Я тебя ищу. Книга 1 (СИ) - Предгорная Арина

Кейт толкнула незапертую дверь, не разуваясь – к чему теперь? – прошла в комнату. И сразу же придала своему лицу непроницаемое выражение. Во всяком случае, хотелось верить, что получилось именно такое.

– Что вы здесь делаете? – спросила девушка.

Хотелось равнодушно, но вышло, вероятно, неприязненно.

– Мы не договорили, – леди Лиита повела плечом.

Она переставила стул ближе к письменному столу, на который пристроила маленькую элегантную сумочку. Рядом лежали письменные принадлежности и какой-то конверт. Разговаривать с матерью мерзавца и подлеца у Кейт не было ни малейшего желания. Ей требовалось одиночество, чтобы дать волю чувствам без лишних свидетелей, а ещё дождаться ответа от Джессмы.

– По-моему, вы сказали предостаточно. С лихвой даже. Жаль, что этого не сделал ваш сын. Леди Сорейн, я прошу вас уйти, мне нужно…

Кейт зацепилась взглядом за жемчужное платье и осеклась. Ещё миг – и голос подведёт окончательно. Леди ничуть не обиделась, напротив, изогнула губы в сочувственной улыбке.

– Присядь, Кейтрисс. Я хочу предложить тебе кое-что. Знаю, что этого слишком мало, чтобы компенсировать нанесённое оскорбление, но всё же. В произошедшем есть и наша с лордом Дермотом вина, поэтому я хочу хоть чем-то тебе помочь.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи, – процедила Кейт.

Она осталась стоять в дверях, стараясь не сорваться в позорный крик, и до боли сжимала сцепленные в замок руки, чтобы не вытолкать высокородную даму магией. А дама нарочито медленно расправила идеально лежавшие на коленях складки платья.

– А я всё-таки проявлю настойчивость и предложу, а ты уже сама решишь, принимать моё предложение или нет.

…

Часа полтора спустя Кейт сидела в дилижансе и невидящим взглядом таращилась в стенку напротив.

За всё время короткого разговора, вернее, окончания неприятной утренней беседы, разделившей жизнь Кейт надвое, подруга Джессма так и не вышла на связь. После выходки Бретта к молчанию подруги девушка отнеслась с вялым безразличием, не удивилась бы, узнав, что Джессма раньше несостоявшейся невесты была в курсе всего.

На смену негодованию и глухому отчаянию пришло оцепенение, и леди Лииту Кейт слушала без желания прервать и немедленно выставить вон. Пропустила мимо ушей только пространное вступление, содержавшее извинения за сына и заверения, что леди Лиите страшно совестно за эту «неловкую ситуацию». Леди всё-таки снизошла до клятвы, что к состоянию Бретта не имеет отношения ни она, ни отец, лорд Дермот: они ничего в еду и питьё сыну не подсыпали, в магический сон не погружали, иным способом не воздействовали. После услышанного в храме и гостинице Кейт, собственно, стало всё равно.

Леди Сорейн предложила неудавшейся невесте своего отпрыска переезд в далёкий провинциальный Талир, расположенный в соседнем графстве. Небольшой, но развивающийся быстрыми темпами, а главное, леди когда-то была хорошо знакома с одним из чиновников городского магистрата. Пока Кейт отсутствовала, Лиита договорилась о месте для одной способной и подающей большие надежды выпускницы престижного университета, а также носительницы магии жизни. Талиру такие маги были очень кстати. Для перспективной девушки, если она согласится приехать, уже пообещали выделить жильё и положить достойное жалованье: леди Лиита взяла на себя смелость гарантировать, что Кейтрисс Тиаль достойна таких трат.

Кейт, слушая плавную, немного напористую речь дамы, скептически усмехалась. Джессма не отвечала, две другие подруги тоже до сих пор ни слова не прислали, в Костоне девушку не держало ничего, возвращаться некуда: дом в Оренсе, столице, где Кейт когда-то жила, отец продал много лет назад, когда маме стало хуже и потребовались большие суммы на её лечение. Мамы не стало три с небольшим года назад, незадолго до отъезда Кейт в Карризиум. Отца девушка похоронила за полгода до знакомства с Бреттом; очень ей тогда помогли папины маги-сослуживцы. И с организацией, и с моральной поддержкой: брат не успевал приехать, только соболезнования передал.

Леди Сорейн показала девушке рекомендательное письмо: пусть с талирским чиновником она и договаривалась по магической связи, но бумагу, надлежаще составленную, в магистрат привезти следовало. Кейт долго молчала, осмысливая предложение леди. Неприязненно косилась на мешочек с золотыми монетами.

