И сейчас я пожинала плоды нашего плана.
Я смотрела на мир как будто прозревшими глазами и не понимала - как я могла быть настолько слепа? Как я могла быть настолько бездумно доверчивой и не сознавать, что меня, как овцу, тащут на заклание?
Да. Не понимала. Пока не произошел случай, который все окончательно прояснил.
Я как раз картинно поплакала о том, что не попаду на чудесный вечер шейды Ильнари, а добрая Маргрета, одна из горничных, утешала меня и обещала принести букет свежих полевых цветов, когда дверь в спальню распахнулась без стука - и вошёл отец.
Высокий, светловолосый, прекрасно сложенный, с едва заметной щетиной и вечно забранными в короткую косицу волосами, он всегда внушал мне трепет.
Ледяные светло-голубые глаза пригвоздили к постели, заставив почувствовать себя бессовестной лгуньей, которая отрывает такого важного человека от нужных дел.
- Дочь. Ты нас подвела, - гулко и холодно произнес он, заставив меня невольно съежиться.
- Папа, простите, - я закашлялась, вытирая пот со лба. Тело ломило от долгого лежания, необходимость обмана и страх выматывали, - я так люблю цветы, а вчера они особенно сладко пахли, это же особый сорт, он цветет круглый год, и...
Поморщился. Отвёл взгляд. Он не любил, когда другие говорили о своих увлечениях. У лорда Оттама Дейриша была лишь одна страсть - власть. И даже его магия была только приятной частью отцовских планов.
- Я много раз просил тебя быть осторожнее, но ты всегда пытаешься нарушить правила и ведёшь себя неподобающе для юной дебютантки, - словно высеченное из надгробного мрамора, лицо отца казалось мне маской. Она так прилипла к его коже, что не сорвать.
Гладкое лицо - ни единой морщины. Колючие глаза. Прямой нос. Он весь был таким острым, что как бы не порезаться!
- Кейрин, - голос отца вдруг... смягчился? Неужели он... испугался за меня? Пусть только как за маленькую частичку его планов, но?..
- Отец?..
Только бы не понял. Только бы не раскусил нашу отнюдь не невинную задумку.
Дыхание сбилось, рубашка прилипла к спине.
- Девочка моя, когда ты поправишься, у меня будет для тебя новость. Думаю, мы нашли для тебя прекрасную партию. Это человек исключительно высоких моральных качеств, он сказочно богат, входит в списки высшей аристократии королевства и был поражен до глубины души, увидев твой портрет...
Ласковая улыбка отца казалась приговором палача.В горле застрял ком, ноги ослабли уже по-настоящему. Он уже обо все договорился, давно договорился, и...
- Через пару недель, думаю, твой жених уже будет здесь. Но пока не буду забивать твою хорошенькую головку подробностями. Выздоравливай, девочка моя, - меня небрежно потрепали пальцами по щеке, как будто пса погладили. Или кошку.
Меня лихорадило. Голова была наполнена гулкой ватной пустотой.
- Не забудь выпить лекарство, мама просила передать, что навестит тебя, как только жар окончательно спадет, - это было ещё одним знаком.
Неприятным, нехорошим. Мама бы никогда не оставила меня болеть в одиночестве.
Что он наплел ей? Как заставил?
- Да, папа...
- Давай при мне. Шед Вольц уже жаловался, что ты не принимаешь всерьез его рекомендации...
Ложь, но к чему она - я не понимала.
Послушно взяла стакан с неприятным желтоватым варевом. У него горький запах и ещё более горький вкус - как у настоящего лекарства. От первого глотка немеет язык и шумит в голове, а второй я сделать не успеваю - руку прошивает болью, я дергаюсь, вздрагиваю всем телом - и стакан летит вниз. Содержимое расплескивается на постель.
А я краем глаза ловлю выражение лица лорда Дейриша. Брезгливость и ненависть. Они пробивают маску на короткий миг, но я слышу:
- Никчемная дура. Даже выпить не может без того, чтобы не устроить катастрофу...
Я точно знаю, что заряд магии в руку получила от хранителя, но мысли вязкие и вялые.
- Ничего страшного, дорогая, слуги все уберут, а ты отдыхай. Я не буду больше тебя беспокоить. Набирайся сил и радуйся мысли о скором замужестве. Это помолвка очень важна для тебя... Ты же знаешь, Кейрин, я желаю всем своим детям только самого лучшего.
