Путь Стратега 8. РеалРТС (СИ) - Корнелий Луций

Пусть я стратег, но этот натиск встречу как простой легионер, крепко стоя на земле и держа щит. Впрочем, среди всадников будет вражеский царь. Он вообще вроде как воплощение божественного Солнца. И ничего. Пойдет в атаку с копьем наперевес.

«Как же их… много», — произнёс Ноций, возвышаясь над остальными воинами за счёт своего роста.

Да. Много. Я уже ощущал как дрожит под нами земля. Железно-бронзовая стена приближалась. Я ведь сейчас ещё мог отдалить камеру. Увидеть пределы вражеского строя. Однако простые легионеры видели сейчас перед собой лишь сплошную линию грохочущей смерти, что все ускорялась, двигаясь в нашу сторону.

Солнечные лучи вспыхнули разом на доспехах всех Пуштигбан. Это уже явно была усиливающая магия. Глянул. Да. Щит. Значит так Ксерион решил сберечь свою гвардию от снарядов и стрел. Ну ничего. На ближней дистанции магия рассеется под действием нашего подавления.

Я вышел в стратегию, последний раз проверяя построение своих когорт. Отдал велитам, ставящим переносные укрепления, приказ отходить. Увы, но сплошной линии мантелетов и бронированных телег не выходит. Пусть же тогда укрепления сыграют роль волнорезов.

Затем из стратегии вернулся к своей тушке, замершей перед строем армигери дефенсорес. До вражеской кавалерии оставалось около сотни метров. Земля уже почти вибрировала под ногами.

Снаряды из скорпионов и онагров отскакивали от магических щитов царской гвардии, но поражали обычную кавалерию.

Уже закипел на другом конце бой пехоты. Ксериону таки удалось реализовать тактику молот+наковальня, но последней мы успели нанести сокрушительный удар. Ничего. Ган и Орина справятся, а мы остановим натиск царской кавалерии.

Семьдесят метров.

Я заметил, что солнечная магия особенно активна напротив нас с Ноцием. Он был там. Ксерион. Сместился, чтобы лично атаковать меня. Символично.

Сделав пару шагов вправо, я встал рядом с телегой а-ля гуситы. На ней разместились трое девастаторов и трое превенторов. Смелейшие люди, готовые первыми оказаться на пути вражеской конницы.

«Когда солнечный щит ослаблен, стреляйте в самого роскошного всадника. Его легко заметить. Это и есть их царь», — передал я девастаторам.

Сорок метров.

Ноций встал рядом со мной слева. Он прикрылся большим щитом-гоплоном, а над головой поднял копье. Его парень собирался метнуть, чтобы тут же переключиться на магический меч, когда-то принадлежавший Гараму Кузнецу, вождю объединенных племен Кербрии.

Двадцать метров.

Солнечные щиты померкли, но ещё сияли. Я занял низкую стойку, максимально прикрываясь щитом-скутумом. Наклонил голову, чтобы не словить стрелу в лицо. Железная маска, вероятно, выдержит, но может свести или растянуть мышцы шеи от резкой нагрузки.

Уже хорошо был виден мой главный враг.

Всадник на великолепном белом жеребце вёл за собой сотню лучших Пуштигбан — гвардию Гиан-Авспар. Весь его доспех сверкал от позолоты, меди и остатков солнечной магии. Лицо скрывала стальная маска с золоченой бородой без прорезей для обзора. Вместо глаз на ней горели солнечным огнём алмазы. Ксерион походил на ожившую статую древнего воителя из шаддинского храма. За спиной Царя царей развевался белый плащ, на который словно звезды были нашиты мелкие драгоценные камни.

Из задних рядов шаддинской конницы в нас полетели стрелы от саваран. Несколько вонзились в мой щит, одна отскочила от шлема. Удар был не самый сильный, но шея напряглась.

Пятнадцать.

«Стреляй!» — скомандовал я.

Три гаковницы на телеге грохнули пороховой мощью.

В это мгновение ликование наполнило мое сердце. Ксерион качнулся в седле. Одна из пуль угодила в его сверкающий панцирь. Думаю, если бы не остатки солнечной магии, снаряд пробил бы броню. Но даже так пуля оставила заметную вмятину. Подобное попадание не может пройти бесследно. Контузия, сломанные рёбра или даже что похуже. Аланиус Церт потратил годы и сотни жизней агентов в попытках добраться до царя царей. Даже предлагал мне пойти на переговоры с Каламет. Однако все это не понадобилось. Оказалось достаточно примитивного огнестрела.

