Опасная любовь командора (СИ) - Муратова Ульяна

Рыдания за дверью на секунду стихли, а потом возобновились.

Кеммер мучительно жалел, что к женщинам, как к маголётам, не выдают инструкций по эксплуатации, потому что ему становилось до крайности паршиво, когда Адель плакала, но он совершенно не знал, как это остановить и чем помочь.

— Может, у тебя дома есть подходящее платье?

— Дело не в платье! — прорыдала Адель из-за двери, и теперь Кеммер растерялся окончательно, потому что весь последний час дело точно было в платье.

— А в чём тогда?

Адель распахнула дверь и, всхлипывая, выдавила:

— Он нас разведёт! Император нас разведёт! Брен всегда добивается своего!

Кеммер обнял жену и прижал к себе так крепко, как только позволяло её положение.

— Никто никогда тебя у меня не отберёт. Только смерть. А если император встанет на сторону Брена, то я обналичу все активы и увезу тебя на Север, к семье матери. Посмотри на меня, — он вытер дорожки слёз с любимого личика и сказал: — Богиня одобрила наш союз, а на остальное вообще плевать. С самого высокого эшелона.

Это помогло. Адель уткнулась ему в грудь и постепенно успокоилась. И платье выбрала, хотя чего там выбирать — их было всего два. Кеммер сделал мысленную зарубку дать жене денег, чтобы она купила себе и сёстрам всего, чего захочет.

С другими Болларами он толком познакомиться не успел, но на первый взгляд девушки ему понравились. Красивые, стройные, ладные — они впятером были похожи на букет светлых растрёпанных ветром цветов. Кеммер радовался, что они не оттолкнули Адель, а поддержали. Видел, как много это значит для жены. А деньги — ерунда, он их ещё заработает. В конце концов, должность командора неприлично хорошо оплачивалась, а в плане трат Кеммер всегда был аскетичен.

Не экономил, нет. Покупал всё, что хотел, просто после приобретения маголёта и самого быстроходного и дорого экипажа хотеть стало нечего, да и студенчество научило не сорить деньгами. Зато теперь Адель наверстает упущенное.

Кеммер философски подумал, что вот так мужики и становятся подкаблучниками — он и пары дней ещё не женат, а уже готов дать супруге потратить все сбережения, искупать её в арчантах, одеть в парчу и увешать эвклазами. Лишь бы она не плакала и не грустила.

Когда они наконец закончили сборы и подошли к служебному экипажу, Кеммер усадил жену рядом с собой в салон, а за руль сел один из охранников. Вести магомобиль самостоятельно одной левой рукой невозможно, и очередное ограничение снова кольнуло самолюбие.

Но жена обещала, что чувствительность в руке восстановится, а он теперь верил ей целиком и полностью. Просто хотел, чтобы исцеление как-то побыстрее произошло.

Закрыв дверцу салона и убедившись, что жена удобно устроилась, Кеммер заговорил:

— Адель, только, пожалуйста, соблюдай три правила: не лги, не смотри слишком пристально и ничего не говори о косе императора, а также не упоминай его похищенную дочку.

— Ту, которую малышкой украли из её собственной комнаты?

— Да. Ни при каких обстоятельствах, ни за что не упоминай её или её имя — Валерианелла. Для императора это крайне болезненная тема, ведь девочку так и не нашли, а других дочерей у него нет. Когда малышку похитили, императрица поставила условие, что не родит другого ребёнка, пока император не найдёт дочку. У них так и осталось всего пятеро сыновей. Не так давно прошёл день траура, Валерианелле должно было исполниться двадцать. Императрица на неделю уезжала в горы и ни с кем не разговаривала, а император изводил придворных.

— Откуда ты всё это знаешь? — удивлённо спросила Адель.

— Проверенные семейные источники, — он не стал называть имя тёти Моэры, незачем нервировать и без того измученную жену. — И будь осторожна — император тот ещё… хитрец и интриган. Кажется простым, как глиняный горшок, но всегда ведёт даже не двойную, а тройную игру. И не покупайся на его манеру вворачивать простонародные словечки. Он прекрасно образован, но не «чурается послухать, об чём простой люд толкует на базаре».

