Запретная для огненного дракона (СИ) - Каруна Рина

А, если не получится, то что ж…

— Ты не сможешь вернуться, — мелодичный голос, как журчание ручейка. — Во всяком случае, не так.

С замиранием сердца перевожу взгляд на камыши.

Русалок даже сам эрл побаивается…

Там по пояс в воде стоит девушка с длинными вьющимися серебристыми волосами. Огромные глаза мягко фосфоресцируют в лунном свете.

Это выглядит так мистически странно и пугающе, что я не выдерживаю. У всего есть предел, у моих нервных клеток — тоже!

Громко взвизгнув, зажимаю рот ладонью. Шлем, лязгнув забралом, с грохотом плюхается в воду, поднимая кучу брызг.

Девушка, подпрыгивает, входит в воду красивым винтом. И вижу, как мелькает в воздухе её рыбий хвост.

10. Проклятье замка

Забыв о своих проблемах и несчастьях, бросаюсь наутёк.

Всё складывалось так красиво и романтично — свет луны, искрящееся озеро, страдающая дева. Жутковатые зрители в набор декораций не должны были входить!

Только о том, что у меня к талии привязан тяжёлый шлем, к сожалению, забываю. Верёвка натягивается, и от неожиданности потеряв равновесие, шлёпаюсь в воду недалеко от берега.

— Но-но, поаккуратней. Меня чуть не смыло, — тихий смех, как шелест, совсем рядом.

Провожу ладонью по лицу, стряхивая воду.

Ситуация глупая и комичная. Мокрый подол облепляет согнутые в коленях ноги, руками упираюсь в липкую тину. Поправляю грязной ладошкой белый чепчик, который чудом выжил после домогательств дракона, и теперь, после падения окончательно съезжает мне на глаза.

Серебристая девчонка белозубо смеётся. С её хвоста веером рассыпаются капли.

— А ты… Вы…

— Не утащу, не бойся. — Снова заливистый хохот.

Дождавшись, когда русалка отсмеётся, дерзко поднимаю подбородок.

— Да я и не боюсь, сама сюда пришла.

— Вот с этим что ли? — Показывает мне рыцарский шлем, держит его на ладошке легко, будто это надувной мячик, а не здоровая железяка. Верёвки на нём больше нет.

Округляю глаза. Я в этом мире не так давно, но с проявлением магии сталкиваюсь впервые.

— Что было, с тем и пошла, — бурчу.

— К нам просто так не ходят, обычно с проблемами. Разбитое сердце, нежданная беременность и прочее. А ваших так вообще лет сто не видали.

— Каких это «наших»? — навостряю уши.

— Ваших, пришлых. Не из мира Акроса.

— Не знаю, что у вас за мир, но я точно не отсюда.

Может быть русалка что-то делает с моей нервной системой или слишком умиротворяюще шелестят камыши, но я не чувствую в ней угрозы.

— Оно и видно, что ты не отсюда, — грустно вздыхает русалка. Перепады настроения у неё, конечно, очень резкие. Хотя, она, хоть и рыба, но всё-таки женщина. — Вы, чужаки, и пахнете по-другому, не так, как местные, и магия у вас есть.

— У меня? — с удивлением смотрю на свои вытянутые пальцы. — Странно. Самое мощное заклинание, которое я знаю — открытие дверей в супермаркете. Если на дверях датчик движение, конечно.

— Жаль, если в вашем мире вы можете повелевать только дверями, — русалка отбрасывает назад серебристые волосы, — но в нашем мире вы очень одарены, Есть древние легенды, о чужестранках, которые владеют магиями стихий. Это очень древняя магия, подвластная только ситхам. Но их давно нет, а чужестранки к нам давно не приходили. Почему-то это всегда женщины. Если точнее, молодые девушки…

— Нет, брось! Я точно не магиня, не ведьма из Илайи, не ситх или как их там. — Встаю на ноги и вжимаю мокрый подол. — Скажи лучше, как добраться до… — трогаю рукой подбородок, задумываюсь.

Куда мне теперь идти. Карта местности мне не выдавалась. Но то, что хочется уйти подальше от Эдгара и истеричной Санты — это я осознаю точно. Где угодно, лишь бы не с ними.

— Ты сама не понимаешь, что произошло, правда?

Отрицательно машу головой.