Чужие неуместные слова иголками впились в сознание. Я должна радоваться предстоящей мне чести. Папа сделает так, как лучше. Он все знает лучше.
Я закивала согласно и сонно. Мокрое одеяло - пустяк.
Лорд Дейриш постоял ещё несколько секунд, сложно ожидая от меня заверений в дочерней преданности - и вышел.
И вот как только он вышел - я бессильно опала на подушку, закрывая глаза.
Мне надо поспать. Отдохнуть и подготовиться к такому важному дню...
- Не спи, замёрзнешь, кошка лысая! Да чтоб у него шерсть выпала, да не видать ему молока вовек! Пусть крысы сожрут всю его еду, а мыши пируют в амбарах! Пусть кошка его другому котят рожает!
Я не понимала, о чем говорит этот кот. Что он хочет от меня? Зачем?
- Мне надо сделать так, как хочет папа, - разлепила неохотно губы, - мне надо готовиться к помолвке, она сделает меня счастливой. Это большая честь! - Добавила я для убедительности - и улыбнулась.
- Да где он эту гадость запрещённую нашел, козлодой старый?!
Что-то теплое коснулось руки. Я уже засыпала, проваливалась в беззвездную тяжелую темноту, когда вдруг ладонь пронзила жуткая боль, как будто в нее волк вцепился!
Я бы завизжала, но рот не открывался. Слезы брызнули из глаз.
Я дернулась, распахнула глаза и уткнулась взглядом в недовольную морду. На усах блестела капельки моей крови - живодёр мохнатый!
Но больше привлекало другое - большой, сияющий синим диск, который стремительно затягивало чернотой.
Так же стремительно прояснилось у меня в голове, и медленно накатило осознание.
- Он меня... Отравил? Ви, мой отец меня опоил каким-то зельем, чтобы я следовала его воле и выглядела для всех счастливой?..
Мой голос сорвался.
Мне не хотелось в это верить и не хотелось об этом говорить.
Лорд Дейриш всегда был сдержан и сух. Все, что мне доставалось - дежурные подарки на праздники, скупые и редкие похвалы перед гостями и единственная почти искренняя похвала, когда меня - всего лишь год назад - сама супруга приехавшего из столицы герцога Олриша назвала блестящей молодой леди и пообещала протекцию при королевском дворе.
Но почему-то ко двору мы так и не поехали - хотя недоумевал весь город.
Теперь я, кажется, знала почему.
Но даже так было очень сложно принять истину. Мой отец был опасным и жестоким чужаком. Вероятно, он даже не был в действительности моим отцом. И он желал мне зла.
Кровь на прокусанной ладони уже запекалась. Виконт, которого я, устыдившись глупого прозвища, начала про себя называть Мройном, спас меня. Думаю, сейчас он спас мне жизнь!
Благодарность захлестнула. Собственная беспомощность испугала. Я больше не хотела быть слабой. Не хотела быть ведомой. Не хотела быть послушной нежной леди и дочерью.
- Даурр, котёночек, - кош медленно облизнулся, мелькнул розовый шершавый язык. Кровь исчезла. На одеяле ее и вовсе не было ни капли, - твой отец редкостный мерзавец. Этот настой делают только совсем пропащие черные зельевары. Бандиты. Неблагонадежные. Они запрещены законом.
- Он подавляет волю? - Я сглотнула.
Хочу знать точно. Знать правду до конца, что это не ошибка, что этот человек... знал, что делал.
- Он заставляет воспринимать мир через слова того, кто даст тебе зелье. Скажут радоваться - будешь ходить и смеяться. Скажут рыдать - выплачешь все слезы. Да, приказа, например, умереть или что-то украсть ты не послушаешь - настой влияет именно на эмоциональное состояние, - толстый хвост подрагивал.
Усы встопорщены. Морда кота - серьезная. Суровая, озабоченная и повелевающая морда.
Пушистая, обманчиво медленная гора.
- Я тебя поняла. Ви... Мройн... Можно я буду так тебя называть? - Смахнула слезы. Сжала зубы. - У нас почти не осталось времени. Сомневаюсь, что сумею сбежать от этого жениха, когда он будет здесь...
