Соляные копи попаданки (СИ) - Скор Элен

- Софи, а мачеху твою в тюрьму забрали! – выпалила она, добравшись до цели.

- Да, я знаю, потому и приехала.

- А я всегда говорила: не нашего она круга, всё аристократку из себя корчила!

Я уже настроилась на долгое выслушивание местных сплетней, но меня выручил муж. Николас подошёл, приподнял шляпу, вежливо здороваясь с любопытной дамой, потом взял мою руку, целуя запястье чуть выше перчатки со словами:

- Дорогая, ты совсем замёрзла, тебе нужно идти в дом.

Потом он повернулся к соседке, ещё раз склонив голову в вежливом поклоне.

- Прошу нас простить, но моя супруга очень устала в дороге. Думаю, вы ещё успеете пообщаться. Приходите к нам на чай в конце недели, госпожа…?

- Для вас, молодой человек, тётушка Розалинда!

- Ну, какая вы тётушка? Такая юная госпожа!

От нехитрого комплимента щёки женщины раскраснелись, глаза довольно заблестели.

- В конце недели, - кивнула она, - я принесу свой яблочный пирог!

- Да, да, я уже в предвкушении! – Николас взял меня под руку и потянул в сторону дома.

Вещи уже успели занести, возница занял своё место и дилижанс, мерно покачиваясь по булыжной мостовой, скрылся за поворотом.

Глава 52

В доме было намного холоднее, чем на улице, или мне просто так показалось. Сколько он уже стоит пустой, закрытый на замок?

- Нужно протопить камин, - я обхватила себя за плечи, пытаясь согреться.

Николас кивнул и занялся делом, благо рядом с каминной решёткой лежала перевёрнутая на бок корзина с поленьями. Господин Лейсон принялся ему помогать, видимо и сам замёрз.

Пока мужчины разводили огонь, я принялась рассматривать гостиную, скользя взглядом по перевёрнутой мебели, валявшимся на полу тряпкам и осколкам посуды, замечая на стенах несколько квадратов обивки более тёмного цвета. Видимо, когда-то тут висели картины.

Ноги сами понесли меня к двери, я медленно шла по дому, словно знакомясь с ним заново. Заглядывала в комнаты, бросая беглый взгляд и шла дальше.

Возле очередной двери остановилась, провела пальцем по широкой щели, уже зная, что там, за ней. Дверь, чуть скрипнув, отворилась. За ней оказалась крохотная каморка, стол, шкаф и кровать.

В голове вспыхнули воспоминания той далёкой ночи полгода назад. Тяжесть в груди, сомкнувшиеся на шее мужские пальцы, запах перегара. Я даже отшатнулась, ища глазами кувшин, но его конечно же не было. Тут давно уже прибрались, прикрыв кровать старым лоскутным покрывалом.

Закрыв дверь, я ушла не оглядываясь, оставляя это прошлое позади. Поднялась на второй этаж, нашла кабинет отца, ноги сами вели меня, зная дорогу.

Сюда явно давно никто не заходил, толстый слой пыли покрывал старую, испещрённую царапинами столешницу и сваленные вперемешку бумаги. Тут явно что-то искали, но потом просто бросили всё как есть.

Пыль словно пеплом присыпала полки высокого – во всю стену стеллажа. На одной из них была выставлена коллекция отцовских трубок, тех самых, из завещания.

А ещё здесь висела картина: широкоплечий высокий мужчина, рядом очень красивая светловолосая женщина, а на переднем плане хорошенькая девчушка в нарядном розовом платьице.

Счастливая семья, от которой остались только осколки.

Вздохнув, я направилась в бельевую кладовку, располагавшуюся рядом с хозяйской спальней, взяла с полки пустую шляпную коробку и снова вернулась в кабинет.

Поставив коробку на стол, принялась складывать в неё коллекцию курительных трубок, намереваясь выполнить последнюю волю человека, который был Софи отцом.

Когда я спустилась вниз, в камине весело плясало пламя, стало заметно теплее.

- Вот, - я протянула коробку господину Лейсону, - нужно свериться по описи, но тут всё что я смогла найти. Сами видите: по дому словно ураган промчался.

Так оно и было, из дома вывезли всё, мало-мальски ценное. Понятно, что мачеха постаралась. Хорошо ещё хоть часть мебели осталась.

