Матабар VI (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Ардан вспомнил Йонатана и его отряд, Цассару, Мшистого, Аверского, Милара и… всех остальных, с кем его свел сон Спящих Духов.

— Наверное, ты права.

— Конечно права… — пару секунд она стояла около окна, после чего повернулась обратно и, как ни в чем не бывало, вернулась к прежней теме разговора. — Так что заявлюсь с проверкой.

— Вряд ли их сильно отвлечет простая проверка.

— А кто сказал, что она будет простая? — и с этими словами Марьяна достала из поясной сумки ничто иное, как… военную механическую гранату.

Она чем-то напоминала миниатюрный факел. Или мороженное на палочке. Узкая рукоять, сверху которой цилиндр со взрывчато-горючей смесью. Сама рукоять — взрыватель. Его надо было снять с предохранителя, вытащив из центра спицу, затем повернуть и толкнуть внутрь цилиндра, после чего у солдата оставалось около пяти секунд до взрыва.

Такие часто использовали во времена коротких стычек с Тазидахианом и их военными химерами. Взрыв, сам по себе, получался не сильно впечатляющий с радиусом поражения всего в несколько метров. Но вот горячая смесь разлеталась почти на двадцать и, учитывая, что она по составу чем-то напоминала обогащенное топливо для Лей-генераторов, то водой такую не потушить.

— Сувенир с Заснеженного Озера, — не без гордости пояснила Марьяна и вернула гранату обратно. — Мой муж был военным инженером, так что держал дома несколько рабочих образцов.

— У тебя есть муж? — удивился Ардан.

— Был, — Марьяна в полоборота повернулась к окну. — Его убили диверсанты Тазидахиана. Весь городок думал, что Тимур просто ошибся на работе. Подорвался в своей же мастерской. Но я знала, что он слишком умен и осторожен для такого. Так что я искала. Как и тогда, с Марином… искала и нашла. Ячейку Тазидахских диверсантов. Хотя какие они были Тазидахцы… Четверо рядовых второго ранга… Идиоты, которые за пару десятков эксов забрали у меня…

Она не договорила, а в голове Арда прозвучало:

«… глупые решения мужчин и пара смелых шагов от одной женщины сироты…»

Последняя переменна в уравнении под именем « шериф Марьяна Сестрова» встала на свое место. Совсем не удивительно, что после такого, без малого, подвига, когда все было против неё, Марьяна стала шерифом. И, в той же степени закономерно, что она вернулась обратно.

Может быть думала, что если смогла отыскать убийц мужа, то справиться и с тем, что осталось в далеком детстве — загадкой исчезновения её брата-близнеца.

Когда-то Милар сказал Арду, что сломанные люди ломают все вокруг себя. А Артур Бельский, более известный, как Пижон, заявил, что между бандитами и Плащами почти нет разницы, просто одни заботятся о себе, а другие… о других. Пожалуй, правы были оба.

— Ты собираешься подорвать монастырь? — Ардан поднялся на ноги и, сняв с горелки раскаленную сковородку, ссыпал смесь в наспех сделанный из свиной кожи мячик. — Саму обитель Светлоликого?

— Для благого дела, — пожала плечами Марьяна. — Тем более, маг, даже пары сотни таких малышек не хватит, чтобы сравнять там все с землей, хоть и хотелось бы… Так что нет, монастырь я не подорву. А вот амбар с сеном для лошадей — вполне. Зарево будет такое, что даже здесь увидят. Штормом не потушит, так что суета начнется еще та. Им не до тебя будет.

— Думаешь, что сможешь сделать это незаметно? — Ардан вооружился ниткой с иголками и принялся зашивать мячик, попутно смазывая все узлы клеем, на основе жира. Почти как мыло, только более густой и вязкий состав.

— А зачем скрытно, капрал? — широко, с долей безумия, улыбнулась Марьяна. — Наоборот — открыто. Чтобы они там все к демонам с ума посходили. Буду орать. Кричать про Старого Склизли, демонов и все, что мне в голову придет. Если надо — начну в воздух стрелять. Представляешь, какое сумасшествие? Шторм, сбрендившая шериф и пожар. Лучшего отвлечения внимания и не придумаешь.

С данным утверждением было бы глупо спорить. Так что Ард и не спорил.

