Девушки бури и тени - Нган Наташа

Несмотря на весь этот шум, невозможно не услышать шёпот, который доносится до нас по лагерю.

— ...дочь Кетаи Ханно...

– ...разве она не спала с генералом...

— ...без сомнения, они просят нашей помощи...

– ...Лунная Избранница – всего лишь девушка из Касты Бумаги, можешь в это поверить...

Наконец, мы подходим к большой круглой палатке, стоящей на несколько футов выше остальных. С куполообразной крыши свисают ленты, увешанные амулетами, и вымпелы с эмблемой Амалы – тремя отпечатками лап с обсидиановыми когтями на жёлтом фоне — танцуют на ветру. Двое стражников в белых рубашках и саронгах с капюшонами стоят у входа. Отодвигая ткань, они кивают в знак приветствия, явно узнавая Майну и Цаэня.

Как только за нами закрывается полог палатки, шум лагеря стихает. Внутри удушающе жарко, в полумраке светят масляные лампы, вокруг их пламени жужжат мухи. Ковры беспорядочно разбросаны по пыльному полу. Лова, Нор и Оза сидят за дальним столом с несколькими другими членами Кошачьего Клана.

Их разговор прекращается, едва они замечают нас.

Сияя, Лова встаёт из-за стола.

– Совет клана! – объявляет она. – Вы уже знакомы с Шифу Цаэнем, помощником лорда Ханно, и леди Майной, его блестящей дочерью, – она обнимает меня за плечи. – Познакомьтесь теперь с Леи. Некоторые из вас, возможно, знают её по прозвищу — Лунная Избранница.

Покрытые шерстью лица расплываются в улыбках. Раздаются одобрительные возгласы и аплодисменты, и Лова подталкивает меня вперёд, гортанно смеясь, пока меня осыпают комплиментами и хлопками в спину. Старшие члены клана щиплют меня за щёки, что, должно быть, является знаком уважения среди кошачьих демонов к тем, кто моложе.

– Аламак! Такая крошка, как ты, напала на Короля?

– Посмотри на эти глаза! Ты должна быть наполовину демон.

– Спорю, что она – наполовину лев.

– А я говорю – наполовину тигр!

– Наверное, она сервал – такая же тощая, как собака.

Лова машет им, чтобы они замолчали.

– Ладно, отстаньте от девушки. У неё было тяжёлое путешествие. У всех наших гостей тоже, – она щёлкает пальцами в сторону Стальной девушки, терпеливо стоящей на коленях у двери. Из-под её саронга выглядывает пушистый хвост. – Принеси ещё два кувшина сока алоэ. И скажи поварам, чтобы начинали готовиться к сегодняшнему банкету.

Девушка кланяется и выбегает из палатки. Лова привлекает внимание другого молодого слуги. Он также из Касты Стали, его голая кожа бросается в глаза, если не считать кошачьих задних конечностей, покрытых пятнистым белым мехом. Это напомнило мне, что даже среди демонов существует иерархия власти.

– Плио, мне нужно приготовить две палатки для гостей. Им также понадобится смена одежды. Спроси старую мадам Чокри – она знает, что делать.

– Две палатки? – переспрашивает Цаэнь, когда мальчик выбегает из палатки.

– Полагаю, наши голубки будут спать в одной, – говорит Лова, её взгляд скользит по нам с Майной с лёгким намёком на ревность.

Мы с Майной напрягаемся, но ничего не говорим. Совет приглашает нас сесть за стол, и вскоре разговор углубляется в политику Ихары. Демоны сообщают нам новости со всего королевства: конфликты кланов, новые перестановки и беспорядки из-за Порчи, разоблачённые укрытия повстанцев. Их информация важна, и я пытаюсь сосредоточиться на обсуждении, даже когда в голове вертятся слова моего вчерашнего спора с Майной, как гнилой, наполовину расшатавшийся зуб, которого всё время касается язык.

32.

