Скандальный развод с драконом (СИ) - Такер Эйси

Действие зелья закончилось, и теперь он был собой.

– Мы ждали, когда ты поправишься, чтобы вместе доставить моего сына на родную землю и там его похоронить, – с неуемной болью отозвался Таррел и опустил ладонь на мое плечо. – Держись, девочка моя. Мы будем рядом и переживем это горе вместе.

– Оставьте меня с ним, – сухо обронила в ответ.

Я должна была быть мягче. Должна была ответить Таррелу взаимной добротой и утешить убитого горем отца. Только сил на это не было.

– Конечно. Я оставлю тебя с ним, – с пониманием ответил он. – Зови, если буду нужен.

Дверь тихо прикрылась за ним, а я опустилась на край постели Рейвера. Коснулась его холодной щеки и приникла к сухим и холодным губам.

Ожидаемо ничего не произошло. Это только в сказке покойники пробуждаются от поцелуя истинной любви. Но попробовать все же стоило.

Внутри меня была боль, похожая на пустоту. Неважным казалось теперь все в этом мире. Даже я. Даже сам мир.

Гулко выдохнув, я легла рядом с Рейвером, собираясь пролежать так до конца своих дней. Но под ладонью внезапно ощутились пульсации. А кожу обожгло.

Можно было бы решить, что это бьется сердце. Вот только оно молчало. Внутри вилась самая настоящая Тьма, которая пришла в движение от моей близости.

Я всегда считала, что те редкие случаи, когда человек не погибал и полностью подчинялся Тьме, были не случайными. Ведь наверняка целью Тьмы было не просто бездумно убить, а поработить кого-то, чтобы стать сильнее, обрести физическую форму. Просто выжить от таких манипуляций почти никто не мог.

Но Рейвер был мертв. Тьма не поработила его, а просто убила, а потому оставаться ей внутри тела не было никакого смысла.

Случайность? Или…

И я вспомнила о магорнике. Его использование в методике исцеления не поддавалось никакой логике. Но стоило отринуть логику и…

Что если Рейвер был до сих пор жив? Жив без признаков жизни.

Нелогично ведь? Абсолютно. Как и нахождение Тьмы внутри мертвого тела.

Но вдруг его сердце вновь забьется, если я вытащу Тьму?

Я потянула черную нить на себя, и мелкие щупальца обвили пальцы, обжигая мелкими разрядами. Они ползли выше по руке, покрывая ее черной колючей перчаткой.

Нет, Тьма не перестала меня бояться и по-прежнему отчаянно сопротивлялась, пыталась разорвать болезненный для нее контакт. Просто я произойти этому не позволяла и держала гадину при себе.

Вскоре на мне была не только перчатка из Тьмы, а целое одеяние, покрывающее мое тело, словно тягучая смола. И когда черная отрава достигла уровня подбородка, Тьма внутри Рейвера перестала ощущаться. Он был абсолютно пуст.

– Таррел, – я хотела позвать его громче, но выдавила лишь хриплый шепот.

Поднялась с постели и тут же пошатнулась. Нужно было поскорее скинуть с себя Тьму, пока я снова не осталась без сознания.

Не знаю как, но Таррел все же услышал мой голос. А когда вошел в покои и увидел меня, то его глаза расширились от ужаса.

– Мне нужен темный артефакт. Скорее, пожалуйста.

Я широко улыбнулась, но не оттого, что мне было весело. Нервная система снова начинала шалить, подводя меня к той грани сумасшествия, которую я уже пересекала в храме, обвиняя Эйга во всех смертных грехах.

В спешке Таррел распахнул сундук в дальнем углу комнаты, достал оттуда неприметный сверток, развернул его. Оттуда достал шкатулку, высыпал из нее безделушки, поднял потайное донышко…

Игла − в яйце, яйцо − в утке, утка − в зайце…

Вскоре артефакт оказался у него в руке, и я отпустила от себя Тьму, позволяя ей вернуться в заточение. Но напоследок поймала ее за хвост, вновь потянула на себя, чтобы причинить ей хоть каплю тех страданий, которыми она нас наградила. И уж только потом отпустила насовсем.

Я проморгалась, вновь фокусируя зрение, и вернулась к неизменно мертвому Рейверу.

Крошечная надежда потухла, вновь возвращая меня к пустоте.

− Его до сих пор не переодели, − глухо произнесла я, рассматривая потрескавшуюся ткань и разорванные плечи.

