Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Ринглэнд Холли

Люди обнимались, перемешивались в толпе. Кое-где гости расступились, и на освободившемся месте начались танцы. Пары сходились, Эстер присмотрелась к одной из них: мистер Верона, их школьный учитель английского в костюме Мадонны из «Отчаянно ищу Сьюзэн» [17] эпохи ажурных чулок, обнимал своего мужа Марко, который со светлыми локонами и ниткой фальшивых жемчугов на шее выглядел копией Розанны Аркетт из того же фильма. Аура любила обоих; когда она окончила школу, мистер Верона и Марко явились в Ракушку на ужин в честь того, что Ауру приняли в университет Нипалуны, на факультет искусствоведения. «Когда мы с мистером Вероной обсуждаем литературу, мне все еще кажется, что мечты сбываются», – сказала Аура Эстер, пока они готовились к торжеству. Эстер, тогда четырнадцатилетняя, училась в девятом классе; она улыбнулась, хотя и не поняла, что Аура хотела сказать своим «все еще». Неужели окончание средней школы – это прямо-таки судьбоносный момент жизни? Когда Аура после первого же года бросила университет и вернулась домой, мистер Верона помог ей устроиться официанткой в ресторан Марко. «Разочаровалась я в университете. Все, Старри, больше мы это не обсуждаем», – сказала она Эстер, застегивая форменное платье, причем лицо ее ничего не выражало. На этой работе сестра продержалась до двадцати семи лет – до самого своего отбытия в Данию.

Зазвучала другая песня – I Should Be So Lucky.

Внимание Эстер привлекла рука в сетчатой перчатке: мистер Верона и Марко звали ее на танцпол. Эстер неловко помахала, вежливо отказываясь от приглашения. Тогда мистер Верона, поправив бант на голове, двинулся к ней через толпу; на шее у него раскачивались крест и блестящие бусы из фальшивого жемчуга. Эстер запаниковала: ей грозила светская беседа. Она отступила в сторону, в тусклый свет, и пряталась за спинами стоявших с краю гостей, пока не увидела, как ажурные чулки мистера Вероны возвращаются к лодочкам и отутюженным чиносам Марко.

Эстер обнаружила, что стоит за крыльями и хвостом Фалькора из «Бесконечной истории» [18]. Дракон пил пунш в компании Бастиана, Атрейю [19] и Тины Тернер; Нин болтала с приятелями Ауры и коллегами по ресторану, где та работала после неудачи с университетом. Ребята были в тех же костюмах из «Бесконечной истории», что и на маскарадной вечеринке в честь двадцать первого дня рождения Ауры. В тот день они собрались у ног Ауры, которая в одной руке сжимала микрофон караоке, а в другой – бокал в держателе. Алкоголь придавал Ауре особый шарм. На ней переливались тюль и блестки цвета слоновой кости; на зализанных назад светлых волосах сияли четыре нитки жемчуга. Она не столько пела вместе с Лималем, сколько хрипло орала друзьям: «Скажи мое имя!», передразнивая Девочку-Императрицу. «Спаси Фантазию!» – и она вскидывала руки; гости восторженно орали. Она будто притягивала к себе свет всех садовых фонарей, и тот отражал ее радость. Эстер, которой до восемнадцатилетия оставалось еще несколько месяцев, стояла за спинами гостей, как и обещала. «Скажи мое имя», – упрашивала друзей Аура. Эстер, притаившись в полутьме, слушала, как друзья Ауры ревут: «Лунное дитя», и покрывалась гусиной кожей от восторга и зависти. Когда Аура, продумывая наряд, пересматривала «Бесконечную историю», она раз десять прокрутила эпизод, в котором Бастиан изливает вслух свое горе и тем спасает себя и всех, кого любит.

– Все нормально? – спросила Нин, подходя к Эстер.

– Лучше не бывает.

– Ты с ними уже говорила?

Эстер взглянула на толпу, все еще окружавшую Фрейю и Джека, и закатила глаза.

– Могла бы просто подойти к ним, – настаивала Нин.

Зазвучала Hounds of Love [20].

– Кто к кому подходит? – Эстер обвела толпу рукой. – Ну кто? – Она улыбалась Нин как ненормальная. – Хочешь пунша?

Эстер подняла пустой стаканчик и повернулась, собираясь уйти. Кейт Буш вопила на весь шатер.

