Одержимость Фенрира (СИ) - Снегова Анна

У нас было очень много насущных дел. Из постели пришлось выбираться, чтоб организовывать совместные пиры для гостей Гримгоста. Я осваивала свою роль хозяйки. Очаровывалась красотами ледяного города. Знакомилась с его жителями. Следила за тем, чтобы гостям было хорошо. Даже йотунам нашлось место во дворце. Каменные великаны впервые вступили под его ледяные своды в качестве почётных гостей, а не трофеев.

Асы окончательно поняли, кто такие йотуны. И всем были объявлены те памятные события, которые связывали историю Йотунхейма и Гримгоста. Фенрир повелел внести это во все учебники, как и новые строки о Битве Рагнарёка. И учредить новый праздник – один день в году, в годовщину Битвы, когда асы и йотуны должны будут ходить друг к другу в гости и совместными пирами и долгими разговорами укреплять связи между соседями.

Фенрир хотел закатить пышную свадьбу и пригласить на неё всех-всех моих родственников… но я знала, что они поймут. И мы провели скромную церемонию только для нас двоих в тронном зале дворца. Посреди ночи, когда мне не спалось, я разбудила Фенрира, окрылённая этой идеей.

Он ворчал и сопротивлялся, пытался аргументировать, что для своей королевы хочет устроить пир на весь мир… но мой драгоценный Волк уже начинал понимать, что со своей беременной и упрямой Волчицей лучше не спорить, когда она входит в раж.

Добивающим аргументом стало то, что мне никак нельзя нервничать, а организация праздника на несколько сотен гостей – не совсем то, что нужно для душевного равновесия в такой деликатный момент. Но мы оба понимали, что хотим, чтобы наши наследники появились на свет в законном династическом браке по любым критериям. Даже если наши сердца давно решили всё безо всяких глупых формальностей.

…Заспанный королевский летописец торопливо рисовал наш потрет. Сияющий, как начищенный медный таз чиновник провозглашал слова ритуальной клятвы и аккуратно вписывал наши имена в Книгу королей Гримгоста.

А я видела только глаза своего мужчины, в которых тихо светились любовь и нежность.

И слышала только биение собственного сердца.

***

Почти всех пленные захотели остаться в Гримгосте, когда пелена внушения от Муна спала с их глаз. Впрочем, некоторые вернулись на Вороний камень – в основном те, у кого там остались семьи. Мы знали, что без войска фоморов и с основательно поредевшими рядами прочих воинов, Мун больше не рискнёт нападать. Хотя караулы усилили и разведчиков к Вороньему камню отправили, разумеется.

Наоборот, Фенрир был убеждён, что теперь «этот петух бесхвостый» будет жить в постоянном страхе и ожидании удара возмездия от Гримгоста.

Я взяла с мужа слово, что до моих родов он никуда не с какими походами не пойдёт.

Пусть я и храбрилась, тревожно было всё равно. Тем более, что живот мой продолжал расти не по дням, а по часам. Наши богатыри доставляли мне немало проблем, особенно с момента, когда стали активно вертеться и по очереди долбить мне пятками под рёбра.

Когда срок подходил, мой отец сдержал слово и вернулся. Вместе с мамой – она, конечно же, не усидела на месте. Они привезли с собой Гордевида, и старый друид, который ещё меня принимал, помогая маме произвести меня на свет, долго слушал моё сердце деревянной трубочкой, расширяющейся на конце. Потом так же долго выслушивал и прощупывал мой живот. Сосредоточенно, молча.

Фенрир всё это время стоял неотступно у изголовья кровати и на его лице было такое напряжение, что мне было его искренне жаль. Мама держала меня за руку и гладила украдкой по голове. Она уже успела шепнуть мне украдкой, что с того самого момента, как увидела Фенрира на свадьбе Фрейи, всё поняла. И полностью одобряет мой выбор.

Наконец, старик выпрямился. Спрятал трубку. Аккуратно укрыл меня под самый подбородок одеялом. Подошёл к Фенриру, который изо всех сил пытался скрыть, что нервничает.

И протянул ему руку, пряча улыбку в бороду.

- Молодец, Волк! Рад, что не ошибся в тебе. Ты остался настоящим человеком. И скоро станешь отцом двоих здоровых сыновей.

