Скандальный развод с драконом (СИ) - Такер Эйси

Секрет такого веса был не столько в тканях, сколько в том, что скрывалось под юбками платья. Поскольку мы допускали, что Файз из осторожности снабдит помещения артефактами, блокирующими магию, то на такой случай нам требовалось оружие. Мечи и прочие режуще-колющие всегда изымали у мужчин при посещении королевского дворца Эстериса.

Раньше это правило мне казалось глупым, ведь магию никто не отбирал, а она была куда опаснее. Но теперь я понимала, что у Файза, вероятно, не было нужды бояться магических ударов.

Если Тьма с успехом ломала или даже поглощала светлую магию внутри человеческого тела, то наверняка аналогичным образом воздействовала и во внешней среде. Это наталкивало на мысль, что во время важных встреч Файз всегда носил артефакт при себе. Значит, и сегодня он должен был быть с ним, что одновременно упрощало и усложняло нам задачу его победить.

Но поскольку оружие изымали только у мужчин, а женщин даже не досматривали, то и роль оруженосца выпала именно мне.

К моему счастью, под платьем скрывались лишь магические кинжалы. Будь на мне дюжина мечей, и я бы и с места не двинулась.

Само платье было сшито из особых материалов, из которых изготавливали поддоспешную одежду. Они защищали не только от физических, но и магических ударов. Но, конечно, они были не панацеей, иначе ни одного воина не могли бы сразить во время войны.

Ткани были не только прочные, но и тяжелые, что добавляло веса платью. Но помимо кинжалов под юбками скрывалось бесчисленное количество артефактов. Наверное, Рейвер обобрал половину королевства, чтобы обеспечить меня такой защитой.

В полной боевой готовности я покинула комнату и встретилась в коридоре с Рейвером. Поняла, что это он, лишь по внутренним ощущениям, потому как внешность у него была принца Дарвэйса.

− Прости, но сегодня я ограничусь лишь поцелуями в щеку, − насмешливо произнес он и чмокнул меня, встав на носки.

Не знаю, откуда у него были силы отшучиваться в такой момент, но шутку я оценила и даже позволила себе похихикать.

Полет давался легко, особенно после тяжеловесного платья. В груди теплилась тихая радость от возможности вновь оказаться в небе. В отличие от других драконов, я успела полетать лишь пару раза, и новизна ощущений еще не прошла.

Всю дорогу мы с Рейвером переговаривались. Сначала подбадривали друг друга, а потом незаметно перешли на обсуждение свадебной церемонии, которую только предстояло организовать в будущем. Вернее, этот разговор завел Рейвер, а мне не осталось ничего, кроме как его поддержать. Если он хотел меня отвлечь от проблем, то выбрал явно неподходящую тему. Она лишь навевала мысль о том, что обсуждаем мы событие, которому с высокой долей вероятности просто не суждено произойти.

Уже после пересечения границы Эстериса мы с Рейвером вырвались вперед, чтобы взять фору минут в пятнадцать. Перед встречей с Файзом я хотела встретиться с Адели и Фэйлой.

Я не могла исключать, что “лучшее из возможного”, которое предрекла Богиня, могло касаться именно меня. И если судьба должна была распорядиться именно так, то я хотела напоследок увидеть своих девочек, просто поговорить с ними, позабыв о прежних обидах.

Мы приняли человеческие формы рядом с Академией, чтобы барьер ненароком не счел нас угрозой и не отшвырнул в сторону. Стражники без лишних слов пропустили нас внутрь, поскольку мы выглядели как мать и сын, посетившие Академию по вопросу обучения.

Рейвер остался дожидаться меня у входа в главное здание, а я поспешила внутрь. Комнату Фэйлы я знала, но сейчас было учебное время, а потому пришлось прибегнуть к помощи ректора для скорейшей встречи с девочками.

− Я по поручению Арвела Вейлса, − произнесла я после короткого приветствия. – Он попросил меня навестить своих дочерей и передать им важную информацию.

Пришлось настойчиво уговаривать ректора вызвать девочек, оторвав от занятий, поскольку он был согласен передать информацию и сам. Обворожить своей болезненной внешностью я точно не могла, зато жалость явно вызывала, и после недолгих переговоров все же добилась своего.

