Отшельница. Искра короля (СИ) - Индиви Марина

— Я травил ее какое-то время, чтобы ее смерть списали на извлечение, — подытожил мерзавец. — Почему она ничего не поняла? Будучи настолько подкованной во всех этих ядах и прочем? Наверное, очень насущный для тебя вопрос, Оля.

Очень для меня насущный вопрос — как не перестать дышать и отправить тебя за решетку. С одной стороны, его бла-бла-бла отнимало у меня драгоценные минуты концентрации, с другой… кажется, придавало мне сил, потому что чем больше я злилась, тем горячее становилось внутри. Как будто холод начинал отступать! И хотя я пошевелиться и говорить по-прежнему не могла, у меня все равно появилась надежда. Надежда на то, что надо цепляться за эту злость, за эту ярость, если они дают мне силы. Силы, чтобы противостоять яду!

— Так это потому что я многому от нее научился. Я был достойным учеником, — он хмыкнул. — И я делал все так, чтобы симптомы были не похожи на отравление, я собственноручно разработал зелья, которые давали эффект, похожий на отсроченные последствия. Сначала у нее начались проблемы со зрением, потом со слухом… потом потихоньку начали отказывать органы. Почему у нее не осталось денег?

Теренс похлопал меня по плечу.

— Ну так это потому, что она не могла в открытую объяснить всем, почему она мне не платит. Можно сказать, она попала в собственную ловушку, когда хотела оставаться доброй и чистенькой для всех. Несчастной жертвой обстоятельств и мужа-тирана. Так было бы проще сесть на трон рядом с Вальденом. Хотя ему было на нее плевать, он даже ни разу здесь не появился! Хотя она писала ему, о том, что ей стало плохо, о том, что ей нужна помощь. Но… видимо, ему она была нужна исключительно как средство и пока была полезна. Она рассчитывала, что сможет поправиться, даже работала над зельем восстановления… вот, кстати, было бы единственное доброе дело, которое могло бы помочь всем искрам при разводе. Ха-ха! Но увы, я убил ее раньше, чем она завершила работу.

Я почувствовала, как что-то внутри снова дернуло, и уцепилась за это чувство. Увы, колючий жар внутри погас раньше, чем я смогла до него дотянуться, видимо, злоба и ненависть — не то топливо, на котором может разгореться искра, способная меня спасти. Даже если она королевская.

6.14

В этот момент я впервые испугалась по-настоящему. Страх смерти — инстинкт, наверное, если бы у меня было время испугаться в моем мире, я бы тоже испугалась, но инфаркт сработал быстро и не дал мне на это времени. Теренс нарочно убивал меня медленно, чтобы поиздеваться. Чтобы отыграться на мне по полной: за то, что разрушила его маленькую криминальную империю здесь, на краю Рована.

Тем временем Теренс посмотрел на меня и прищурился:

— Странно. Ты должна уже быть мертва. Ну или, по крайней мере, корчиться в агонии. Ладно, наверное, я неправильно рассчитал дозировку. В любом случае, время у меня есть. О чем еще хочешь поговорить, Оля?

Не сказать, что меня вдохновили его слова о том, что у него есть время — о чем это он? Но вот слова о том, что я должна бы уже быть мертва — да, однозначно. Конечно, существовала небольшая вероятность, что Теренс действительно не умеет обращаться с сыпучими ядами, но что-то мне подсказывало, что после длительного обучения у Оливии это маловероятно. Скорее всего, дело в искре.

Я была неправа. По поводу нее.

Мне не дает умереть магия Стефана, которая сейчас отчаянно борется за мою жизнь. А если борется она… значит, и я могу. Должна. Я не имею права сдаваться! Из-за Стефана. Из-за Лазара. Из-за Тимоти, из-за всех, кому я еще могу помочь. Я попыталась пошевелить пальцами на ногах — Теренс не мог этого видеть, но у меня ничего не получилось. Неважно! Неважно, я должна справиться. Должна выжить!

— Ну, наверное тебя интересует, как так получилось, что меня не нашли? Во-первых, — он снова мерзко захихикал, — искать меня в доме вдовы никто бы не догадался. Потому что с какой стати мне прятаться в городе, где за мою голову объявлена награда? Ну а во-вторых, чуть позже я получил поддержку. Очень хорошую поддержку. Мы с Валери де Эри заключили соглашение: я избавляюсь от тебя, а она помогает мне исчезнуть из этого мира.