- Уверен? – с облегчением выдохнул мой муж.

- Я в таких вещах никогда не ошибаюсь, - покачал пальцем в воздухе старик. – Сердце нашей девочки бьётся ровно и спокойно. Впервые в жизни я перестал за неё бояться. Ты не представляешь, в каком страхе жила вся её семья – мы жили все эти годы… но теперь болезнь и правда ушла, я не слышу ни малейших отголосков. У малышей тоже всё в порядке. Готовьтесь – сорванцы и хулиганы будут, вертятся всё время, еле прослушал. Так всё у вас, дети, будет хорошо.

Я во второй раз в жизни увидела, как мой суровый Волк «поплыл».

Третий был, когда он принял на руки наших сыновей, помогая друиду в родах.

Иногда мужские слёзы – это не страшно.

Это трогает до глубины души и остаётся в сердце самым драгоценным воспоминанием, на долгие годы.

***

- М-м-м… Нари… я думал, мальчишки прекратят нас будить по ночам, и я наконец-то высплюсь… теперь ты начала… чего тебе, счастье моё неугомонное? – сонно пробормотал муж и перевернулся на другой бок.

Я перелезла через него и снова принялась тормошить.

- Вставай! Ну вставай же! Посмотри, какая сегодня луна!

- Сто лет бы её не видеть, эту охотничью луну… - пробормотал Фенрир. – В печёнках она у меня за столько лет, веришь?

- Ну со-о-лнце-е-е!.. – протянула я и принялась целовать его в плечо.

- Если ты хотела меня из постели вытащить, сейчас добьёшься прямо противоположного эффекта, - заворчал мой сонный мужчина и попытался поймать меня своим ручищами, чтобы загрести к себе. Я ловко уклонилась.

- Поднимайся!

Мой волк широко зевнул, клацнул клыками и кое-как уселся в постели с диким и взлохмаченным видом.

Простыня соскользнула, и я чуть было не передумала куда-то идти.

Всё-таки, его предложение было тоже чрезвычайно соблазнительно.

Но потом я вспомнила, ради чего всё затевалось, и решительно потянула его за руку.

- Подъем! Я наконец-то вспомнила, о чём был мой сон.

- Какой ещё сон? – насторожился Фенрир.

- Тот самый, который я не успела тебе рассказать… когда меня украли.

Сон с него мигом слетел.

Достаточно было одних воспоминаний о тех днях, которые обернулись нашим личным кошмаром. И к которым мы старательно предпочитали не возвращаться – ни в мыслях, ни в разговорах.

Но всё-таки сегодня была особая ночь.

- Я хочу, чтобы мы воплотили тот мой сон в жизнь. Так что одевайся. Я хочу, чтоб ты отвёл меня на крышу.

Фенрир посмотрел остро и пристально.

- У меня с этим местом не самые хорошие воспоминания. Я… ходил туда изливать тоску, когда тебя не было в моей жизни.

- Я знаю, - мягко улыбнулась я и погладила небритую щёку. – Я хочу излечить тебя от ран прошлого. Мы теперь напишем новую историю этого места. Вдвоём.

Он поцеловал мою ладонь и по-армейски чётко и быстро стал натягивать одежду.

***

Мы шли сонными и тихими коридорами нашей Башни. Стены были увиты зелёными плетями вьющихся растений. Тут и там светлели бутоны белых цветов.

Как только я полностью овладела своими магическими силами, оживила всё это ледяное безмолвие. И теперь в каждом уголке нашего дома цветёт и тянется к солнцу наш собственный живой сад. В детской растут апельсины. А в кухне прямо из стены лезут пучки пряных трав, которые мне нужны, чтобы готовить. В Гримгосте очень нетипичная королева, надо признать. Хотя я очень быстро освоила искусство торжественных приёмов, посольских обедов, балов, неудобных платьев и бриллиантов, по-прежнему счастлива я была только в маленьком уютном мирке нашей Башни. И не было для меня большего удовольствия, чем раскладывать по тарелкам жаркое, пока муж, закинув корону в какой-нибудь дальний угол, качает на коленях сыновей и целует вкусно пахнущие белобрысые макушки.