Дочерей я дожидалась во внешнем дворике, куда по моей просьбе их должен был отправить ректор. Драконий жар не давал телу мерзнуть под промозглым ветром, но от нервов меня бросало в дрожь похлеще, чем в самую лютую стужу.

Первой на улицу вышла Фэйла, крепко кутаясь в плащ с меховой оторочкой. Столкнувшись со мной взглядами, она остановилась в нескольких метрах и холодно спросила:

− Кто вы?

Слезы моментально подступили к глазам, но тут же застыли от моих усилий. Сглотнув колючий ком, я сама шагнула навстречу дочери, ответив тихим и ровным тоном:

− Я от твоей матери, Фэйла. Но об этом никто не должен узнать.

Ее глаза расширились, а на привычно бесстрастном лице вспыхнули эмоции, среди которых отчетливее всего читались боль и сожаление.

Она метнулась ко мне, сократив расстояние до минимального приличия, и дрогнувшей рукой коснулась моей ладони:

− Как мама? С ней все хорошо? В Морвейле случилась беда, но отец сказал…

Она осеклась, сообразив, что слишком необдуманно откровенничать с незнакомкой, да еще и докладывать о побеге матери при содействии отца. Вдруг это была ловушка, подстроенная королем?

− Ты можешь доверять мне, − все еще силясь не разреветься, я улыбнулась с той нежностью, на какую была способна в этот миг. – Твоя мама в безопасном месте, но, к сожалению, не может покинуть его. Она очень скучает по тебе и Адели. И ей безумно жаль, что она не может вернуться и быть рядом с вами.

− Я писала ей… Столько писем написала… − Фэйла замотала головой, спешно смахнув слезу, и продолжила, отринув всякую осторожность: – Только отец не смог их отправить. Сказал, что письма в ее город не доставляют. Но он обещал, что приложит все усилия, чтобы мама вернулась в столицу.

Моя сильная, сдержанная девочка...

В прежние времена Фэйла изредка позволяла себе выплеснуть эмоции и лишь в окружении семьи, а при посторонних всегда была железной леди, из которой и улыбку можно было вытянуть с трудом. Но теперь… Теперь от привычно скупой на эмоции девушки не осталось и следа.

− Я так виновата, что не поддержала маму, когда ей это было так нужно, − голос Фэйлы дрожал, как натянутая струна, а слезы подступали к глазам вновь и вновь, сколько бы она ни старалась их стереть. – Но я не желала ей ничего плохого, фира. Клянусь!

− Конечно же ты не желала ей вреда, − произнесла я и до боли закусила губу.

− Просто мне казалось, если я не стану выказывать маме поддержку, то она непременно откажется от этой безумной затеи. Не потому, что она была неправа, а просто... – Фэйла шумно выдохнула и подняла заплаканные глаза к небу. – Просто так устроен наш мир и наши законы. Порой несправедливые, жесткие, но… такие, какие есть. Если долго плыть против течения и не пытаться выбраться на берег, то рано или поздно утонешь. И я просто хотела помочь маме. Хотела защитить ее от беды.

– Фэйла… – я попыталась прервать дочь, но она крепко сжала мою руку и посмотрела взглядом, разрывающим материнское сердце на части. – Я хотела для нее лучшего, понимаете? Хотела для нее спокойствия и счастья, а не жизни опозоренной и одинокой фиры, вынужденной в лучшем случае работать чьей-то прислугой. Она ведь гордая у меня, не приняла бы помощь от отца после его предательства. И мама наверняка понимала, что все закончится плохо, но сама бы ни за что не остановилась. Поэтому, − Фэйла шумно выдохнула и выпрямила спину в попытке вновь взять себя в руки. – Поэтому я и взяла на себя роль того, кто сможет ее остановить и уберечь. Только я не справилась. Мало того, что никак маме не помогла, так еще и все усугубила. Теперь она наверняка считает меня эгоистичной и неблагодарной дочерью. Может быть, даже ненавидит.

– Твоя мама очень тебя любит. Тебя и Адели, – с твердой уверенностью ответила ей. – И даже не думай считать иначе, слышишь?

– Да, – она часто закивала и опустила взгляд. – Если бы я наперед знала, что ее решение ни за что не изменится, то поступила бы иначе. Но откуда я могла знать, что ничего не сработает?