Почему я абсолютно не удивлена? Две змеи друг друга нашли. Хотя я бы с удовольствием сообщила Теренсу о том, что единственное, с чем ему поможет Валери, если меня не станет — так это с тем, чтобы его не стало тоже.

— Я переселюсь куда-нибудь в открытые миры и буду там жить припеваючи. На Плион, например, им там нужны таланты. Они им даже неплохо платят.

Теренс продолжал распинаться о том, что его ждет великое будущее, но я выключилась из нашей беседы. Изо всех сил стараясь сосредоточиться на том, что мне предстояло сделать. А мне предстояло вывести яд из своего организма. Самостоятельно.

Как только я перестала рассматривать себя как парализованную жертву, как муху в паутине, и включила в себе режим врач-пациент, мне стало значительно легче. Не физически, к сожалению, но это помогло мне собраться, сосредоточиться, вытянуть себя из болота ускользающего сознания. И здесь мне здорово помогло спасения Августы. Я вспомнила, как спасала ее.

В случае с Августой была аллергия, в случае со мной — яд, и этот яд обездвиживал меня, проникая в мои клетки. Магия Стефана была тем самым противоядием, и она сосредоточилась в районе груди, последним щитом между ядом и моим сердцем. Поразительно, что даже не имея возможности быть рядом со мной, он меня защищал. Помогал бороться.

Мысли о Стефане, в отличие от мыслей о том, как я хочу раскатать Теренса в лепешку, напротив, помогали. Искра внутри словно стала ярче, словно даже одно воспоминание о нем позволяло мне ее усилить.

Перед глазами у меня стояла карта моего тела, отравленного порошком Теренса, и там, где должно было идти здоровое течение энергии, сейчас виделась лишь пугающая серость. Значит, мне нужно просто усилить искру, заставить ее разгореться… и пойти вместе с током крови по моему телу. Тогда я смогу нейтрализовать отраву в каждой клеточке организма. Снова смогу двигаться!

Увы, все знакомые мне магические манипуляции, которые мы изучали с Дэмианом, любые мои попытки воздействовать на искру заканчивались неудачей. Больше того, я сначала увидела, а потом почувствовала, как искра начала гаснуть, и серость потянулась к самому центру моей груди.

— Ну наконец-то! — прошипел Теренс мне в лицо, словно увидев какие-то нужные ему признаки, что мне скоро конец. Не знаю, что за признаки он там увидел, но я уже сама почувствовала, что каждый вдох становится тяжелым, как будто у меня на груди лежит бетонная плита. Никогда еще я не чувствовала себя настолько слабой. Настолько беззащитной. В уголках глаз застыли слезы, которым, судя по всему, не суждено было пролиться. Похоже, этот раунд в битве со смертью я проиграла.

И, как бы мне сейчас ни было страшно, я поняла, что я проиграю и Теренсу, если буду бояться. Если буду его ненавидеть.

Нет.

Даже если я умру, я умру, вспоминая всех, кого я любила.

Я умру счастливой.

И я принялась вспоминать, последнюю встречу с Наташей, наши объятия с Лазаром и его смех, все-все-все мгновения с Тимоти, наши академические уютные мгновения с Дэмианом, яблоню, наш сад, всех, кому я помогла уже здесь, Карлу и Жюли.

И, конечно же, Стефана. Стефана, который перевернул мои представления о том, какими на самом деле могут быть отношения. Насколько внимательным и чутким может быть мужчина, насколько заботливым, при всей своей жесткой властности.

Я вспоминала все-все-все, но даже наши первые встречи сейчас не казались мне какими-то ужасными. Просто я смотрела на него другими глазами, глазами любви, и я даже не представляла на самом деле, сколько во мне этой любви. Любви, силе которой уступала даже самая мощная магия. Хотя что значит магия без любви?

Я бы отдала все, чтобы сказать ему еще раз о том, что я его люблю. Чтобы сказать, как сильно… даже если он не услышит. Но я сказала про себя.