Зверь. Проданная медведю (СИ) - Белильщикова Елена

Он усмехнулся немного грустно. Эта девушка, такая светлая и трогательная, даже несмотря на пережитые ей испытания, завораживала его. Будто она была не из соседнего королевства родом, а из другого мира. Хрустальная, чистая, нездешняя.

— Я бы хотел залечить твои раны. И тут… и здесь, — его губы несмело скользнули на шрам от удара, а потом спустились на грудь и замерли. Не в пошлом касании, не в сладком, как до этого, когда его губы сомкнулись вокруг ее соска. А в каком-то бесконечно бережном поцелуе. Будто он без слов давал обещание. Что исцелит Элизу. Не только ее тело, но и душу.

— Ты так добр ко мне, — смущенно пробормотала Элиза.

— А боль… — когда Артур оторвался от Элизы, его глаза лукаво сверкнули, и он провел широкой ладонью по ее ягодицам, крепко сжимая их. — Боль бывает разная. И сладкая тоже. Что, если ты сама запросишь моей боли, пташка?

Артур хитро изогнулся и склонился над Элизой. Смыкая свои зубы на ее бедре не больно, но горячо. Так, чтобы оставить отметину от укуса. Его зверь бесновался внутри. Он хотел отметить ее и вправду… сильнее. Чтобы метка осталась не на день, не на час, а надолго.

Элиза охнула от неожиданности, ощутив укус. Сама не понимая, как они так поменяли позу, как все стало выглядеть настолько двусмысленно. У Артура были такие сильные руки, что любое касание ненадолго горело эхом на коже. Как сейчас, когда до сих пор будто чувствовала, как его ладонь скользит сначала по пояснице, потом по ягодицам, стыдно и заводяще одновременно.

— Н-ничего я не запрошу! — смущенно, с румянцем выпалила Элиза.

Вот еще! Просить грубости, жесткости с собой? Да она, наоборот, была готова вцепиться в будущего мужа и умолять его, чтобы не делал ей слишком больно в первую ночь. Но боялась разозлить. Или обидеть. Все-таки пока Артур неплохо с ней обращался. А от его трепетного поцелуя на душе стало тепло-тепло. Словно Артур коснулся не только тела, но и сердца.

Он тихонько засмеялся, услышав нотки смущения и капризности в голосе Элизы. Это что-то новенькое!

— Ладно, это мы еще посмотрим, запросишь или нет, — примиряющим голосом проговорил он и подхватил обнаженную Элизу на руки.

Артур отнес ее в ванну. Вода остыла лишь немного, и он осторожно опустил Элизу в прозрачную воду. И провел по ней ладонями, будто восхищаясь без слов.

— Ты очень красивая, Элиза, — негромко, хрипло проговорил Артур.

Глаза его блеснули поистине звериным блеском. Но он погасил этот опасный блеск и вдруг опустился на колени перед ванной. Положил голову на сложенные руки и тихо, отчего-то серьезно проговорил:

— Представь, что я твой ручной зверь. Твой верный раб. Не бойся меня. Не стесняйся. Я хочу помочь тебе с купанием. Позволишь мне это, моя госпожа?

Его ладони скользнули уже по телу Элизы, опущенному в воду. И остановились на груди, снова незаметно поигрывая с сосками. Чтобы послать первые сладкие разряды желания.

Элиза растерянно посмотрела на Артура. На его коленопреклоненную позу, на одновременно и серьезный, и по-темному горячий взгляд. Такого она точно не могла ожидать от грозного зверя!

Элиза сладко выгнулась в воде, подаваясь навстречу рукам Артура. У нее дома тетушкины дочери требовали добавлять в воду какие-то столичные магические шарики, которые раскрывались и пускали пену на всю поверхность воды. Сейчас она позавидовала тому, что их обнаженного тела никогда не было видно! А она под водой казалась еще более хрупкой, тонкой, как весенняя льдинка.

— Да… — зачарованно выдохнула Элиза. — Это чудо… приручить дикого зверя.

Элиза взяла ладонь Артура, будто принимая эту игру. Ведь если он как верный раб, то можно касаться, не боясь? И руководить хоть немного ситуацией? Она приложила его ладонь к своему лицу, сама поглаживая себя по щеке, и потерлась, как ласковая кошка. Даже прикрыла глаза, чтобы ярче ощутить загрубевшую горячую кожу.

