Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Эскилион на миг задумался… А потом поёжился, обхватив себя двумя руками.

— Но ведь мы находимся в густом лесу, что граничит сразу с несколькими королевствами и занимает огромную часть Таллистрии… Это ведь значит…

— Да. — просто кивнул скелет. — Если прямо сейчас эта дрянь выйдет из-под контроля, Таллистрии превратится в королевство смерти. Некоторые соседние королевства тоже, как я полагаю.

Молодой мастер с минуту вглядывался в темноту, наблюдая, как потоки антрацитово-чёрного тумана удаляются вместе с их создателем всё дальше и дальше в сторону горизонта.

— Вы бы смогли создать нечто подобное? — с любопытством посмотрел он на древнего короля.

Король-основатель Ганатры задумался на мгновение, а потом отрицательно покачал головой.

— Пожалуй, я бы удержал контроль над одним пожирателем, но этот ублюдок совершенно не знает страха и рамок, используя сразу несколько. — в скрипучем голосе лича слышались нотки восхищения. — Я бы не рискнул миллионами жизней, чтобы доказать всем вокруг собственную силу и мастерство. Только не так.

Несколько минут молодой мастер и древний король стояли молча и неподвижно, наблюдая, как километр за километром повелитель смерти прожигает дорогу для своей армии в ночи.

— Вы всегда видите мир именно так, лорд Элдрих? В серых тонах? — тихо спросил Эскилион.

— С тех пор как вернулся к жизни. Если это можно так назвать. — кивнул Элдрих.

— Я никогда не слышал о том, что кто-то умеет подобное. Подобный взор, сочетающий взор мастера и ночное зрение — большое достижение.

— Когда-то это было одним из самых охраняемых секретов Ренегона. — просто ответил древний король. — Техника, позволяющая мастерам видеть нейтраль. Мои шпионы выкрали её, и это едва не привело к войне. Пришлось дать немалые откупные, чтобы избежать её, когда на моих границах появилась сине-белая гвардия.

Эскилион краем глаза отметил, как латная перчатка основателя Ганатры сжалась в кулак.

— Но сейчас все уже владеют чем-то подобным. — продолжил древний король. — Каждый приспособил это под себя. Мастера Ганатры и Палеотры продолжили традиции Ренегона, используя зрение. В Лиссее, говорят, мастера умеют слышать магию, а в Ниоре пустынные нюхачи способны унюхать оазис за сотню миль. Мир меняется, и старики, вроде меня, лишь тень прошлого. Я помню, как когда-то учил этой технике своего сына, преподнося это как великий родовой секрет, а сейчас подобный владеют даже дети крестьян после пары лет обучения.

— Я не владею ничем подобным. — пожал плечам Эскилион. — Мой учитель пытался следовать собственной программе обучения, а потом он погиб, и меня выгнали из ордена.

— Тогда слушай и запоминай, что я тебе скажу. Ты готов учиться? — багровые провалы пристально сверлили взглядом юношу, но тот не дрогнул и не отвёл глаза.

Вспышки смерти следовали одна за другой, но этого уже не волновало пару собравшихся. Минуты сменились часами, но ближе к рассвету Эскилион наконец-то понял, что имел в виду древний король, и предрассветный водяной туман сам собой расцвёл бледно-синими красками в его глазах.

— Почему вы учите меня? — с интересом спросил Эскилион, наконец не выдержав. — Я всегда думал, что аристократия до последнего держится за свои секреты.

— Один мудрый человек как-то сказал мне: ни один лидер не может всерьёз рассчитывать выиграть войну, если он не доверяет своим солдатам. — после короткой паузы ответил Элдрих. — И ты, хочешь того или нет, будущий солдат войны, что нам предстоит. Однажды, возможно, ты будешь на передовой, и каждая крупица знаний и силы, что ты соберёшь к тому дню, сделает нас всех сильнее. Мы, лидеры соединённого королевства, верим в своих солдат. Вопрос лишь в том, пойдёте ли вы за нами с такой же верой.

Эскилион помедлил с ответом, глядя в багровые провалы древнего лича.

— Я не могу говорить за других, лорд Элдрих… — тихо ответил юноша. — Но за меня вы можете не сомневаться.

В этот самый момент тёмная фигура в серебристых доспехах и чёрном плаще с бешеной скоростью проскакала мимо них верхом на олене, и Эскилион ощутил, как рядом проскользнуло странное проклятье, впитываясь в соседние деревья.

— Полагаю, наш король скоро закончит на сегодня. — хмыкнул скелет. — Идём, уже светает. Время будить наших лежебок и продолжать марш. Впереди долгая дорога.

Глава 19

Сегодня был пятый день с тех пор, как мы вошли в леса Таллистрии, и до сих пор никто, кроме мелких животных и редких хищников средней руки нас не беспокоил. Мастера красных башен упрямо прожигали дорогу вперёд в течение дня, а я соревновался с ними в эффективности по ночам. Мне удалось подобрать хорошую схему, чтобы расчистить дорогу: несколько тщательно контролируемых роёв пожирателей жизни, удаляясь от меня не далее чем на пару сотен метров, проедали нам путь в густой чаще. Я же поглощал их силу, а затем использовал её, чтобы превратить окрестные деревья в небольшие генераторы мёртвых земель, создавая обширную дорогу.

Не могу сказать, что это было легко. Живое тело не способно выдержать подобные объёмы энергии, и как я не старался, даже с предварительной подготовкой и прожиганием каналов в теле вскоре избыток силы заставлял меня просто рассыпаться в прах. Поэтому я плюнул, и, как и в первую ночь, просто воспользовался собственным бессмертием, вновь и вновь возвращая себя к жизни.

Это всё равно было непросто. Плотный контроль над несколькими пожирателями жизни давался нелегко, а сила так и норовила ускользнуть сквозь пальцы… Иногда даже приходилось сбрасывать излишки: слишком много жизни было в этих лесах, даже для меня.

Впервые мне пришлось проверить на практике собственную теорию о том, что будет, если убить меня множество раз подряд. И не могу сказать, что мне понравился результат. Нет, бессмертие работало исправно, и я совершенно не чувствовал лимитов, нехватки энергии, или каких-то ограничений.

Но с каждой смертью сознание словно слегка расфокусировалось. Голый разум, лишённый привычных органов чувств, расплывался, и с каждым разом мне было всё тяжелее и тяжелее удерживать контроль, фокусироваться на том, куда я должен направить смертоносные проклятья. Наверное, это можно назвать ментальной усталостью…

Я уже привык информационному шоку, привык к восприятию мира не через призму собственных чувств, а через взор собственной души, и всё же — человеческий разум просто плохо приспособлен для подобных вещей сам по себе, и это было то, что я явственно ощущал.

В первую ночь я выбился из сил раньше, чем начало светать. Мысли двигались вяло, и я едва нашёл в себе силы закончить начатое: погасив пожиратели жизни, я подозвал скакуна и проехался вдоль прожжённой дороги туда и обратно, создавая полосу мёртвых деревьев.

А затем я вяло добрёл до собственного шатра и провалился сон без сновидений.

Мне сложно было сказать, сколько смертей я могу выдержать на самом деле, не сойдя с ума. Счёт определённо шёл на десятки, но доводить себя до предела в такой ситуации было бы просто безумием. Поэтому я сосредоточился на другом: пытался всеми силами научиться выдерживать этот могущественный поток силы смерти, что порождали пожиратели жизни. Отточить контроль ещё лучше, заставить мощнейшее проклятье лишь бессильно обвивать свою живую руку, не причиняя ей вреда…