— У тебя в лучшем случае заберут жетон, Марьяна, а в худшем…

— Повесят на ближайшем же суку, — закончила за него шериф. — Но это только в случае, если мы с тобой промахнулись, маг. А я нутром и… кое-чем еще, да будут целы твои нежные уши, чувствую, что там, в подземных переходах, все ответы. И на твои вопросы. И на мои. Так что, когда все разузнаешь, поторопись вытащить меня из-за решетки. Пока, знаешь ли, не тороплюсь на встречу с Вечными Ангелами.

— Даже если так — на службе тебя не оставят.

— Да и плевать, — отмахнулась Марьяна. — Я жетон этот дурацкий нацепила на то место, где у нормальных женщин грудь, только чтобы брата отыскать. А что там будет дальше, меня уже не волнует.

Ард откусил нитку, завязал узел и посмотрел на шерифа. Та не сводила взгляд с окна. Разглядывала прохожих, делая вид, что с ней все в порядке. Разве что быстро стучащее, то и дело оступавшееся сердце выдавало её страх, неуверенность и ложь. Марьяна врала. Сама себе.

— Ну что, капрал, получается ждем?

Ардан кивнул.

— Ждем.

Благо ждать оставалось совсем недолго. День Плача начнется с первой звездой. Всего через десять часов.

Глава 46

Ветер хлестал по лицу с неутомимостью преданной женщины. Ардан не знал лично, как это должно происходить, но помнил подобное сравнение из сказок Дедушки. Правда там не упоминалось, как во время накатывающего морского шторма сквозь туманную даль, где небо и воды сплетались в единое свинцовое полотно, медленно и неотвратимо спешит на битву с землей небесная стихия. Ветра, как стаи диких птиц, рвались с горизонта, шурша в темных облаках и разбивая воздух на острые, свистящие порывы. Волны — высокие, тяжелые, с белыми гребнями, будто пенные короны, — вставали крепостными стенами. Не рассказывали Арду и как те с гулом катятся и обрушиваются на скалистый берег в неутомимой, пусть и бесплотной попытке, разбить твердь своей первобытной яростью.

Как камни дрожат под натиском стихии, а брызги взлетают ввысь, осыпая острым, почти стеклянным, солёным дождём всё вокруг.

В глубине бухты вдруг зазвучал низкий, все нарастающий гул, словно голос самого океана, призывавшего на службу свои бесчисленные легионы.

Шторм все ярился, а Ард стоял перед ним, почти забыв о собственном дыхании. Ветер бил в грудь, срывал с губ слова и мысли, и, казалось, вот-вот очередной порыв ворвется прямо в сердце, с корнем вырывая из него покой. Воздух от соли и влаги казался гуще песка. Дыхание обжигало запутавшимся среди вихрей огнем и всё же Ард не мог отвести взгляд.

Волны бесновались громадными зверями с хриплым рёвом бросаясь на скалы, ломаясь о них в ослепительных взрывах пены. И каждый их очередной натиск отзывался в теле набатным колоколом монастыря, обернувшегося мелкой, серой точкой в вихрях оттенков черного.

Земля дрожала под ступнями двух насмерть бьющихся армий, а Ард, ничтожный и хрупкий, ощущал их мощь так ясно, что кровь стыла в жилах.

Но вместе с первобытным, животным страхом поднималось другое чувство — тихое восхищение. В этой свободной ярости ощущалось что-то необычное. Что-то иное. Словно сама природа распахнула свою душу нараспашку, лишив ту последних покровов. Смотри и возьми, коли осмелишься. Будто стоит протянуть руку, сделать шаг вперед и ты вовсе не пропадешь внутри бесконечного потока, ожившего вверху и внизу мрака, а проникнешь куда-то дальше, чем видел глаз и слышало ухо.

Гулкий рёв океана постепенно оборачивался песней, молнии резали тучи серебряными клыками. И в каждый новый миг, среди взрывов волн и грохота пылающего неба, между страхом и трепетом Ард чувствовал себя вовсе не в центре безумия, заставлявшего людей и Первородных в испуге прятаться в своих маленьких и таких незначительных пристанищах мнимого покоя и такой же иллюзорной безопасности. Нет-нет, он оказался где-то в другом месте. В таком, что нельзя выразить словами смертных.

Шторм не спрашивал, не жалел, не щадил. Он просто был. Существовал. Огромный, живой, безжалостный и прекрасный. И Ард, дрожащий под его одновременно свирепым и беспристрастным дыханием…