– Нет, спасибо. – Нин явно встревожилась. – Старри…

Эстер отмахнулась от ее предостережений. Опрокинув один за другим еще два стаканчика и налив себе третий, она без особой цели направилась к столу, о котором упомянула в своей речи Фрейя. Тому самому, на котором лежали красные очки «вью-мастер» и альбом со слайдами. Грохот You’re the Voice Джона Фарнема отдавался во всем теле. «Пой, Фарнзи, пой!» Аура скачет по комнате, вскинув руки и выставив пальцы рожками.

Эстер взяла «вью-мастер» и выбрала диск со слайдами «Детство». Вставила диск в прорезь, поднесла очки к глазам. С того конца темно-красного туннеля на нее уставилась Аура – яркая, трехмерная, с широкой щербатой улыбкой; она держала на руках новорожденную Эстер. Глаза защипало от слез. Эстер нажала рычажок, и диск повернулся. Аура и Эстер в одинаковых ветровках стоят, придерживая капюшоны и вцепившись друг в друга, на вершине Кунаньи – горы Веллингтон – и улыбаются пухлым облачкам у ног. Эстер снова щелкнула рычажком. Они с сестрой возле Звездного домика, руки с мечами, как у принцессы Ши-Ра [21], вскинуты, лица перекошены в победном кличе; между ними смеется Джек.

Заиграла Flame Trees группы Cold Chisel. Эстер нажимала рычажок, пока не досмотрела слайды до конца. Вынув «Детство», она вставила в прорезь новый диск – «Юность». Первый слайд: Аура-подросток, веснушчатое лицо озарено огнем свечей, горящих на торте. Ауре исполнилось тринадцать лет. Волосы выгорели под летним солнцем. Открытое лицо, счастливая улыбка – Аура смотрит в объектив. Следующий слайд: Аура и Нин, одетые Шер и Тиной Тернер, готовы отправиться на свою первую большую вечеринку. Им по пятнадцать лет, они излучают восторг. Серенький день, Аура стоит в прибое спиной к фотографу, силуэт обведен серебристым светом. Щелк. Аура на веранде Звездного домика – сидит, обняв колени, отвернулась от камеры. Щелк. Аура стоит под березой и пристально смотрит прямо в объектив, словно только что заметила, что ее снимают. Джимми Бернс [22] перекрикивал подпевку. Эстер щелкала рычажком, пока не вернулась к слайду с именинными свечами. Ее поразило, насколько по-разному сестра выглядит на первом и втором дисках.

Она быстро пролистала альбом в поисках других снимков Ауры-подростка, но таковых не обнаружила. Тогда она взяла диск с надписью «Выпускной» и щелкала, пока не нашла фотографию, на которой семнадцатилетние Аура и Нин держали свидетельства об окончании школы. Там же были Куини и Фрейя. Все четверо – в ожерельях из раковин; ожерелья изготовили специально по этому случаю тетушки Куини и Нин. Глаза Ауры больше не сияли. Эстер тогда стояла рядом с Джеком, который делал снимок; ему пришлось трижды попросить Ауру улыбнуться.

Эстер отложила «вью-мастер», повернулась и оглядела гостей, толпившихся у пустой сцены. Она избегала чужих взглядов и смотрела только на отца: тот стоял у жены за спиной все время, пока та произносила речь перед гостями. Из динамиков грянула группа Huey Lewis and the News – The Power of Love.

Наконец Джек взглянул в сторону Эстер, и в груди у нее словно открылась какая-то дверца. Джек улыбнулся. Эстер еле заметно помахала ему рукой.

Отец снял очки, и они повисли у него на груди. Жестом, понятным только Эстер, Джек вытянул руку и на несколько секунд соединил большой и указательный пальцы в кольцо. Ошеломленная, Эстер ответила отцу тем же жестом. Тот снова улыбнулся, на этот раз криво: он явно волновался.

Дурнота, с которой Эстер боролась весь день, внезапно поднялась из самых глубин ее существа – настойчивая, немилосердная.

Выбегая из шатра, Эстер не заметила, что следом за ней выходит еще один человек.

5

Вечерний воздух оказался таким холодным, что хотелось сжаться в комок. Эстер убежала в дальний угол сада, к украшенным гирляндой деревьям, согнулась пополам, и ее вырвало на траву. Вдохнула поглубже, постаралась отдышаться, утихомирить сердце. Наконец тело исторгло из себя все, и Эстер, обессилев, села на землю.