Я побарабанила пальцами по столу и откашлялась, пряча смех.
— Может, вам проще стать главой парламента, мисс де Бран? Чем его супругой? Зачем вам посредник.
Ее рыдания на секунду затихли, а затем мисс де Бран уставилась на меня.
— Что?
— Может, вам стоит подумать о том, чтобы баллотироваться в парламент? Вы дракон, вы дочь советника. У вас удивительно светлая голова.
“Всегда, когда вы не убиваетесь по парням”, — об этом я не сказала вслух.
— Почему бы вам не построить карьеру в политике самостоятельно? — вместо этого спросила я.
— Я же девушка!
— И что? Состав мужчин, которые заседают в парламенте, давно пора разбавить!
Мисс де Бран икнула, совершенно неприлично вытерла ладонью сразу все лицо и явно призадумалась.
Спустя полчаса мне наконец удалось выпроводить ее из кабинета. Все это время мы обсуждали не Норрингтона, а будущую карьеру мисс де Бран. О своем разбитом сердце она как-то быстро позабыла. Ну еще бы.
Надеюсь, столовая еще открыта.
Аппетит на девятом месяце у меня был совершенно неприличным.
— Ты наконец закончила? — прозвучал у меня над головой недовольный мужской голос.
— Я же просила тебя больше сюда не приходить, — строго сказала я и обернулась.
В руках Дерена красовалась картонная коробка. Благодаря обострившемуся во время беременности обонянию я точно знала, что там.
— А если у меня финики с маслом и солью? — подтвердил мои подозрения он.
Это был запрещенный прием.
Я забрала у него из рук коробку и увернулась от поцелуя.
— Нет! Не здесь! Хватит уже… и так про нас все сплетничают!
Щеки загорелись, и я отругала себя за глупость.
Я не собиралась крутить роман с бывшим мужем! Еще и на работе! И уж тем более я не собиралась снова с ним сходиться. Я вообще ничего не собиралась… Вот этого вот! Я собиралась держаться от него подальше. Отличный был план!
У меня хватало дел: адепты, работа в лаборатории профессора Якоба, оформление патента, исследования…. Медленно я начинала понимать, что моя невинная теория магического заимствования, которая, как я полагала, хороша только чтобы ставить ловушки на доставучих драконов, на самом деле переворачивает все местные представление о магии.
Профессор Якоб считал, что Королевский орден огня — далеко не последняя награда, которую я получу.
“Кажется, скоро меня окончательно все будут знать исключительно как мужа той самой Анджелы Эшборн. Придется жить в твоей тени и следить за тем, насколько выглажены платья. Должен был догадаться, что однажды к этому все придет”, — посмеивался Дерен.
Это он преувеличивал, конечно. Во-первых, Дерен все еще был Верховным карателем. Во-вторых, первым кандидатом на то, чтобы занять должность главы Королевской канцелярии после того, как срок полномочий Олафа Голдстейна подойдет к концу.
Я была рада, конечно, за его карьеру, но я вообще не собиралась за него замуж! И Эшборн снова становиться не планировала!
Да я с ним даже разговаривать не хотела!
Во имя всего святого, это же Дерен! На эти грабли я уже наступала. В этой реке уже мочила ноги и едва не утонула.
Нет.
Нет-нет-нет.
У меня полно дел поважнее!
Я это повторяла себе снова и снова, а потом вдруг обнаружила нас с Дереном целующимися в каморке для швабр.
Просто… Оно само! Это получилось само. Мы разговаривали — в коридоре академии, ничего такого. Я в очередной раз говорила, что не планирую с ним никаких свиданий.
А потом Дерен взял меня за руку и я… замешкалась на несколько секунд, прежде чем отойти. Так вышло! В этот момент в противоположном конце коридора раздались шаги, и я не придумала ничего лучше, чем затолкать Дерена в каморку и заткнуть ему рот.
Потому что… Я просто перепугалась! Не сообразила вовремя. А если бы нас вместе увидели?
Не важно.
И вот — мы уже целуемся в окружении запаха хлорки.
Романтично, конечно.
Но повторять я это не собиралась.
Понятия не имею, почему спустя неделю я уже целовалась с Дереном за портьерой в галерее.