- Что ж, раз так, не смею вас больше отвлекать! Встретимся завтра после полудня.

Дознаватель учтиво поклонился, забрал у меня коробку и ушёл. Мы с Николасом, наконец-то, остались одни.

- Нужно что-то поесть… - я развернулась и пошла в сторону кухни. Двигалась словно на автомате.

Отыскав в кладовой немного крупы, занялась приготовлением обеда. Николас присоединился ко мне. Растопив печь, он сходил во двор к колодцу. Поставив ведро с водой на лавку, он некоторое время наблюдал, как я перебираю крупу. Не удержавшись, поймал мою руку, целуя запястье.

- Может, ну его, давай пообедаем в какой-нибудь харчевне. Есть тут поблизости что-нибудь приличное?

- Нет, я очень устала, не хочу никуда идти…

Не признаваться же ему, что понятия не имею, что тут поблизости. Будет странным, если я не смогу узнать улицу, на которой прожила всю жизнь.

- Хорошо, тогда я принесу дров, ночь будет холодной.

Николас накинул плащ и снова ушёл на улицу. Пока я готовила, он растопил камин наверху, в хозяйской спальне. В доме сразу стало теплее.

Чуть позже мы ели сидя прямо на кухне, заодно обсуждая последние новости.

- Красивый дом, - заметил Николас, - ты хочешь сюда вернуться?

Он смотрел на меня, ожидая ответа, а в глазах застыла какая-то настороженность.

Я задумалась, потом покачала головой.

- Нет! С этим местом связано слишком много неприятных воспоминаний. Бабуля права: прошлое должно остаться в прошлом. Моё будущее там, на Белом озере. Я хочу продать этот дом!

В глазах Николаса промелькнуло облегчение. Он слишком любил наши бескрайние степи, чтобы променять их на шумный город, но принял бы любое моё решение.

Да и я сразу повеселела. Мы продадим дом и лавку, так будет правильно!*

К концу дня на улице совсем распогодилось, из-за посветлевших облаков робко выглянул солнечный бок, подсвечивая уставший от дождя город золотыми лучами.

Вот так и моё настроение медленно, но уверенно приходило в норму. И пусть это место связано у меня с не очень приятными воспоминаниями, это не повод хандрить.

Взяв себя в руки, я первым делом переодела чуть влажное дорожное платье на более лёгкое и удобное. В доме к тому времени стало совсем тепло, он уже не казался как прежде нежилым и заброшенным. Правда, многие комнаты были разорены и требовали уборки.

- Нужно нанять служанку, - пробормотал Николас, видя, как я взяла в руки ведро и тряпку.

- Завтра, всё завтра, - пообещала я, - а пока приберусь в спальне, надо же нам где-то спать.

Увы, хозяйские покои были разграблены больше всего, единственное, что уцелело – широкая деревянная кровать с резными спинками, большой ковёр и огромный комод. Всё это видимо просто не смогли вынести.

Судя по отпечаткам на полу, раньше здесь стоял туалетный столик, кресла и другая мелкая мебель. Даже шторы на окнах не уцелели, в углу комнаты сиротливо прислонившись к стене, стоял оборванный карниз.

В бельевой кладовке я отыскала комплект постельного белья, довольно старый, слегка потёртый, но чистый.

Николас как мог помогал мне: носил воду, поднимал опрокинутую мебель, убирал собранный мусор. Вскоре спальня приняла более-менее приличный вид.

Все наши вещи он тоже принёс сюда. Я разобрала саквояжи, развешивая одежду в совершенно пустой гардеробной, чтобы она хоть немного отвиселась и не выглядела слишком помятой.

Наскоро поужинав, мы без сил повалились на кровать. Долгая дорога и волнение сделало своё дело, я даже не заметила, как уснула. Рядом, мирно посапывая, лежал Николас.

Утро разбудило нас с первыми лучами, штор на окне не было и солнечные зайчики шаловливо перескакивали с кровати на стены и пол.

- Доброе утро, соня, - Николас провёл пальцем по моей щеке, затем очертив им верхнюю губу, зарылся носом в мои волосы, - ты так замечательное пахнешь, так бы и съел!

Понятно, что на этом он не остановился и из кровати мы выбрались не раньше, чем через полчаса.

Проведя небольшую ревизию на кухне, я поняла, что нужно ехать на рынок. На одних крупах мы долго не продержимся.