Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

— Она здесь. Села с кучером. Давайте оставим ее в покое. Мала должна все обдумать. – Он мягко улыбнулся. – Она молодец. Сдержалась.

— А если бы… — прошептала я, но так и не закончила вопрос.

Шуйский все понял и ответил:

— Мне бы пришлось ее убить. Боюсь, убив Зару, Мала уже не смогла бы остановиться. Кровь опьяняет темных. Делает почти безумными. Мала была в шаге от ошибки.

Я кивнула и отвела взор, принявшись рассматривать пейзаж за окном и в очередной раз поражаясь жадности людей, способных пойти на убийство ради наживы.

Глава 24 Дитя тьмы

Когда мы подъехали к стенам обители, признаюсь, я на время забыла почти обо всем. Даже о Мале, о которой думала все то время, что была в пути. Но стоило мне увидеть стены здания, из которого недавно убегала, надеясь, что никогда туда не вернусь, и по телу пробежала дрожь.

Скажи мне кто, что приеду в монастырь по своей воле – рассмеялась бы тому в лицо. А сейчас сижу, рядом с братом Михалом, и обреченно смотрю на ворота, за которыми меня ждет мало приятного.

Агенты вышли из кареты до того, как мы достигли обители. Я как могла объяснила Анатолю и своим друзьям путь к потайной калитке. Открыть ее должна будет Мала. Она же отправилась сопровождать агентов, так что в экипаже мы с Вороном остались вдвоем, если не считать кучера и любимца брата Михала, сидевшего на плече хозяина.

Михал попросил меня быть естественной.

— Вы должны бояться, Софья Федоровна, — попросил он. – Но ваш страх должен выглядеть максимально естественно.

Я в ответ только кивнула.

Мой страх будет выглядеть естественнее не бывает. А все потому, что я боюсь по-настоящему. Да что там говорить, меня в дрожь бросает от одного вида стены, за которой начинаются владения монастыря. Ничего играть не придется. Наверное, я бы сейчас многое отдала, чтобы оказаться как можно дальше от этого места и приорессы.

Ворота нам открыла старая монахиня. Как и многие в обители, сестра Марфа дала обет молчания, поэтому встретила нас и пропустила во двор, едва взглянув на брата Михала, выбравшегося из кареты.

Аллесианец не потрудился подать мне руку. Я вышла из салона сама и сама же прошла за ворота, чувствуя, как от страха дрожат колени.

Судя по всему, брата Михала ждали. Мы не успели дойти до середины двора, когда из обители к нам навстречу вышли сестры.

Сестру Марту я узнала сразу. Вторая показалась мне незнакомой – видимо, была из числа новых монахинь. Но выглядела она почти также, как и сестра Марта – суровое лицо, поджатые губы, такая же высокая, крепкая, с мужеподобной фигурой.

На меня посмотрели с довольной улыбкой. Сестра Марта шагнула вперед, протягивая ко мне руки для наигранных объятий.

— Как я рада, — произнесла она елейным голоском, не вязавшимся с ее суровым обликом и натянутой улыбкой, — что ты снова с нами, сестра Софья.

Я сглотнула вязкий ком и позволила Марте себя обнять, хотя видят боги, как мне хотелось оттолкнуть монахиню и, развернувшись, броситься бежать прочь, пока еще открыты ворота.

— Спасибо, брат Михал. – Отпустив меня, сестра Марта посмотрела на аллесианца. – Вы отлично выполнили свою работу – вернули заблудшую овцу в пастбище. Приоресса Гертруда в моем лице благодарит вас за работу. Деньги будут выплачены в срок, как мы договаривались.

Брат Михал кивнул. Ворон на его плече недовольно каркнул.

— А теперь ступайте с богами, — продолжила монахиня. – Мы проводим сестру Софью. Приоресса будет рада снова видеть нашу сестру.

Марта покосилась на меня, заметила, что я боюсь, и довольно оскалилась.

— Идем, — позвала она меня, а затем грубо схватила за руку и развернула в направлении обители.

— Я иду с вами, — безапелляционно заявил брат Михал.

Сестра Марта передала меня с рук на руки второй монахине, затем обернулась к аллесианцу.

