Одержимость Фенрира (СИ) - Снегова Анна

- Так Бьёрн был прав… - прошептал отец. – Эйри предсказала, что Волк станет твоим лекарством…

Я удивилась.

- С этого момента поподробнее можно?

- Потом! – отмахнулся отец. – У тебя ноги босые. Иди в постель, простудишься.

Я закатила глаза.

Родители всегда остаются родителями, сколько бы лет тебе ни было.

- Ей больше не за чем идти в постель самой, - проворчал Фенрир. – У неё теперь для этого муж есть.

Он подхватил меня на руки и потащил прочь.

На лице отца снова появилось кровожадное выражение. Кажется, ему было нелегко принять, что у его маленькой девочки теперь есть мужчина, который её… гм.

- Вы успели, надеюсь, официально сочетаться браком? – процедил сквозь зубы он.

- По волчьим традициям, - усмехнулся мой муж и подмигнул мне. У меня стало горячо в животе.

На выражение лица моего бедного папочки я предпочитала не смотреть. Мне кажется, под ним начал плавиться ледяной пол.

Фенрир прибавил, посмеиваясь:

- Но мы непременно пригласим вас, дорогой тесть, как только решим устроить дополнительно пышное торжество. Ждём в гости весь Таарн.

- Непременно! – угрожающе процедил мой отец. И, поколебавшись, добавил уже тише. – Я вернусь к её родам. Привезу с собой друида. Мы… будем надеяться, что…

Его голос сорвался.

Я тихо попросила мужа поставить меня на пол.

Подбежала к папе и повисла у него на шее. Ткнулась в колючую солёную щёку, глубоко вдохнула знакомый с детства запах. Это был запах защищённости и безопасности. Той самой молчаливой уверенности, что тебя любят больше жизни. Самый дорогой на свете запах для любого ребёнка. Сколько бы ни было тебе лет.

- Папочка, я тебя очень сильно люблю! – прошептала я. – Никогда в жизни я не была так счастлива.

Он осторожно сжал меня в медвежьих объятьях и приподнял над полом.

Долго смотрел в моё раскрасневшееся лицо.

Потом вздохнул, и глаза его посветлели. И всё равно улыбка была грустной, когда проговорил:

- Я передам маме.

У самого порога, прежде чем обернуться, мой отец ещё раз прямо и пристально посмотрел в глаза Фенриру.

- Береги её, Волк! Тебе доверено величайшее сокровище Таарна.

- Я благодарю Таарн за то, что он дал мне Жизнь, - очень серьёзно и веско ответил он. – Я никогда этого не забуду.

Отец коротко кивнул и вышел.

Я счастливо рассмеялась, когда меня снова подняли на руки и понесли.

Было легко-легко, как будто моё тело превратилось в пушинку и готовилось взлететь.

Даже не верилось, что мы наконец-то одни.

- Ноги как ледышки! – строго произнёс Фенрир, укладывая меня в постель. – Греть тебя сейчас буду.

У меня что-то сладко ёкнуло внутри.

Я повыше подтянулась на локтях и поудобнее улеглась в снежно-белых подушках. Стала жадно наблюдать за тем, как мой мужчина медленно скидывает с себя чистую белую тунику. Связка медальонов блеснула на широкой мускулистой груди, иссечённой шрамами. Я столько раз пересчитывала губами каждый из них. Мне не терпелось обновить знания этой карты его жизни. Счастье, что после минувшего боя на ней не появилось новых вех.

Его голое тело накрыло моё. Рука нырнула под сорочку. Уверенно провела между ног поверх белья. Я вздрогнула, откинула голову и шире развела колени. Впилась пальцами в широкую обнажённую спину, буграми мышц твердеющую под моими руками.

Дерзкий укус немедленно обжёг горло. Поверх прошёлся влажный язык протяжным и неспешным движением. Пробуя меня снова на вкус. Вспоминая. Наслаждаясь.

- В могилу меня сведёшь своими секретами, - пожаловался Фенрир, запуская ладонь в моё бельё. Палец бесцеремонно и уверенно вошёл в меня по влаге моего тела. Я простонала хрипло, протяжно, жалобно… ещё! Мне надо ещё. Этого мало. Совершенно недостаточно.

Толчок. Ещё один. Сводит с ума. Закручивает пружину желания внутри до смертельно опасных значений.

