По праву сильного (СИ) - Лифановский Дмитрий

Княжна сделала шаг вперед, и вихрь скрутился в струну, превратившись в копье из чистой энергии. Оно засияло так ярко, что на поле боя исчезли тени, поглощённые ослепительным светом. Эллинка вскинула руки, пытаясь сплести новый щит, но было поздно — копье Рогнеды пробило ее защиту, словно раскаленный нож масло. Магиня в беззвучном крике распахнуло рот, ее тело отбросило назад, и она рухнула в грязь.

Рогнеда стояла, тяжело дыша. Ее руки дрожали от напряжения. Княжна с триумфом и презрением взирала на поверженную противницу. Эллинка, все еще живая, хрипела и цеплялась за землю пятками, выгибаясь в предсмертной агонии. Ее глаза, уже начавшие застилаться смертельной пеленой, но все еще полные ненависти, нашли Рогнеду. Она зашептала что-то непослушными губами, но голос был слишком слаб, чтобы разобрать слова. Рогнеда долго молча смотрела на нее, затем отвернулась, склонив голову. И вдруг, резко выхватив клинок, сделала стремительный бросок к телу соперницы и вонзила холодную сталь в сердце соперницы. Черноволосая вздрогнула, по ее телу прокатилась волна судорожной дрожи и красивые глаза, мгновение назад полыхающие ненавистью, застыли навсегда.

Со стороны эллинов раздался гул отчаяния, а ряды ушкуйники взорвались криками ликования.

Эллины, потеряв магов, отступили их боевой дух был сломлен. Рогнеда медленно опустила руки, ее плечи ссутулились, а ноги подкосились, словно из нее выдернули стержень. Я едва успел подскочить и подхватить девушку на руки. Она была сейчас абсолютно беззащитна. Тяжелейший бой выпил ее досуха. На всякий случай уплотнил свой щит, но в этом уже не было никакой необходимости. Полностью деморализованные имперцы начали сдаваться, бросая оружие перед собой и поднимая руки.

Мой взгляд метнулся ввысь. Там, над всем этим хаосом, над дымом и смертью гордо реяло, не сдаваясь ветру, сине-алое знамя. Серебристый дракон на нем, озаренный косым лучом пробившегося сквозь тучи солнца, кажется живым, меч в его лапах выглядит, как капля чистой ярости, готовая упасть на кровавое поле.

Постепенно погасли очаги сопротивления по всему городу. Самых непримиримых уничтожили мои воины, остальные сдались на милость победителя. Вятка замерла, затаившись в трусливом ожидании. Ничего, я верну городу былую гордость и имя. С Шуйскими все равно придется разбираться. Что-то мне подсказывает, что наказ мертвого ватамана игнорировать не стоит.

Разбираться с пленными и мертвыми доверил подчиненным. А сам остался с Рогнедой.

Мы расположились там же в управе, в бывших апартаментах друнгара Ливелия — того самого седого офицера с эполетами, погибшего в самом начале битвы в подвале. Командующий эллинами обжился здесь основательно. Приемная, кабинет, столовая, спальня с роскошной кроватью, комнаты для прислуги, которая, кстати, куда-то сбежала. Их понять можно — у вольных в княжестве репутация соответствующая их буйному нраву. А у меня почти половина войска из ушкуйников да охотников.

Ну а мы пьем. Уже третью бутылку. Княжна устало развалилась на диванчике в кабинете. Лицо бледное, впалые глаза прикрыты. Ей надо сбросить напряжение боя. Ну а мне просто понравилось затрофеенное вино. В который раз наполняю бокалы. Один протягиваю Рогнеде. Она тут же залпом заливает в себя рубиновую жидкость. Не замечал раньше за ней желания напиться. Даже после плена она не искала успокоения в алкоголе.

— Твой бой был… особенным, — говорю я, прикладываясь к вину, — Личное?

Рогнеда смотрит на меня, губы чуть изгибаются — не улыбка, а тень боли:

— Ее звали Кларисса Спартокид. Внучатая племянница главы рода, — отвечает она, чуть растягивая слова, сказывается выпитое, — Мы встречались до войны. Балы, приемы, маскарады. Мир аристократии тесен.

Я замечаю, как темнеют ее глаза. Рогнеда отворачивается, вперившись пустым взглядом в висящий на стене ковер с изображением какой-то битвы имперцев. Ее пальцы нервно крутят хрусталь, губы подрагивают, — Прошлое иногда держит крепче, чем нам хочется, — продолжает она с горькой усмешкой, — Мы общались… Ближе, чем должны были дочери великих домов, соперничающих государств… — девушка поднялась и, пошатываясь, подошла к столу. Размашистым движением ухватила бутылку и попыталась налить вино в бокал. Не получилось. Рука дрогнула, и жидкость расползлась кровавым пятном по рукаву сорочки. Хмыкнув, Рогнеда, запрокинув голову, приложилась к горлышку. Мягко, но настойчиво забрал у нее бутылку:

— Не надо… — качаю головой, — Не поможет.