— Прости! — опомнилась она, неловко глядя на Артура и отчаянно смущаясь. — Я заболталась! Ты просто сам так сказал, про ручного зверя…

Его дыхание прервалось на мгновение, когда тонкие руки Элизы легли на его ладонь. И Артур, повинуясь ее рукам, осторожно прошелся кончиками пальцев по нежной щеке.

— Приручить? — его хриплый голос почти ласкал Элизу. — У тебя это получилось… Так что ты хотела бы со мной сделать? Со своим верным рабом? Обещаю, я вымою тебя до блеска, моя госпожа.

Его пальцы царапнули низ живота. Искушающе коснулись, напоминая о том, как он ласкал Элизу через платье. Артур был уверен, что она тоже это вспомнила.

— Ты тут хозяйка. Ты тут главная. Не бойся меня. Давай… поиграй со мной, тебе же хочется, я вижу. Сделай со мной то, что хочется? Раз это чудо — приручить оборотня… разве ты не представляла что-то подобное одинокими вечерами?

Элиза сдвинула ноги под водой. Смутилась. Но толку было в этом жесте, если она была полностью обнажена, а Артур еще даже не коснулся мыла, и вода просвечивалась насквозь? Ее щеки вспыхнули на его словах, что вымоет свою госпожу до блеска, и дело было вовсе не в горячей воде. А в том, что от касания, даже короткого, внутри все сразу сжалось. Томительно. Горячо. Она порадовалась, что в воде незаметно, что она стала влажной. Ее пальцы инстинктивно сжались на бортиках ванны, ведь голова предательски закружилась.

— Я… я не это имела в виду! — почти жалобно простонала Элиза. — Я никогда не представляла ничего такого! Если и представляла, то просто прирученного зверя, которого можно гладить и обнимать, который будет греть и беречь от кошмаров по ночам. У меня не было никаких… грязных фантазий об оборотнях.

Сходя с ума от смущения, Элиза зажмурилась.

У Артура возле ванной стояло и мыло, и какое-то ароматное масло для кожи, которое не пенилось, а раскрывалось дивным ароматом в воде, чтобы сделать кожу мягче. Он не помнил, откуда оно взялось: может, какая-то любовница подарила ему? Ведь аромат подходил как для девушки, так и для мужчины: острый, пронзительный, напоминал ему далекое королевство с сиреневыми цветами. Резковатый кедр, горькие травы и свежая лаванда. Кажется, так назывались эти цветы?

— Ублажу тебя, моя госпожа. Тебе следует привыкать к комфорту. К удовольствию, — промурлыкал Артур искушающе и для начала взял масло, вылил его на центр ладони, а потом скользнул в воду.

Масло не делало воду мыльной и непрозрачной, и поэтому Артур оглядел жадным взглядом Элизу и скользнул по ее шее. Спускаясь ниже по коже. Лаская грудь, покрывая ее этим… чуточку заводящим, покалывающим полынью и мятой маслом ее чувствительную кожу.

— Расслабься. Расскажи лучше свои фантазии? — попросил Артур спокойно. — Не сексуальные, а просто… представь, как бы ты гладила меня? Просто твоего ручного зверя-оборотня. Прикрой глаза. Я твой… Теперь твой.

Элиза послушно закрыла глаза. И почему-то смущение, что ее касается едва знакомый мужчина, схлынуло. Осталась нега в расслабленном теле, на коже, которой касалась горячая вода и мягкое масло, пахнущее цветами, деревом и травами. Она наконец-то откинулась мягко спиной и шеей на край ванны, выгибаясь навстречу рукам Артура. Словно отдалась течению.

— Я представляю свет камина вечером, как можно сидеть у огня и долго-долго гладить… — Элиза не решилась сказать «тебя». — Перебирать мягкую шерсть в свете огня, поглаживать кончиками пальцев и зарываться в нее. А может, лечь рядом и уложить голову на теплый бок, слушать биение сердца, чтобы чувствовать, как тепло, спокойно и безопасно… Прости, это, наверно, наивно и глупо? — она забавно и нерешительно приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на Артура.

Ему почему-то хотелось, чтобы это невинное создание наконец-то расслабилось. Отпустило себя. При одной мысли, сколько испытаний пережила эта стойкая девушка, по его спине шла дрожь. Но Артур не хотел ее показывать, чтобы не пугать Элизу. Все-таки она слишком добрая девушка. Другие медведицы бы!.. Но Элиза не такая, как все. Не похожа на девушек-оборотней. Именно поэтому она так запала ему в душу.