Абитуриентка. Студентка (СИ) - Абдуллов Роман

Старый маразматик однако не смягчился и язвительно заметил:

— В таком случае, вы, конечно, справитесь, если задачу я запишу.

Быстрыми, размашистыми движениями он начертал условия на стене.

— Прошу, решайте!

Ленора не знала, как решать, но, сделав вид, что вчитывается, повернулась спиной к студентам. В груди клокотала злость, теснилась, требуя излиться, вот только никого подходящего здесь не было. Это дома можно было использовать любую подвернувшуюся служанку, а здесь разве что Херту или Дартс, но и то, ни пощечину не отвесить, ни за волосы оттаскать — вроде как они здесь на равных. Что за нелепые правила⁈ Никогда плебей не сравняется с патрицием! Никогда и ни в чем!

— Как я и говорил, есть у женщин постоянные черты, — ван Феррин с деланым удивлением вскинул кустистые брови и под дружный мужской смех велел Леноре возвращаться на место.

Кипя от ярости и одновременно чувствуя облегчение, Ленора неторопливо прошествовала к пугливо молчащим девушкам и села с прямой, как доска, спиной. Пусть не думают, что этот незначительный эпизод хоть сколько-то унизил ее. Ничего подобного! Он лишь еще раз доказал, что она — истинная женщина и для демонстрации ума ей не нужны никчёмные мужские занятия.

— Что ж, я думаю, юноши уже готовы ответить, — ван Феррин обежал аудиторию взглядом.

С девушек словно цепи спали. Они обмякли, заулыбались, благосклонно поглядывая на нескольких смельчаков, вскинувших руки.

Однако магистр лишь возмутился:

— Всего семеро⁈ Неужели девушек здесь больше, чем кажется⁈

Взметнулись еще с полдесятка рук, остальные же представители мужского сообщества стыдливо попрятали глаза. Вот так «умники»! Ленора едва заметно усмехнулась.

А магистр молчал.

Под его потемневшим взором стихли все звуки: ни шороха, ни вздоха. Казалось, моргни хоть кто-то, и на него низвергнется сокрушительная лавина гнева.

И вдруг, в этой звенящей тишине, по коридору легкомысленной дробью разлетелся цокот каблучков. Как фривольный стишок среди бессмертных баллад он заставил головы поворачиваться и замирать в изумленном ожидании. Каблучки остановились за дверью.

Миг спустя раздался короткий стук, и в аудиторию заглянула Дартс. Всмотревшись в застывших студентов и, видимо, признав одногруппников, она тогда только вошла и, неловко поклонившись ван Феррину, протараторила:

— Светлого утра, магистр! Прошу извинить за опоздание. Впредь постараюсь приходить вовремя.

От такого нахальства ван Феррин окаменел. Впрочем, тут не только бесцеремонность Дартс сыграла роль: словно мало ей быть уродиной со шрамами, так она еще и взъерошенная прибежала, будто с младенчества не причесывалась, а форменное платье надела то, в котором «принимала» посвящение, — со сгоревшим рукавом и подпалиной на подоле.

На лице Леноры медленно расплылась широкая улыбка. Сейчас Дартс получит сполна! Так получит, что её, Леноры ван Симмер, позор превратится в пустяк, о котором все сегодня же забудут.

Бормоча под нос речь с извинениями, Лера бежала к учебному корпусу. Уже минут пять как ударил колокол, и, если Розалия не наврала, какой-то там магистр встретит «опоздунью» совсем не отеческими объятиями.

Не то чтобы они, эти объятия, были так нужны, однако проблем и без того хватало. Куда еще-то?

От одной мысли, как встретят ее однокурсники и преподаватель, внутри разливалась слабость. Ох и представление будет! Со внешним-то видом конфуз полный.

Чтоб побыстрее управиться, косу она расплетать не стала: промокнула волосы полотенцем, пригладила рукой да рванула на учебу. И форменное платье пришлось надеть то самое: как у погорелицы. Вредная кастелянша отказалась его заменить. Сказала через полгода приходить, да еще и отчитала, как малолетку, за испорченное в первый же день казенное имущество. Но не в сыром же являться! А других нет!

Хотя подозрительно это… Разве будут аристократки целых полгода в двух платьях ходить?