- Почему не сказала о том, что… - его хриплый голос сорвался. Палец замер во мне. Я сжалась вокруг истомлённой плотью, потянула руками к себе ближе… но муж нависал надо мной, опасаясь придавить. И каменно-неподвижная глыба даже не пошевелилась на мой очевидный намёк. Хочу! Соскучилась ужасно. Чуть не умерла в разлуке. Слишком долго ждала. Хочу на себе и в себе. Хочу тебя всего. Мне до сих пор трудно поверить, что всё теперь позади.

- Почему не сказала о чём? – прошептала я. Куснула мужа в мочку уха. Ткнулась носом в шею. Подалась бёдрами навстречу. Плавно… медленно… ритмично… ещё… Он дышал тяжело и рвано. И был напряжён до предела. Я видела, что ещё немного – и сорвётся. И ужасно хотела поскорее подтолкнуть к нашем общему безумию на двоих. – Не о чём говорить было, потому что. Я уже абсолютно здорова. И мне не терпится… сказать тебе, как сильно я тебе благодарна за излечение…

Я заглянула в его глаза. Приоткрыла губы… медленно облизала губы…

Рука сжалась на моём лоне.

Фенрир впился в мой рот голодным и остервенелым поцелуем. Который напрочь и сразу снёс крышу нам обоим.

Порвал в клочки бельё.

Шире раздвинул мне ноги.

Вошёл одним тугим и длинным движением.

Я вскрикнула.

И мы оба замерли, наслаждаясь невероятным, невообразимым чувством полноты и цельности.

Вместе. Теперь навсегда.

Волчица обрела, наконец, своё логово.

Волк больше не будет выть на луну.

Жизнь вернулась к нам обоим.

Эпилог

Эпилог

Когда я наконец-то выползла из постели, сутки на третьи, вернее, когда Фенрир меня наконец-то выпустил оттуда, узнала свежие новости.

Ни один фомор не вернулся в свои подземелья. Как и многие асы не ушли с этого поля живыми. Как и многие валькирии. Как и многие вороны. Из моих таарнских собратьев, по счастью, лишь некоторые были тяжело ранены, смертей не было. Но один из барсов скончался от ран, а другой лишился лапы.

Каменные великаны помогли похоронить всех, кто пал в тот день в Долине Рагнарёка, как её назвали потом летописцы. В одной общей могиле на всех. Одной из тех, кто не вернётся больше на Вороний камень, была светловолосая валькирия Альвита. Не тому решила она служить. Огромной ошибкой было то, что её безумный жених решил воплотить в жизнь одержимые идеи своего покойного отца и вписать тем самым своё имя в историю.

А вот сам он кары избегнул.

Ближе к концу битвы, когда стал понятен её исход, Мун бросил своих воинов и улетел обратно на Вороний камень. Его никто не стал преследовать.

Асы взяли много пленных. Остатки воронов и валькирий дожидались своей участи в казематах Гримгоста. Фенрир обещал быть к ним снисходителен.

Между прочим, сказал он, хитро прищурившись, есть среди пленниц и одна валькирия, которую взял в плен лично королевский безопасник. Зов крови заставлял её беспрекословно слушаться приказа Муна, когда новый король повернул копья своих подданных против Гримгоста… это, разумеется, будет учтено в качестве смягчающего обстоятельства при определении её будущей судьбы. Как и остальных пленных.

- Боже, Брунгильда! – я просияла и порывалась тут же помчаться к подруге. Она в плену, в казематах… Воображение рисовало самые страшные ужасы.

Муж схватил меня за талию и не пустил.

Ухмыльнулся.

- Оставь их. Пусть с ней Хейм сам разбирается. Его личная пленница, в конце концов. Ты б видела, как они бились на поле боя! Даже не представлял, что мой безопасник с такой осторожностью может выверять удары.

Моё сердце взволнованно забилось. Я уже успела познакомиться с Хеймдаллем, суровым начальником службы королевской безопасности, которая называлась Око волка.

Его имя, которое было мне знакомо по дневникам бедняжки Хильды… то, как он выглядел – почти одно лицо с Муном… всё это наводило меня на вполне определённые мысли. Фенрир внимательно выслушал все мои рассказы о том, что я увидела и узнала на Вороньем камне и очень долго думал. В конце концов сказал, что непременно поговорит со своим безопасником по душам на тему его пропавшей матери, но как-нибудь потом.