Мстислав Дерзкий часть 1 (СИ) - Машуков Тимур

— Отойди! — рявкнул я, выставив меч.

Сталь запела в воздухе, встретив ржавое железо косы с градом искр. Удар отозвался болью в предплечье. Тварь не отшатнулась. Она рванулась вперед, издавая хриплый, булькающий вой. Я прыгнул назад, заслоняя девочек, рубанул по колену. Кость с отвратительным звуком хрустнула, но существо лишь закачалось, не выпуская оружия. Его голова дернулась, пустые глазницы уставились на Лишку.

— Нет! — крикнула Вероника.

Не раздумывая, она метнулась вперед, ее удлиненный нож блеснул в тусклом лунном свете и вонзился твари в бок. Не глубоко, но больно. Она с ревом развернулась к девочке. Сердце у меня ушло в пятки.

— Вероника, назад! — заорал я, бросаясь в атаку.

Меч описал широкую дугу, впиваясь в шею монстра. Недостаточно. Сталь застряла в позвонках. Тварь завыла, извиваясь, трясясь, пытаясь стряхнуть меня. Я навалился всем весом, вывернул клинок. Голова отлетела с мокрым чавканьем. Тело рухнуло, но пальцы еще судорожно сжимали древко косы.

— Бежим! — схватил я Веронику за руку, подхватывая Лишку, которая висела у меня на плечах как мешок. — Показывай дорогу!!!

Поместье ожило. Тени зашевелились повсюду. Из-за обвалившихся колонн, из разбитых окон, из-под кусков обрушенной кровли — они выползали, сползали, ковыляли на переломанных ногах. Хрипы, скрежет, бульканье — симфония смерти нарастала. Каждый шаг по заросшей тропинке к фамильному склепу был битвой.

Один мертвец, больше похожий на раздутый мешок кожи, попытался схватить Лишку. Я рубанул ему по руке, отсекая кисть с гнилыми когтями. Другая тварь, бывшая горничная в лохмотьях кружевного фартука, бросилась на Веронику с диким визгом. Графиня встретила ее ударом своего «меча» прямо в оскаленный рот. Зубы хрустнули, тварь отпрянула, давясь костями.

— Держись, Лишка! — задыхался я, отбиваясь мечом, который уже затупился о кости и ржавчину.

По лицу текла кровь — то ли своя, то ли чужая, чертовски вонючая. Склеп. Вот он, низкий, мрачный, сложенный из почерневших камней. Надежда. Или последняя ловушка.

— Дверь! Открывай! — Вероника, бледная как смерть, но не сломленная, метнулась к тяжелой каменной плите, украшенной стилизованными черепами. Она уперлась в нее плечом, отчаянно толкая. Камень не поддавался. Лишка, рыдая, бросилась помогать ей.

Я остался один против приближающейся волны тварей. Они шли. Медленно, неминуемо. Десятки пустых глазниц, десятки когтистых рук. Адское шествие. Я встал поперек тропинки, подняв меч. Усталость валила с ног, но отступать было некуда. За спиной — девочки. И склеп.

— Ну что ж, уродины, — прохрипел я, чувствуя, как адреналин жжет жилы. — Кто первый на ужин? Только предупреждаю — несвежий! И в бане тысячу лет не мылся.

Первый, бывший стражник в истлевшей форме, бросился с глухим рыком. Я встретил его ударом в грудь, но тут же вынужден был отпрыгнуть от когтей другого, который пополз по земле, как гигантский паук.

Меч работал сам — рубил, отбивал, отсекал. Каждый удар отдавался болью в руках. Я отрубил руку одному, ногу — другому, но они все ползли, цеплялись за мои сапоги. Один вцепился зубами в край набедренника. Я всадил меч ему в темя, вывернул клинок. Череп хрустнул.

— Мстислав! Помоги! — крик Вероники был полон отчаяния.

Я оглянулся на долю секунды. Они обе, уперевшись в камень, не могли сдвинуть дверь. А сзади, обходя меня, по кустам уже пробирались еще двое мертвяков — быстрые, злобные.

— Млять!!! Отойдите! — заревел я, отшвыривая очередного мертвеца. Рванулся к склепу, отсекая на ходу руку, тянувшуюся к Лишке. Добежал. Уперся плечом в холодный камень рядом с Вероникой. Мышцы горели огнем. — Вместе! Раз-два!

Мы рванули. Камень дрогнул. Скрипнул. Сдвинулся на пару вершков. Недостаточно! Сзади уже слышалось тяжелое дыхание и топот десятков ног.

— ЕЩЕ! — закричала Вероника, и в ее голосе была недетская ярость.