Впрочем, это все неважно. Сейчас главное извиниться и попробовать завоевать расположение магистра своими знаниями в арифметике.

Глава 35

Простая арифметика

В помещении, где должна была проходить арифметика, стояла странная тишина. Будто там и нет никого.

На всякий случай постучав, Лера заглянула внутрь. Студенты были на месте. Глаза сразу наткнулись на рыжую макушку Дилана, значит, однокурсники. Только почему-то все молчали и смотрели прямо на нее. Лера почувствовала, как дернулось веко. Нестерпимо захотелось убрать голову и тихонько прикрыть дверь, вроде как никого здесь не было. Померещилось всем.

Но если отступить, только хуже будет. В конце концов, взглядами еще никого не убили, так что и она переживет.

С трудом разжав пальцы, намертво вцепившиеся в дверную ручку, Лера шагнула в аудиторию и, увидев старичка в мантии, поклонилась:

— Светлого утра, магистр! Прошу извинить за опоздание. Впредь постараюсь приходить вовремя.

Выдав заготовку, она в ожидании уставилась на преподавателя. А наврала-таки Розалия! Старичок не выглядел недовольным или разгневанным. Ошарашенным — да, но такая реакция естественна: рубцы, платье… И на голове у нее, наверное, беспорядок. Лера постаралась незаметно сдуть упавшую на лицо прядку волос.

А может отрепетированная речь прозвучала излишне оптимистично? Точно! Признания вины в голосе не хватало. Ну, так она и не чувствует себя виноватой.

Старичок, наконец, отмер, и выражение его лица сменилось: черты заострились, ноздри раздулись, а две густые брови объединились в монобровь. Лера вжала голову в плечи. Сейчас грянет!

Магистр однако совладал с эмоциями и вкрадчиво поинтересовался:

— Это кто же осчастливил нас своим приходом? Никак самая умная студентка академии пожаловала!

Лера еще раз поклонилась и пробормотала:

— Простите…

Вот только магистру ее извинения нужны были, как рыбе зонтик.

Заложив руки за спину, он прошелся вокруг Леры, стоящей памятником самой себе, внимательно осмотрел ее с ног до головы и с деланной заботой произнес:

— Ай-яй-яй, какой непорядок. Недисциплинированна, неопрятна… Конечно, умной девушке не обязательно быть красивой, но это уже сверх понимания! Или вы считаете, что ум компенсирует внешность?

Каждое слово магистра втыкалось отравленной иглой. Яд холодом разливался по венам, но этот же холод заставлял поднимать подбородок все выше, а зубы сжиматься все крепче, и на последний вопрос Лера с кривой усмешкой ответила:

— Смотря какой ум.

Магистр опять ошеломленно застыл. Видимо, от наказуемого требовалось униженно глотать оскорбления и помалкивать. Но как же это бесило! Какой-то незнакомый старый хрыч будет самоутверждаться за ее счет⁈ С чего это вдруг? Она такой же человек, не тварь дрожащая!

— Вот как? — магистр потер подбородок и, исподлобья глянув на внимательно слушающих студентов, неожиданно предложил: — Что ж, давайте посмотрим на ваш… ум. И если он не компенсирует вашу внешность и опоздание, то больше вы на мои занятия не придете. Я же подниму вопрос о вашем отчислении, как несостоятельной студентки.

По аудитории пронесся легкий ветерок из удивленных вздохов.

Лера в замешательстве смотрела на магистра, не понимая, как простое опоздание могло привести к такому дикому результату. Почему она должна доказывать свое право учиться в магической академии на уроке арифметики? И неужели старикан, действительно, может добиться ее отчисления? Блефует, поди. Вид только уверенный делает.

Покосившись на однокурсников, Лера столкнулась с встревоженными глазами Дилана. Рядом с ним сидел Шоннери. Сжав рот в тонкую линию, «ботаник» сверлил магистра ледяным взглядом. Переживают…

Зато девушки так и лучились от счастья. Словно у них здесь гонка на вылет или игра в последнего героя.

В животе похолодело от навалившихся сомнений: а вдруг, и правда, старикан что-то невообразимо сложное задаст?

— Итак, вы готовы? — почти промурлыкал магистр.