Не останавливаясь ни на минуту, Амалы, должно быть, привыкли работать быстро. За несколько часов между нашим прибытием и наступлением темноты над песком у оазиса соорудили огромную деревянную платформу, выступающую одной стороной над водой. Гирлянды огней создают над головой сверкающий балдахин, по сравнению с которым настоящие звёзды кажутся лишь бледными отблесками. По центру платформы расставлены большие столы, уставленные едой, в тёплом ночном воздухе витают восхитительные ароматы. Здесь возвышаются горки кускуса, посыпанного кориандром и чили, и дымящиеся тарелки с лаксой – супом с лапшой с карри, который всегда особенно любила Тянь. Банановые оладьи, нанизанные на палочки, перемежаются с полу-дольками лайма для отжима, а радужные вазочки с сахаром выложены для посыпки молочных булочек, только что вынутых из духовки. Розовое ласси и пряное ромовое пойло налиты в глиняные кубки высотой мне по плечо.

Ранее Майна и Цаэнь отправились с Ловой по делам клана, поэтому я сопровождаю Нор и Озу на вечеринку. Амалы хлопают в ладоши и трогают за плечо, достаётся и мне. Если присутствие такого количества демонов раньше выбивало меня из колеи, то здесь собрался весь клан. В толпе сотни кошачьих тел. Некоторые стоят, наполняя тарелки из банановых листьев едой, в то время как другие отдыхают на подушках и ковриках. Официанты из Касты Стали снуют по вечеринке, наполняя кружки и убирая пролитые напитки. Толкающаяся шеренга юных демонов сидит в конце платформы, свесив ноги над водой. Когда один из них падает в воду, раздаётся всплеск, потом смех и добродушные насмешки, а потом новые всплески, когда некоторые из их друзей ныряют в воду.

В нескольких футах от меня Майна, Лова и Цаэнь увлечены беседой с парой пожилых на вид кошек. У меня сводит живот. Майна сногсшибательна, её тёмные волосы — чистые впервые более чем за неделю — ниспадают сочными волнами по спине. Сари цвета индиго с замысловатой золотой вышивкой облегает её мускулистое тело и длинные ноги. Гладкая кожа её плеч, потемневшая от солнца пустыни, сияет в свете ламп.

Во мне вздымается волна любви и желания, но её прогоняют тошнотворные воспоминания.

Сожжённые и сваленные в кучу трупы семьи Аоки.

Дым и обжигающий жар щиплют мне глаза.

Флаг Короля-Быка развевается над головой, теперь он кажется ещё более ненастоящим, потому что я знаю, кто на самом деле поместил его туда.

Майна отодвигается, освобождая место рядом с собой, когда мы присоединяемся к ним. Не желая устраивать сцену, я там и сажусь.

– Ты прекрасно выглядишь, Леи, – говорит она с такой нежностью, что у меня комок подступает к горлу.

– Ты тоже, – я проглатываю этот ком.

Оза протягивает мне стакан рома, и я с благодарностью осушаю его, морщась от градуса алкоголя. Цаэнь бросает на меня неодобрительный взгляд, и по лицу Майны пробегает тень беспокойства. Но Оза, кажется, ничего не замечает и наклоняется, чтобы снова наполнить мне стакан.

Лова оценивающе оглядывает меня.

– Я так рада, что одежда пришлась тебе впору. Жёлтый тебе правда идёт, Леи, – её подведённые глаза блестят. – Скоро ты станешь настоящей Амалой.

Я разглаживаю рукой хлопчатобумажную рубашку кебая и брюки, которые горничная принесла мне сегодня вечером. Они сидят идеально, но их простота бросается в глаза по сравнению с роскошными сари Майны и Ловы. Может быть, Лова пытается мне что-то сказать, одев меня не так, как всех остальных?

Если это и так, то её улыбка дружелюбна и безупречна. Она отпивает свой напиток и со вздохом потягивается, закутавшись в меха под звон нефритовых браслетов на своих запястьях и лодыжках:

– Так приятно вернуться домой.

В свете фонаря молодой генерал прекрасна, изящна и соблазнительна, чего я не могу сказать о себе. Бархатистый шёлк струится по её золотистому меху. Она наклоняется вперёд – и золотые амулеты щекочут глубокую ложбинку в её декольте.

– Майна, помнишь выходные, когда вы с Кетаи приезжали в гости? Мы съели так много дадар-гулунга, что попы слиплись от избытка сахара. А потом мы всю ночь не спали и любовались звёздами. Ни разу не видела, чтобы небо пустыни было столь прекрасно. Но, возможно, мы просто перепили рому, или это побочное действие влюблённости.

Моя рука крепче сжимает стакан.

Нор смеется. Её голос похож на хриплое царапанье, столь же грубое, как и сморщенные шрамы у неё на лице.