Мы напряглись из последних сил. Камень со скрежетом поддался! Образовалась щель — узкая, темная.

— Лишка, внутрь! Быстро! — толкнул я девочку. Она юркнула в черноту. — Вероника, за ней!

Графиня метнулась следом. Я оглянулся. Они были уже в двух шагах. Десятки рук тянулись ко мне. Зловонное дыхание окутало лицо. Я прыгнул в щель, с трудом просочился, развернулся и с диким рыком рванул дверь на себя. Каменная плита с грохотом захлопнулась, срезав несколько костлявых пальцев, успевших просунуться в щель. Они заскребли по камню, извиваясь, как слепые черви.

Тьма. Глухая, абсолютная. Только наш прерывистое, хриплое дыхание, больше похожее на всхлипы. Снаружи — безумный гул, удары в дверь, скрежет когтей по камню. Но дверь — массивная, древняя — держалась.

Я прислонился к холодной стене, вытирая меч о край плаща. Руки тряслись. По спине струился пот, смешанный с кровью и грязью. Где-то рядом всхлипывала Лишка. Вероника тяжело дышала.

— Живы? — выдавил я, голос сел от напряжения.

— Жива… — прошептала Вероника.

Она щелкнула пальцами, и пара факелов, висевших на стенах, зажглись тусклым светом. Потом добавила, и в голосе снова появился знакомый металл.

— А ты, Мстислав? Твоя щека…

— Царапина, — соврал я, ощущая глубокий порез. — Главное, дверь их сдерживает. Пока.

Я сполз по стене на каменный пол. Ноги отказывались служить.

— Лишка?

— Я… я тут, князь… — тихий, испуганный голосок донесся из темноты.

— Молодец, мышонок. Все молодцы. Добрались.

Я закрыл глаза, пытаясь заглушить стук собственного сердца и грохот снаружи. Это был не отдых. Это была передышка. Короткая, кровавая передышка в каменном мешке, где пахло пылью веков и… чем-то еще. Чем-то спящим. Я вспомнил про саркофаги. Сколько их тут? И кто в них?

Лишка, кажется, думала о том же. Ее шаги осторожно зашуршали по полу в темноте.

— Тут… несколько. Больших. Мстислав… ты уверен, что они… пустые? И что никто из них не вылезет?

Я не был уверен. Ни в чем. Кроме одного. За этой дверью — ад. А здесь… здесь пока просто мрак. И две девочки, которых я должен был оберегать до утра. Хотя бы до утра.

— Абсолютно уверен, мышонок, — соврал я во второй раз за минуту, нащупывая в темноте рукоять меча. — Спят мертвецы крепко. Особенно древние. Расслабься. Отдыхай.

Вру, конечно. Отдыхать здесь нельзя. Ни минуты. Но пусть хоть Лишка попытается не дрожать от страха. Скребущий звук, доносящийся снаружи, как нож по стеклу, напоминал — передышка подходит к концу. Склеп был спасением. Но ненадолго. И следующая битва, чувствовал я, начнется не снаружи, а изнутри.

— Нет тут никаких мертвяков, — Вероника уверенно прошагала куда-то вглубь, а после дернула за рычаг. Незаметная дверь распахнулась, открывая вид на вполне себе светлое помещение.

— Это все бутафория. Отец считал, что держать мертвых рядом с домом не стоит. Но приличия надо было соблюсти. Поэтому всех, кто тут лежал раньше, перезахоронили, оставив внешне все как было, а склеп решили использовать для последнего шанса, когда придет беда. Пошли, я все покажу…

Глава 5

Глава 5

— М-да, а жить-то тут можно, — задумчиво сказал я, рассматривая помещение.

Оно оказалось длинным и широким. У стен стояли кровати — я насчитал пять штук. Еще тут обнаружились столы, стулья и прочая рухлядь. В комнате было еще три двери.

— Там кухня, — махнула рукой Вероника, поймав мой вопросительный взгляд, — и склад с продуктами, за той дверью — душ и туалет, а за последней запасной выход. Тоннель идет глубоко под землей и выходит где-то в полукилометре от поместья.

— Полкилометра — это сколько? — спросил я.

— Пятьсот метров.

— Не тупи, я не понимаю, в чем вы расстояние меряете. Метр — это сколько?

— Эм, как тебе объяснить? Ну, вот у меня, например, рост один метр и пятьдесят сантиметров.

— Сорок, — хрипло хихикнула Лишка.

— Служанке слова не давали, — огрызнулась Вероника. — А в одном метре сто сантиметров, в сантиметре — десять миллиметров, в километре сто метров и так далее…