Девушки судьбы и ярости - Нган Наташа

– Вторая девушка с тобой? – спрашивает демон.

– Лунная Избранница! – рявкает другой. – Где она?

– Погибла, – отвечает Майна.

Снова удары.

– Где она? Где она!

– Она… погибла… – сплёвывает Майна слова между ударами.

– Обыскать дворец! – рычит грубый голос, когда Майну уводят. – Это просто отвлекающий манёвр. Лунная Избранница должна быть где-то рядом. Помните – Королю она нужна живой!

Я опускаю занавеску и прижимаюсь спиной к стене опустевшего балкона. По лицу текут слёзы. Я судорожно вдыхаю, заставляя себя сохранять спокойствие, даже хотя вся дрожу; даже когда в коридоре снаружи становится тихо; даже когда понимаю, что я одна, по-настоящему одна, прокручивая в голове тот последний мимолётный образ Майны перед тем, как её забрали:

решительное выражение её лица, красная струйка на одной щеке, движение её губ…

Я люблю тебя.

Ранее я сказала те же три слова Майне, а потом приставила нож к своему горлу. Я знаю, что они означают в разгар битвы. Они означают, что у тебя может ничего не получиться и ты хочешь убедиться, что твоя любимая слышит их в последний раз.

Это просто ещё один способ попрощаться.

Я сжимаю кулаки с такой силой, что ногти впиваются в ладони, а лицо становится горячим и влажным. Всё должно было пойти не так. Это должна была быть моя жертва, а не её.

В огромном пространстве Зала Предков царит суматоха. Сквозь оцепенение я слышу имя Майны. Голоса перекрикивают друг друга. Затем после одного остальные затихают:

– Приведите её ко мне.

От этого звука у меня по спине пробегает волна ненависти.

Я поднимаюсь на ноги. Стараясь особо не высовываться – осознавая, что стражники на других галереях тоже смотрят вниз, внимательно наблюдая за происходящим, – я выглядываю с балкона.

От сцены внизу меня пробирает до костей.

Ступени зала в основном пусты, за исключением рядов солдат, выстроившихся вдоль стен. Бассейн в центре зала мерцает в свете фонаря. Рядом с ним, на том же месте, что и в последний раз при мне, стоит большой золотой трон. Вокруг него собрались демоны. Большинство из них знакомы мне по тому времени, когда я была рядом с Королем в качестве Лунной Избранницы: придворные советники, несколько стражников и – ныне бессильные – его самые доверенные шаманы. Потом появляются ещё знакомые лица.

Некоторых я люблю.

Других презираю.

Наджа, одетая в начищенные серебристые доспехи поверх красно-чёрных одежд, её белоснежный мех безупречен.

Нитта, окровавленная, обмякшая перед белой лисой, её коляски нигде не видно. Руки связаны у неё за спиной. Во рту тряпка, на шее тяжелый ошейник, цепочку держит Наджа.

Меррин в окружении стражников, его крылатые руки заведены за спину и проткнуты стальным прутом, кровь стекает по его перьям.

Королева Демонов, её живот стал ещё круглее, чем когда я видела её в последний раз. Цепочка тянется от её правого запястья к трону, на котором восседает он.

Король.

Я сгораю при его виде. Страха нет – только ненависть и тёмная, глубокая, обжигающая решимость. Он покрыт тяжёлыми золотыми доспехами – ни один настоящий воин не стал бы носить такие из-за их непрактичности, – а его лицо защищено соответствующей боевой маской, выкованной по форме его заострённого носа и челюсти.

А потом...

Майна.

Избитую, окровавленную, поставленную на колени пинками, стражники тащат её к Королю. И всё же она высоко держит голову, её взгляд непоколебим. Сердце наполняется нежной гордостью. Она грациозна, как всегда.

Грациозна – до самого конца.

Больше всего на свете хочется прыгнуть с балкона и вонзить кинжал в череп Королю, но я сдерживаюсь. Едва я раскроюсь, всё погрузится в хаос. Когда я приду за Королём, нужно, чтобы всё было готово.

Взгляд скользит по демонам на других обзорных галереях. Никто из них не замечает меня, настолько они заворожены видом печально известной дочери-воина Кетаи Ханно. Большинство демонов – лучники. Те, что в первой линии каждой галереи, держат луки наготове, готовые выстрелить по первому сигналу. Если я спрыгну сейчас, то буду мертва ещё до того, как моё тело коснётся земли.

Когда Майну бросают к раздвоенным ногам Короля, тот встаёт. Нарастает восхищённая тишина. Слышен только звон королевских доспехов и моё учащённое сердцебиение о грудную клетку.