– Не отказывайся, – сказала леди Сорейн, двигая деньги к Кейт. – Деньги на первое время всегда нужны, никогда не помешают. Да и дорожные расходы, опять же…

До потенциального места службы добираться с неделю или чуть больше. Кейт не торопилась соглашаться: холёная дама у стола вызывала такую неприязнь, что ей хотелось швырнуть в лицо и деньги, и ещё что-нибудь, удачно попавшее под руку. Но о будущем следовало подумать. Кейт молча взяла в руки письмо в конверте, внимательно прочла, а сама незаметно проверяла бумагу магией: подлинное ли или иллюзия? Магия молчала, не находя фальши. Девушка под взглядом леди Лииты, не стесняясь, проверила и монеты, и только тогда, пожав плечами, тускло произнесла:

– Талир так Талир.

Во флигеле Кейт оставила свадебное платье, туфли к нему и, перед тем как выйти за порог, стащила с пальца помолвочное кольцо и припечатала его ладонью к прикроватной тумбочке.

На любезное предложение леди Сорейн подвезти на вокзальную площадь Кейт отреагировала вялым пожатием плеч: отрешённость накрыла новым приступом. Не возражала, когда дама отправила своего слугу купить место в дилижансе, даже не поинтересовалась, где всё это время находился этот самый слуга. Девушке было плохо до тошноты, но показывать матери Бретта этого было никак нельзя. Достаточно с леди того, что она уже увидела. Ненадолго вынырнув из тягостных размышлений, Кейт купила немного еды в дорогу, и то по настоянию леди Сорейн.

– Не держи на нас зла, – мягко попросила леди на прощание.

Кейт обвела взглядом площадь, здания и постройки, окружавшие её, и Костон показался посеревшим, утратившим привычный уличный шум. Отвечать матери Бретта она не стала.

***

Кейт смутно помнила первые дни пути. Пыталась представить себе Талир и будущее место работы, возможных сослуживцев, быт, в конце концов, но мысли путались и мячиком хаотично скакали в голове. И в каждой мысли или обрывке её был Бретт, его чудовищное враньё и цепочка мелких недоговорок. Матушка Лиита, разумеется, тоже далеко не всю правду озвучила, щедро приправила свою речь выгодной Сорейнам ложью, но церемонию сорвал всё-таки жених. Кейт старалась не шевелиться, иначе осколок льда, появившийся в сердце, принимался нещадно терзать болью. Надо просто перетерпеть. Неделю или месяц, но потом станет легче. Новая жизнь поможет отвлечься, а со временем забыть.

В дороге Кейт почти не разговаривала, обменялась только несколькими дежурными репликами с соседями-пассажирами. Напротив расположилось семейство с четырьмя детьми-погодками, самому старшему из которых на вид было лет восемь-девять. Своих изрядно утомлённых родителей они поочерёдно и все вместе забрасывали ворохом вопросов обо всём на свете, слаженно капризничали, прося то попить, то поесть, то выйти поиграть, то умудрялись устроить возню, и девушке досталось несколько несильных пинков, сопровождаемых торопливыми извинениями уставшей матери. Кейт рассеянно улыбалась, показывая, что почти не сердится: замызганные дорожной пылью детские башмаки всё же оставили пару следов на её платье.

Справа от Кейт ехала до тошноты любопытная дама средних лет, но к моменту первой остановки всё-таки отстала от погружённой в себя девушки, не сумев растормошить и развести на многочасовую, ничего не значащую беседу. Притвориться спящей не выходило, пришлось притворяться букой.

Кейт выходила размять ноги вместе с другими пассажирами, когда дилижанс делал остановки, без аппетита сжевала сыр и тонко нарезанные свежие овощи, завёрнутые в полупрозрачную лепёшку, а ближе к вечеру, когда от многочасового пути всё же растрясло, незаметно наложила на себя простенькие, но действенные чары, дарящие немного бодрости и сил. Покосилась на измученных родителей напротив и тихонько прицепила ко всем четверым сорванцам сонное заклинание, устыдившись, что не сделала этого раньше. Ночь девушка провела на каком-то постоялом дворе, не обратила внимание на выделенную хозяйкой комнату. Главное, что без сомнительных соседей и чистую, да ещё и воды принесли, чтобы освежиться после целого дня пути. Первую ночь, едва коснувшись головой подушки, Кейт прорыдала, так и не сумев удержать слёзы. Снова и снова повторяла себе, что подлецы и сволочи не стоят ни единой слезинки, но они всё катились и катились, только облегчения не дарили.