— Боюсь, что приоресса Гертруда не готова сегодня принять вас, брат, — сказала Марта.

— Мы договаривались, что я получу плату сразу, как выполню заказ, — холодно ответил Ворон и, не обратив внимания на возмущенный окрик монахини, решительно шагнул вперед, делая вид, что моя дальнейшая судьба его совершенно не волнует.

— Брат Михал? – Стоит отдать должное сестре Марте. Она не собиралась впускать аллесианца – бросилась ему наперерез, только Ворон лишь руку поднял. По двору прошлась теплая волна света, и монахиня осталась стоять, будто вкопанная.

Я посмотрела на сестру Марту, мысленно злорадно улыбнулась, дивясь силе Михала.

— Вы не имеете права колдовать на территории обители, — разомкнула губы вторая монахиня, та, что держала меня за локоть с такой силой, что не было сомнений – после ее дружеской поддержки, у меня останется приличный синяк.

— Я имею право получить то, что было обещано, — ответил Михал. – А если вы, сестра, решите встать на моем пути, мне ничего не останется, как применить к вам силу.

Монахиня злобно нахмурилась, но аллесианец лишь усмехнулся.

— Как представитель ордена, я имею право находиться на территории монастыря. Везде, кроме личных келий и помещений для проведения ритуалов, — напомнил он.

— Хорошо, — после секундного молчания, сестра сдалась. То ли не желала связываться с магом, чтобы не повторить судьбу Марты, то ли, действительно, был такой закон, и брат Михал был в своем праве.

— Вот и договорились, — продолжил Ворон. – А теперь ведите меня к приорессе, сестра. Я обещаю, что не задержу ее надолго.

— Идемте, — недовольно ответила монахиня и пошла вперед, потянув меня за собой.

Она, словно в отместку за наглость аллесианца, сжимала мою руку все сильнее и сильней. Так недолго и сломать, подумалось мне.

Я не терпела – залилась слезами, но сестру обители моя боль не тронула.

Втолкнув меня за дверь, она, наконец, отпустила мою руку и буркнула:

— Помнишь еще, куда идти, сестра? Или мне подсказать?

Решив не злить напрасно незнакомую монашку, я молча кивнула и направилась к лестнице, ведущей наверх.

***

— Чувствуете? – Степан притаился за дверцей, врезанной в стену, и оглянулся на своих спутников.

— Михалу удалось нейтрализовать охранную магию на территории обители, — согласился Анатоль. – Ума не приложу, как он ухитрился использовать силу, но, кажется, нам пора. – И обратился к темной душе, ожидавшей знака: — Мала! Твой выход.

Цыганка мрачно кивнула, прошла через стену и секунду спустя в замке двери что—то тихо щелкнуло. Шуйский попробовал ручку и довольно кивнул: открыто.

— Идите, — обратилась к агентам темная, — я пока отвлеку призраков, которые сторожат монастырь.

— Еще рано, — ответил Анатоль. Ступив на землю обители, он быстро огляделся, но не увидел поблизости ни одной живой души. Впрочем, призраков здесь тоже не оказалось, иначе Мала дала бы знать.

— Михал даст знак, — произнес Шуйский. – Мы должны войти в обитель, спрятаться и ждать.

— Хорошо, — цыганка мрачно кивнула и первой полетела в сторону монастыря.

От центрального двора задний был закрыт высокой рощей и крепким каменным сараем. Судя по запаху в нем находились лошади.

Анатоль первым добрался до обители и прижавшись к стене спиной, перевел дыхание.

— Двигаемся быстрее, — прошептал он, обращаясь к агентам. – Скоро защита встанет на место и если до этого момента мы не окажемся внутри, о нас узнают.

Мужчины переглянулись, а затем цепочкой двинулись к черному ходу.

Дверь оказалась заперта, но Мала прошла сквозь стену и открыла дальнейший путь. Агенты вошли в обитель и застыли, прислушиваясь к давящей тишине, царившей в крошечном холле, от которого вела наверх узкая лестница.

— Стоим здесь и ждем, — сказал Анатоль.

Мала покосилась на Шуйского, затем сказала:

— А я полечу вперед, разведаю, что да как.

— Только осторожно, — предупредил темную душу аллесианец. – Не позволь никому себя увидеть.