Спустя две — на крыше (не зря я, в конце концов, воровала ключи у мистера Митчелла).
А потом нас как-то застукал Солвейн.
В пустой аудитории.
Я должна была догадаться, что нужно закрыть дверь.
По правде говоря, за всеми волнениями, я даже как-то забыла, что Солвейн меня шантажировал, просто вылетело из головы. А так бы я, конечно, посерьезнее отнеслась к угрозам.
“Как мило, — скривил губы Солвейн. — Что, мисс Круглова? Не хотите рассказать вашему любовнику что-то, что ему следует знать? Или мне показать фотографии?”
В общем, Солвейн прокололся. Бывает, по молодости! Не стоило ему при Дерене намекать на нашу с ним связь. Там у Дерена… больное место. Ровно в том месте, где у меня может быть связь с другими мужчинами.
Солвейн после профилактической беседы как-то присмирел. И про фотографии забыл. На занятиях он почти не доставлял проблем. Впрочем, это могло быть затишьем перед бурей, так что я себя не обманывала.
— С каких пор тебя волнует, что скажут люди? — прищурился Дерен. — И вообще, это не тебе. Это ребенку. Чтобы он хорошо себя чувствовал.
— Он хорошо себя чувствует.
— А ты? Тебя проводить?
Он серьезно думал, что я ничего не замечаю? Чем ближе была предполагаемая дата родов, тем реже Дерен старался от меня отходить, выдумывая все новые и новые предлоги.
Я так и не сказала Дерену, почему у меня случались выкидыши. Он не знал — мы оба не знали, что дело в магии, которую я запирала внутри. Запирала, потому что хотела быть хорошей женой. Идеальной. Такой, как ему нужно.
Я думала, что метки у нас пропали — из-за этого же, потому что магические потоки внутри моего тела не циркулировали как надо и просто не могли создать и поддерживать связь истинных. Из-за этого я не напитывалась силой Дерена и старела, как обычные женщины. Но доказательств у меня не было: эту область, как и многие другие, только предстояло исследовать.
Через год после родов, когда малыш подрастет, я собиралась в Валандрию — у них была неплохая школа исследования магических потоков, я хотела понять, что они успели изучить, возможно, обменяться с ними результатами наших исследований.
Заодно выцарапаю глаза там принцу, который все-таки разбил Мие сердце.
Об этом я узнала месяц назад, когда Мия вернулась домой, а затем, прорыдав несколько дней в своей комнате (вой стоял, по словам Дерена, на весь второй этаж), пришла ко мне в академию.
“У него другая, мам, — убитым голосом сказала она. — И не одна!”
Я не стала напоминать, что предупреждала.
И даже согласилась пойти в салон красоты: Мию по-прежнему пугали мои морщины, она то бросалась в слезы, потому что "ты скоро умрешь!", то начинала отчитывать меня за то, что “нужно ведь с этим что-то делать!”
Я наблюдала за ней и думала, какая же она все-таки пока глупышка, хоть и умная.
— Я доберусь сама, спасибо, — ответила я, прижимая к груди коробку с вожделенными финиками.
Были все-таки у моего бывшего мужа плюсы.
Я направилась вперед по коридору и услышала за спиной шаги.
— Я же сказала, меня не нужно провожать!
— Нам просто по пути.
Качнув головой, я поймала себя на том, что улыбаюсь.
Уже когда я почти подошла к своей комнате — новой и теплой, — Дерен сказал:
— Ты же не думаешь, что наш брак будет таким же, как раньше?
— А каким он будет?
— Другим.
Достав ключи, я замерла и тут же тряхнула головой:
— Правильно, брак у нас обоих будет другим. Потому что я вообще не собираюсь за тебя замуж! У тебя будет другой брак. У меня будет другой брак.
Дерен хмыкнул со знакомой интонацией, которой обычно говорил: “Посмотрим”.
Посмотрим. Ага. Еще посмотрим, кто из нас “посмотрим!”
Азартно сунув ключ в замочную скважину, я толкнула дверь и вдруг замерла.
Тело пронзила острая вспышка боли, коробка вылетела из рук. Я почувствовала, как по ногам бежит жидкость.