Впрочем, Ксерион пока ещё держался в седле и времени злорадствовать у меня не было.

Десять метров.

Пора! Я использовал один из даров Нэл. А именно:

Благословенный туман

Окружает заклинателя священным туманом, в радиусе действия которого все союзные ему существа получают эффект «благословение жизнелюбия», на любую враждебную магию в рамках тумана действует коэффициент подавления в 1,8, а недавно погибшие союзники временно возвращаются к ложной жизни. Любые физические объекты, разогнанные до скорости 12,5 м/с не могут пересечь границу тумана и отбрасываются прочь.

Расходуется 2 воззвания.

Эффекты:

— радиус тумана 6–8 метров.

— длительность тумана 3,2 секунды.

— коэффициент подавления враждебной магии 1,8.

— накладывает эффект «благословение жизнелюбия» и «ложной жизни» на 167,5 секунд.

— отбрасывает любые физические объекты, разогнанные до скорости 6,5 м/с и выше.

Вокруг меня тут же возникла широкая бледная сфера с голубоватыми переливами. Разогнавшиеся для атаки всадники влетели в нее и…

Звон, скрежет, сотрясение земли.

Божественная сила, пусть и частично нивелированная вражеским подавлением сработала как незримая вязкая субстанция. Десяток всадников застыли в ней, а задание ряды, не успев затормозить, навалились на них. Хаос. Отлично!

С одной стороны от нас гремели гаковницы, с другой сыпались плюмбаты. Бой закипел, а мы с Ноцием рванули вперёд. Такой же приказ я отдал армигери дефенсорес. Сейчас есть шанс убить или захватить вражеского царя. Гордость и смелость привели Ксериона сюда, возможно, даровав нам победу.

Глава 25

Вся полнота власти

Звон металла и грохот копыт вокруг оглушали. Пыль застилала обзор. Несмотря на мой рост, вражеские всадники казались исполинами из железа и бронзы. Гиан-Авспар, царская гвардия. Сам Ксерион был в их рядах. Кажется, он едва держался в седле.

Я ринулся вперёд бок о бок с Ноцием, а за нами шла волна армигери дефенсорес, ощетинившихся копьями.

Вражеские всадники попытались сомкнуться, защищая своего лидера, но магический туман ещё действовал. Они вязли в нем. Время сжалось до долей секунд.

Что-то промелькнуло в воздухе, ударив в грудь Ксериона. Копьё Ноция. Парень метнул его почти в упор с силой присущей боевой машине. Туман останавливал входящие в него объекты, но не исходящие. Копье без проблем поразило цель. Однако царская броня выдержала. Копьё застряло в ней, войдя совсем неглубоко. Оно торчало из верхней левой стороны корпуса шаддинца, мешая ему нормально держаться в седле.

Тут же магический туман отключился. Вражеские всадники получили свободу. Использовать туман ещё раз? Не поможет. Всадники сейчас не разогнаны и туман не станет их задерживать.

Мой путь до царя царей преградил конный воин в желто-пурпурном плаще, расшитом звездами. Он замахнулся булавой с круглым навершием, которая сама по себе была произведением искусства. Солнечные лучи играли на множестве граней, делая оружие похожим на диковинный плод граната, с наполовину снятой кожурой. Невероятно точная работа по металлу. Ощущение, будто меня пытались сейчас убить скрипкой Страдивари. Я поднял скутум, блокируя удар. Булава скользнула вниз по щиту, сломав одну из застрявших там стрел.

Я хотел ответить колющим выпадом, но… куда? С головы до ног противник был закован в мощнейшую броню. Нет! Должны быть слабые места. Надо только как следует поискать.

Гвардеец наседал на меня. Он повернул коня ко мне грудью, направляя животное вперед. Хотел задавить или потеснить меня массой скакуна. Тут то я и заметил слабое место. Конь тоже был защищен броней. Имелся своего рода шлем, попона из чешуек, но ноги оставались свободны для движения. Я сделал режущее движение клинком, одновременно используя ударную волну. Пусть магия меча была сейчас ослаблена вражеским подавлением, но в упор сработала. Нога скакуна подломилась под весом лошадиной брони и тяжёлого всадника. Гвардеец упал вперёд, чуть не навалившись на меня. Я со всей доступной силой ударил его рукоятью меча по затылку шлема. Не булава, но в ушах должно зазвенеть.