к Маркусу, а Ленора никак не выходит. Из Флиминиса они вернулись два часа назад, договорились прогуляться, пообедать вместе… Впереди неделя разлуки…

Ленора была холодна до самого окончания практики. Как она пояснила, он не должен был оставлять ее во время смерча, не должен был бежать к Дартс и рыжему и не должен был рисковать собой. Шон так и не понял, что больше ее злило.