Гордо вскинув голову, с вызовом, она смотрит на меня. Теперь это точно та Валькирия, которую я встретил в Кочках.

— Откуда ты такой умный взялся, а, Раевский⁈ — губы кривятся в злой усмешке, — Все ты знаешь, все ты можешь. Всего год — и Великий князь дарует неизвестному дикарю из Заброшенных земель титул и право основания рода, Наследник называет другом, степняки считают сыном Бога, гордая княгиня Воронова приносит присягу, непокорное Пограничье признает своим ярлом, — она загибала пальцы пока не сжала кулак, коим с немалой силой двинула меня в грудь, — А одна сумасшедшая княжна готова раздвинуть перед тобой ноги, как последняя портовая шлюха, — и качнувшись, Рогнеда повисла у меня на шее и впилась мокрыми от вина губами мне в мои губы.

Прижав к себе податливое тело, отвечаю на поцелуй, длящийся неимоверно долго. Наконец, девушка отрывается от меня и, тяжело дыша, произносит:

— Ах, да, забыла. У этого варвара почему-то манеры, соответствующие графскому гербу, светящемуся на всех вещах. Тайное убежище, в которое можно попасть только с его дозволения, даже если знаешь, где оно находится. Стая черных волков в услужении. Ах, да, еще и воинские навыки, шокирующие выпускницу одной из лучших Военных академий цивилизованного мира и абсолютно не соответствующие его возрасту.

— Лютый не слуга, а друг, — я с улыбкой покачал головой.

— Раевский! Не заговаривай мне зубы! — от княжны покатились волны силы. Надо это дело прекращать. Пьяный сильный одаренный, сродни катастрофе. А Рогнеда сильна, безумно сильна, в этом я сегодня убедился. Ее слабость с резкими перепадами настроения, впрочем, как и желание — последствия проведенного боя. Призрак Ушаты хорошо раскачал источник княжны, а вот энергоканалы и тело оказались не готовы к такому потку маны. И сейчас у девочки обычный отходняк. Ей бы поспать. Вот только не получится — слишком сильно она возбуждена. Рогнеде могли помочь Карл или Радомира, но они заняты ранеными. Так что придется самому.

— Успокойся, — тихонько провожу ладонью по щеке, и давление силы спадает, — Когда-нибудь ты все узнаешь.

— Когда⁈ — прикусив губу, она требовательно смотрит на меня.

— Когда станешь частью рода.

Княжна замирает, глядя на меня с недоверием. Буйствующая только что энергия успокаивается, обволакивая ее источник.

— Когда? Не если? — закусив губу, она сжимает кулаки.

— Я не отдаю то, что принадлежит мне. Ни князю, ни императору, ни Богам, — в моем голосе звучит сталь.

— Но я…

Рогнеда не успевает договорить, за дверью слышится топот сапог по начищенному паркету и в кабинет без стука вваливается Стрежень:

— Измена, ярл! — с ходу выпаливает он, тяжело дыша.

— Докладывай!

— Ты должен увидеть сам, — ушкуйник кривится, не желая говорить неприятную весть.

— Веди! — быстрым шагом спешу вслед за выскочившим в коридор ватаманом. Слышу за спиной торопливые шаги княжны.

Мы спускаемся вниз, в подвал, с которого началась наша атака. Мародерка идет полным ходом. Ушкуйники и вчерашние крестьяне с похабными шутками и диким хохотом тащат все, что хоть чуть-чуть, по их непритязательному мнению, имеет какую-то ценность. Останавливать эту вольницу сейчас бессмысленно, разгоряченные боем люди просто не послушают, тем более им была обещана добыча. Главное, чтобы не начали грабить простых обывателей. Тогда придется принимать жесткие меры, вплоть до казней. Мы не захватчики, а освободители.

Пока шли по лестнице, несколько раз навстречу попались пленные, вытаскивающие на улицу трупы павших воинов — наших и имперских. Спустя несколько минут мы оказались в той самой комнате, где произошел наш первый бой. Тогда присматриваться к обстановке времени не было, сейчас же с интересом оглядываюсь вокруг. Судя по огромному столу, заваленному бумагами и расположенному посреди просторного зала с высоким сводчатым потолком, и картам, развешанным по стенам, здесь у эллинов было что-то типа оперативного отдела.