Зверь. Проданная медведю
Пролог
— Держи язык за зубами, Элиза, не то пожалеешь! — строго наставляла тетушка. — Все должны думать, что ты наша Алисия. Если кто-то узнает, что наша дочь не приехала на отбор, потому что заболела, то могут подумать, что она какая-нибудь хилая! И тогда ей будет сложнее найти мужа!
Она резко, рывками затягивала на Элизе корсет. Той только и оставалось, что хвататься за столбик кровати и болезненно жмуриться. После чего зашелестело пышное платье, Элиза едва не покачнулась под его тяжестью. Обычно она такие наряды не носила! Ее одежда мало чем отличалась от простеньких платьев служанок. Ведь в доме дяди сироту не баловали, и работала она наравне с прислугой.
— Под маской никто не догадается. Вы обе светленькие, а что ты тощая, кожа да кости… — тетя неодобрительно цокнула языком, окидывая взглядом Элизу. — Так мы скажем, что она потом поправилась!
— Да, тетушка, — вздохнула Элиза.
Ей не хотелось ехать на отбор. Но дядя на днях тайно говорил с распорядителем отбора. И дал ему немалую сумму денег, чтобы именно Элиза поехала на этот отбор, а не Алисия. Сестру берегли. Не то, что Элизу.
На цвете волос сходство с пухлощекой сестрицей у нее заканчивалось. Тонкая, как тростинка, бледная, щуплая, в свои восемнадцать лет она не могла похвастаться пышными формами. А тугой корсет сейчас только подчеркивал это. Тетя придирчиво сощурилась, после чего махнула пудрой по лицу Элизы. Не то на скуле еще виднелся не до конца сошедший синяк. Двоюродный братец разозлился недавно, что она слишком долго несла ему ужин в комнату.
В дверях показался дядя, высокий, сухощавый, с недовольными складками вокруг губ. Он молча кивнул на часы, и тетя подобрала юбки.
— Пошевеливайся, Элиза! Не хватало еще опоздать из-за тебя, копуша! — бросила она, с трудом протискиваясь пышным платьем в дверь.
Элиза поспешила следом за ней, чтобы забраться в экипаж, который помчал прямиком к королевскому дворцу. Дядя и тетя, вторая двоюродная сестра Сесилия и ежеминутно зевающий брат — никто не обращали внимания на девушку, боязливо прижавшуюся к самому окошку.
«Вдруг кто-то узнает правду! Меня с позором изгонят с отбора. — испуганно думала она. — Что ж, хотя бы побываю во дворце?»
Оказавшись там, Элиза испуганно поправила маску. Казалось, что каждый, каждый может догадаться об обмане! Это даже смазывало восторг от роскошного дворца, выстроенного из белого камня, украшенного золотом так, что от роскоши рябило в глазах.
Элиза пошатнулась от неожиданного тычка в бок. Дядя придержал ее за локоть, напоказ улыбнувшись проходящим мимо гостям, а его тон стал медовым и ядовитым одновременно:
— Веди себя естественно. Не облезешь пару раз потанцевать! Зря, что ли, мы разрешали учителю танцев дать тебе несколько уроков вместе с нашими девочками? Или уже все из головы вылетело?
Элиза помотала головой. Конечно, она помнила каждый шаг, каждое движение. Но уже не надеялась, что придется когда-нибудь с кем-то потанцевать. Не с хромым же конюхом, разменявшим уже шестой десяток! А здесь к ней начали подходить молодые парни в масках, в расшитых серебром и золотом костюмах. Элиза согласилась на два танца, после чего отошла в сторонку. Туда, где обмахивалась веером Сесилия.
— Вот не нужно было ее брать! Мама, ее уже дважды пригласили на танец, а меня еще ни разу! — она капризно топнула ножкой.
— Познакомиться с хорошим мужчиной на балу можно и без танцев! Негоже приличной девушке переживать о таких глупостях. А если нашу сиротку мечтают зажать за ближайшей колонной, то это ей чести не делает… — тетя чопорно поправила воротничок закрытого платья. — Ох, смотри, кто идет!
— Кто это, мама?
Элиза и сама посмотрела на мужчину, который направлялся к ним. Высокий, широкий в плечах, он был крепким, как скала. Длинные темные волосы лежали на бархатном камзоле, одновременно и прямые, и чуть непослушные, как звериная шерсть.
— Ох, что же ты никак не выучишь даже гербы соседних королевств… — мягко пожурила тетя свою кровинушку. — Это явно аристократ из-за границы! Оборотень-медведь, видишь медвежью голову, вышитую на камзоле?