Это в облике младшего брата ему одежда была в пору, а при обратной трансформации все расползлось.

− Да… − тихо отозвался Таррел. – Как-то… Не до этого было. Прости, если тебя это огорчило. Я сейчас распоряжусь…

− Просто велите служанкам принести одежду и таз с водой, − прервала его. – Я все сделаю сама.

Судьба не любит, когда над ней смеются. Мы прибыли в Эстерис на выдуманные похороны Рейвера, а получили настоящие.

Где-то глубоко внутри я рыдала, а снаружи была каменным изваянием. Будто мои тело и душа оставались рядом, но отделились друг от друга, полностью прекратив взаимодействие.

Вспоминая наши с Рейвером совместные дни, я расстегивала натянутые пуговицы на камзоле и рубашке, разрывала расползшуюся ткань рукавов. Затем с осторожным усилием перевернула Рейвера на бок, вытягивая из-под тела грязную ткань.

Не должно было все закончиться так. Я должна была срывать с него одежду при других обстоятельствах еще как минимум лет сорок. А может и больше.

Прежде я не задавалась вопросом, как долго не угасает страсть и желание в драконах. А теперь узнавать это не было смысла. Снова я уже никогда не полюблю..

− Простите, фира. Мы принесли все, как вы велели, – с неловкостью отозвались вошедшие служанки. – Вам помочь?

Я приблизилась к ним, закинула на плечо одежду, в руки взяла таз с водой и одним лишь взглядом выпроводила их прочь. Смотреть на обнаженное тело моего мужа было лишь моей прерогативой.

А когда я обернулась, то таз с оглушительным звоном грохнулся на пол, и горячая вода расплескалась до самых колен.

− Рейвер! – я вскрикнула, как безумная, и за пару прыжков оказалась с ним рядом.

− Что это за шум был? – щурясь, он огляделся по сторонам и добавил: − Где это мы? Разве…

− Рейвер… − я навалилась на него, прижалась всем телом, крепко обвив за шею. И разрыдалась.

Душа и тело снова срастались вместе, и эмоции затопили меня, как бешеное цунами.

− Боги… Ты жив Рейвер. Жив!

Сердце безудержно трепетало в груди. От счастья я задыхалась и прижималась к любимому так крепко, будто он мог снова исчезнуть.

− Тише. Тише, милая. Все хорошо. Я рядом, − шептал он, расцеловывая мое лицо, мокрое от слез.

− Твое сердце не билось… Ты был мертв, Рэй…

В груди было нестерпимо тесно. Не только от бесконечной радости нашего воссоединения. Пережитая боль утраты еще не успела остыть и продолжала обжигать медленно затухающими вспышками.

Хотелось быть рядом с Рейвером и не выпускать его из своих объятий несколько суток. Целовать его, упиваться чувствами и согреваться от тепла, пробудившегося в его теле.

Но радоваться в тот момент, пока остальные страдают, было неправильно. А потому все же пришлось отпустить Рейвера, чтобы сообщить радостную новость его отцу.

Слабость по-прежнему ощущалась, но всплеск эмоций позволял мне держаться. Да и какой мог быть отдых, когда мой спящий мертвым сном принц только-только пробудился?

Когда с вновь ожившим Рейвером повидался каждый, кому он был дорог, нам, наконец, дали возможность уединиться и насладиться нашим тихим счастьем.

Обмякнув в горячей ванне, я лежала на груди возлюбленного. Наслаждалась его нежными прикосновениями и рассказывала о том, о чем он не знал.

− Прости меня за то, что тебе пришлось такое пережить, − дрогнувшим голосом произнес Рейвер. – Даже сейчас я чувствую ту боль, которую ты испытала. И это страшно…

− Я до последнего надеялась, что все еще можно исправить, − устало прошептала я, прикрыв веки. – Может, чувствовала, что ты все еще жив, но сама того не понимала. А, может, просто не могла смириться…

− Ты не просто чувствовала. Ты верила, − ответил он и наградил поцелуем, от которого я расплавилась. – Твоя любовь и вера спасали меня уже дважды, – выдохнул он в мои губы. – Я клянусь перед всеми Богами делать каждый твой день незабываемо счастливым. Клянусь любить тебя вечно. Так, как никто прежде не любил в этом свете. Но даже это не приблизит меня к тому, что дала мне ты. Я навечно твой влюбленный и покорный раб, моя фира. И любое твое желание будет для меня законом.