Я готовлюсь к тому, что король ударит Майну. Поэтому, когда вместо этого он откидывает голову назад и смеётся, я слишком ошеломлена, чтобы реагировать. Затем ярость, уже переросшая в неистовую бурю, взрывается.

Ярость почти ослепляет меня, но я заставляю себя сосредоточиться, наблюдая, как Майна – моя прекрасная, храбрая чудо-девушка – с изысканным терпением ждёт, когда умолкнет смех Короля.

Насмеявшись, тот склоняет к ней своё лицо в маске.

– Мы найдём её.

– Леи погибла, – говорит Майна. – Её убили в Военном Дворе, когда мы направлялись сюда. Если вы мне не верите, пошлите за её телом.

Раздаётся приглушенный всхлип: Нитта. Она падает, её крики слышны даже сквозь кляп. Стоящий рядом с ней Меррин опускает голову.

Король оценивает Майну глазами в маске и взмахивает рукой:

– Вы трое – идите, – когда стражники убегают, Король продолжает пристально смотреть на Майну. – Что бы ты ни планировала, – тихо говорит он, – это не сработает. Я знаю, что магия исчезла. Это было единственное, что давало тебе преимущество над любым демоном. А теперь её нет. Ты ничто, Майна-чжи.

От того, с какой интонацией он обращается к ней, как к Бумажной Девушке, мне будто прилетает пощёчина, но выражение лица Майны не меняется; она не поддаётся на его насмешки.

Король бьёт ее по лицу – звук громко разносится в тишине.

Майна сплёвывает комок крови и поднимает голову.

Король бьёт её снова.

И снова.

И снова.

И каждый раз Майна поднимает голову, встречая его гневный взгляд. Её лицо – невозмутимая маска, каким оно было, когда я впервые встретила её, до того как поняла, что это щит, до того как узнала мягкую, милую душу, которую он защищает. До того как она позволила мне увидеть, какая она внутри – под стенами, возведёнными от остального мира.

Я точно знаю, что она никогда не позволит Королю увидеть это, сколько бы раз он ни пытался прорваться.

В нескольких футах от неё Нитта борется со своими путами, пытаясь подобраться к Майне. Наджа дёргает за цепочку. Спина Нитты выгибается, ошейник сдавливает ей горло.

– Подожди, – приказывает Король и приостанавливает избиение. – Кошка нужна нам живой. Труби в боевые рога, чтобы привлечь их внимание. Донеси до Кетаи Ханно, что у нас двое его воинов и дочь. Скажи ему, что если он отзовёт своих солдат и победит меня на дуэли, то получит всё: свою дочь, дворец… всю Ихару.

– Но, мой Король... – Наджа колеблется.

– Выполняй!

Наджа суёт цепь одному из стражников, пересекает зал и исчезает за соболиным занавесом, прикрывающим сводчатый вход.

От сдавленных рыданий Меррина и Нитты меня разрывает на части. Они плачут, потому что думают, что я погибла, хотя я прямо здесь, всего в нескольких метрах от них.

Желание сигануть с галереи поднимается с новой силой. Но королевские лучники продолжают следить за комнатой, а Королева Демонов находится слишком близко к Королю. Даже если я как-то увернусь от стрел лучников, малейшая ошибка в прыжке – и могут ранить Королеву. Или я неудачно приземлюсь, что-нибудь сломаю и стану бесполезной – к вящей радости Короля.

Я не доставлю ему удовольствие от того, что он захватил нас обеих.

Но я не позволю ему убить Майну.

Пока разум лихорадочно соображает, просчитывая каждый возможный ход, Король возвращается на трон.

– Отец убьёт тебя на дуэли за считанные секунды, – заявляет Майна.

Король смеётся. Он откидывается на спинку трона, свесив руку с подлокотника. Костяшки его пальцев потемнели от крови Майны.

– Я не собираюсь драться с ним, глупая девчонка. Видишь ли, твой отец продолжает верить в честь и традиции. Он придёт, считая, что моё предложение честно. И когда он будет уверен, что вот-вот получит всё, о чём когда-либо мечтал, я прикажу солдатам убить его. Даже могучий Кетаи Ханно не может тягаться с пятьюдесятью опытными лучниками. Их стрелы разорвут его в клочья, а потом я обращу их против тебя и твоих друзей, – его голос леденит душу. – Ты умрёшь здесь этим же вечером, Майна-чжи. Если хочешь сказать мне какие-то последние слова, то скажи прямо сейчас.