— Брен никогда ничего о государе не рассказывал, — с некоторой обидой протянула жена.

— Видимо, потому, что вы не встречались. А вообще, общение с императором — всегда крайне специфическое удовольствие. Никогда не знаешь, какой фортель он выкинет. Нужно всё время быть настороже. Отвечать лучше покороче и поодносложнее. Чем меньше у него о тебе информации, тем спокойнее твоя жизнь. Глаза не прячь, не увиливай, отвечай чётко на поставленный вопрос и говори только правду. У него то ли артефакт какой-то специальный есть, то ли врождённый дар, но ложь он чует за сто лиг. В остальном — всё будет хорошо. Ты уже беременна от меня, никто не посмеет аннулировать наш брак, это просто нелепо.

— А если он узнает, что я забеременела до брака? — взволнованно спросила жена.

— Значит, рассказываем историю о приворотном зелье и всё валим на Фоля. Он сдох и теперь не оправдается, — цинично хмыкнул Кеммер. — Я, кстати, интенданту такой шикарный рапорт надиктовал и уже отослал курьером, мы с Фолей ещё новый биплан стрясём вместо инвалёта.

— Ты ведь это спланировал, да? Специально оставил маголёт, от которого хотел избавиться, на взлётно-посадочной полосе как приманку для Фоля?

— Во-первых, на полосе руления. Во-вторых, у меня в голове было восемь сценариев того, как он мог сдохнуть, и три из них пошли бы на пользу части. Буду откровенен: с инвалётом мне просто повезло, но должно же мне иногда везти.

— Нет, раз ты его сам оставил на виду у Фоля, то это не просто везение, — мягко возразила Адель. — Ты создал все условия, чтобы план сработал, и он сработал. Горжусь тобой. Ты тоже тот ещё интриган, если так подумать.

— Тактик и стратег, — довольно поправил её Кеммер и поцеловал.

До дворца они добрались без происшествий, и оставили экипаж на гостевой стоянке.

Император решил принять посетителей в большом тронном зале, а значит, планирует наорать. Всем известно, что в малой гостиной ждёт приятный разговор, а в тронном зале — выволочка.

Ну что ж…

Выволочка так выволочка.

Поддерживая Адель здоровой рукой, Кеммер шёл на встречу с императором с идеально ровной спиной и высоко поднятой головой. Пусть только попробуют отобрать у него жену!

Молодожёны Блайнеры вошли в парадный зал и остановились у подножия массивного древнего трона.

С него на них и уже стоящего рядом Бреура Боллара взирал недовольный государь.

Очень недовольный государь.

Толстенная коса, подколотая так, чтобы не волочиться по земле, свисала с подлокотника и кисточкой касалась полированного синего оникса основания.

Грузного, одетого в простую рубашку мужчину можно было принять за обычного мага, если бы не эта коса. Кеммер не знал, как именно она связана с особым даром предвидения, присущим императорскому роду, но ходят слухи, что если её отрезать, государь потеряет свою силу. Бред, конечно, магия никак не завязана на волосы, но факт оставался фактом: своевольный и очень жёсткий правитель тяготился косой и даже ненавидел её, однако не отстригал.

— Скажите мне, чего вам спокойно не живётся, а? — устало спросил император вместо приветствия. — Почему если где-то подрались два благородных нобларда, то это будут Блайнер и Боллар? Почему если где-то скандал, то это между Блайнерами и Болларами? Почему если свадьба закончилась массовой дракой, пятью дуэлями и родовым проклятием или же угоном и подрывом казённого маголёта, то это была свадьба между Болларами и Блайнерами? А? Почему вы вечно устраиваете дебоши, а потом жалуетесь друг на друга, как вздорные трёхлетки?!

Зычный, хорошо поставленный голос правителя прокатился по помещению и зазвенел в ушах. Отличная акустика в тронном зале. Говорят, что сидя на троне достаточно говорить шёпотом, чтобы в середине зала подданные всё прекрасно слышали. А если начать орать, то мало не покажется. Вроде бы у кого-то даже лопались барабанные перепонки во время особенно гневных тирад государя.

— Зачем ты просил аудиенции? — строго спросил тот у Бреура.