Русалка кладёт подбородок на ладошки и с любопытством смотрит на меня. Хвостик слегка пошлёпывает по воде, серебристые пушистые волосы сияют в лунном свете. Выглядит это мило, как кадр из диснеевского мультфильма. Украдкой смотрю на свою руку, не стала ли она нарисованной.

Нет, я прежняя.

Но атмосфера здесь, вокруг озера другая. Насыщенная, чистая и свежая, словно над нашими головами недавно прогремела гроза.

— Это Смолдеринг, — русалочка кивает в сторону замка, — древняя цитадель долины Энрот, откуда дракон управляет своими землями. Место не самое проходное, расположено вдали от столицы. И, к сожалению, относится к одной из тех областей, где практически не работает магия. Но земля здесь плодородная, люмьены — работящие, поэтому лорд Эдгар Вэллиар не сильно жалуется на отсутствие некоторых возможностей.

Русалочка крутит пальцем, и в небо поднимается маленький водяной смерч. Несётся по поверхности озера и рассыпается фонтаном.

Фокус, может быть, и простой, но эффектный. Особенно, когда видишь это вживую.

— Эдгар говорит всем, что отсутствие магии полезно для замка, потому что помогает защищаться от врагов — ведь замок стоит на самой границе. Не очень-то приятно обороняться, когда тебя долбят заклинаниями, а здесь этого ничего нет. — русалка разводит руками. — Только честная война. Дракон на дракона, войско на войско.

— Но Эдгар — дракон, а ты, — сглатываю, не знаю, обидится ли собеседница на это слово или нет…

— Русалка? — улыбается собеседница. — Это другое. Это врождённое. Родишься зайцем, будешь линять, родишься деревом — будешь сбрасывать листву. А родишься драконом — будешь перерождаться. Русалки — слабые маги воды. Тут, как есть, так есть. Ничего не поделаешь. Быть драконом Смолдеринга куда хуже.

Вспоминаю огромный замок Эдгара, его роскошную одежду, и вопрос рождается сам собой.

— А что с ними не так?

— Во времена, когда долины Энрот не знала нога человека, в этом замке жили тёмные некроманты ситхи, и на их языке он назывался Асу’а, — голос русалочки становится наполненным и глубоким. — Драконы владеют Смолдерингом сотни лет, но в его древних башнях и подземельях до сих пор жива древняя магия ситхов. Говорят, что замок питается силами нового владельца. Никто из драконов не доживает до преклонного возраста.

— То есть Эдгар? — Удивлённо прижимаю пальцы к губам.

Меньше всего Эдгар похож на тех, из кого замок высасывает силы. Кажется, сил у него предостаточно. И похоти. И дурных манер. И тараканов в голове.

— Да, к сожалению. Любому дракону нужно успеть жениться, чтобы оставить потомство. Жизнь у них недолгая.

11. Занятная жизнь

Молчу, переваривая новую информацию. Таинственные ситхи, моя тайная магия, и, самое главное, умирающий от проклятия Эдгар, который из-за всех сил торопится оставить потомство — во всё это верится с трудом.

Кроме последнего пункта.

Слабым утешением мне служила мысль о том, что дракон испытал небывалый всплеск тестостерона при виде меня.

Но, оказывается, он — страдалец, который старается сеять разумное, доброе и вечное во всех мимо проходящих женщин. Эта мысль мне неприятна, царапает острым краешком по сердцу, прокатывается по самооценке асфальтовым катком.

— Он бросается на всех? — Подгибаю ноги и сажусь, обхватив себя руками. Длинный мокрый подол холодит ноги, а у озера дует неприятный ветерок.

— Нет, не на всех, — сверкает улыбкой русалка. — Ты же невинна, с тобой больше шансов.

— Шансов, что не получит в глаз? — Пытаюсь стянуть на груди порванный корсаж, чтобы стало теплее.

— На то, что родится дракон. — Русалка поясняет мне это таким будничным тоном, будто ничего очевиднее нет. — Или невинная дева, или драконесса.

— Пусть наклепает дракончиков со своей кружавчатой дурындой. — Фыркаю. — Только жаль невинных девушек. — Стиснув зубы сиплю. — Маньяк и извращенец!

— Наклепает? — Русалка с интересом пробует новое слово, ещё раз произносит его с разными интонациями. — Забавно. Никогда такого не слышала. Ну да, наклепает, если успеет, конечно. Шанс, что невинная родит дракона — один к десяти, драконесса — один к двум. Эдгару не сильно приходится выбирать…