— Ой, мамочка! Страшно-то как? А вдруг он укусит меня? А еще говорят, они покупают себе жен! И творят с ними всякие… ах, непотребства! — судя по горящим глазкам и взмаху веера, это было придыхание восторга, а не ужаса. — Настоящие звери и дикари. Еще украдет меня.
— Зато золота у многих из них пруд пруди! Земли у них, знаешь, какие богатые? А мужчины, что люди, что медведи, что волки — у них одно на уме… Главное, чтобы замуж взял, а не просто позабавился! А ты улыбайся, дорогая, улыбайся! — шепотом протараторила тетя.
После чего им пришлось замолчать. Ведь незнакомец остановился напротив них. Он учтиво поклонился, протягивая руку Элизе. Она в шоке уставилась на его широкую ладонь, на миг легко представив медвежью лапу. Широкую, сильную, опасную, способную убить одним ударом массивных когтей. Стоило подумать об этом, как сердце часто-часто заколотилось.
— Вы… меня приглашаете? — Элиза приложила ладонь к груди, бледнея.
Мужчина коротко рассмеялся. Беззлобно, бархатно. Так, что мурашки по коже пробежали, так этот смех напомнил глубокое урчание сытого хищника. Наверно, в этот момент Элиза и прозвала про себя незнакомца Зверем? А он с усмешкой бросил взгляд на ее притихших родственниц.
— Не краду же, как мечтает Ваша сестрица, — и сам перехватил ладонь Элизы, увлекая ее в танец под первые ноты вальса. — Пока что.
Незнакомец был прекрасен в танце. Сильный, грациозный, уверенный, кружил Элизу в свете свечей так, что у нее перехватывало дыхание. А сердце замирало от того, каким жаром веяло от крепкого мужского тела. Казалось, такому мужчине тесно в бархате и позолоте, ему нужны меха и сталь, и меч в руке.
— Еще увидимся? — от этого шепота на ухо в конце танца Элиза вздрогнула всем телом.
Она смутилась, отнимая изящную ладонь из сильной руки. И поспешила прочь, к тетушке и сестре. Стараясь не обращать внимания на мурашки, которые бежали по телу от того, как этот зверь смотрел вслед.
— Мама, она отвлекает от меня всех кавалеров! — капризно заявила Сесилия. — Мам, ну, скажи ей!
— Правда, Элиза! Пойди, погуляй где-то! — раздраженно махнула рукой тетя.
— Но я же и дворца не знаю… — начала было Элиза, но осеклась под гневным взглядом.
Низко склонив голову, она побрела прочь от бального зала. Элиза не разбирала дороги. Просто рассматривала то статуэтки, то диковинные вазы, то портреты на стенах длинных коридоров. Как вдруг, в полутьме, вдалеке от свечей, раздался уже знакомый бархатный голос:
— Да ты заблудилась?
Элиза и ойкнуть не успела, как оказалась в кольце рук. Этот зверь и сейчас владел ею, как в танце. Обхватить, развернуть, притянуть к себе, впечатывая в крепкую мужскую грудь… И тут же его горячие губы накрыли ее в поцелуе. Властном, напористом, жестком. Но не от нарочной жестокости, а словно не умел этот мужчина иначе, вполсилы, без яростного огня. А от него у Элизы мгновенно закружилась голова, ослабело тело. Она прогнулась в спине в сильных руках мужчины, а он лишь теснее прижал ее к себе.
На секунду ее ресницы дрогнули, приподнимаясь. И в тот же миг сердце оборвалось. Таким лихорадочным, по-больному жадным огнем горели глаза. О, это были глаза зверя, учуявшего добычу. Зверя, который будет идти по следам, не отступившись ни перед чем. Элиза увидела это даже в полутьме. В ней особенно темным казался этот глубокий и опасный взгляд.
В конце коридора послышались шаги. Ощутив, что объятья хоть чуть ослабели, Элиза вывернулась из рук незнакомца. И застыла, прижав кончики пальцев к губам.
— Вам… Вам лучше уйти, — пробормотала она. — Если мой дядя это увидит…
— То меня это не остановит.
И снова, снова проклятые мурашки от этой усмешки! Мужчина потянулся за поцелуем, но Элиза уперлась ладонью ему в грудь. Уже уверенная, что не остановит, что звери просто берут, что хотят, как говорила тетушка! Но этот зверь оказался другим. Он перехватил ладонь Элизы, целуя тыльную сторону. А потом ушел.
