Костёр и Саламандра. Книга третья (СИ) - Далин Максим Андреевич

И всё они приняли. И документ составили совместными силами. И под конец беседы Норфин даже вспомнил, что обязан Виллемине жизнью и что без неё, скорее всего, вся его банда в лучшем случае уже сидела бы в крепости, а в худшем — кормила демонов где-нибудь в Западных Чащобах. Насчёт крепости, я думаю, он преувеличил — не сунулись бы они с переворотом, останься в живых Хаэла… но вот кормить демонов — это запросто. Даже маршал мог попасть в немилость, на фронт и в пасть при том порядке вещей. Чернокнижники всех военных считали не больше чем смазкой для штыка.

В общем, официальное оглашение договора назначили на завтра, подтвердив права Вэгса как полномочного представителя… ну и прочая эта дипломатическая суета.

И под конец разговора Норфин сказал Валору:

— Жаль, что не могу пожать вашу руку через зеркало, мессир. Вот каковы они, настоящие-то дипломаты: умом работают, а не языком, сразу видно, что старая школа.

— Признателен за доверие, прекраснейший мессир маршал, — отвечал Валор с церемонным полупоклоном.

На фоне свиты Норфина он был аристократичен до невозможности — и это уже само по себе было уморительно, потому что это перелесцы обычно кичились аристократизмом перед нами — рыбоедами.

А уже когда мы распрощались, прервали связь, закрыли зеркало от любых попыток подслушать, просто на всякий случай, и распрощались с Вэнсом самым любезным образом, пришло время уйти, наконец, в нашу любимую гостиную. Мы с Вильмой, Валор, Раш и Броук — поговорить наедине. Как следует.

Вильма обняла меня и положила голову мне на плечо.

— Устала от них? — спросила я.

— Не то слово, сестрёнка, — сказала она, и я поняла по голосу, что устала моя королева и впрямь смертельно. Но, похоже, было сделано ещё не всё.

— Перелесские кровопийцы, — усмехнулся Броук. — Не сказать им пару добрых слов было непросто.

— Я признательна вам всем, — сказала Виллемина. — И особенно вам, драгоценный мессир Валор! Вы спасли проект, я вам обязана.

Валор ответил старомодным поклоном — и поднял глаза, взглянув ей в лицо:

— Государыня, нам необходимо принять меры, чтобы сохранить Норфину жизнь. Насколько я понимаю, сейчас его охраняют фарфоровые мальчики из проекта «Зеркало»? Хорошие мальчики, каждый — с неплохой тенью Дара, но этого мало. Нужен опыт… Мессир Броук, кого из ваших людей вы порекомендуете ко двору Перелесья в качестве телохранителя?

Броук взглянул на него с некоторой даже жалостью.

— Милейший барон, — сказал он ласково, — вы, быть может, думаете, что в жандармерии и Особом Отделе избыток сильных некромантов? Ну да, мы же в кандидатах-то как в сору роемся! Даже не знаем, кого прогнать, кого оставить… Ну честное слово, кого я вам дам? Алена? Да я проще глаз себе выколю! А у новичков, которые работают в провинциях… какой у них опыт, так… чутьё…

— Жейнара не отдаст Фогель, — сказал Раш. — Умолчим, что мальчик охраняет мою семью, мы бы пережили… но я слышал от инженеров, что в деле управления некромеханикой ему просто нет равных…

— Простите, дорогие мои, — сказала Виллемина, — Жейнара я сама не позволю забрать. Кроме прочего на нём впрямь держится новый проект воздушных машин.

— А у мальчиков из госпиталя довольно специфический опыт, — сказал Валор. — Я понимаю.

— Остальные воюют, — сказала я с досадой. — Райнор… так ведь и у него, выходит, довольно специфический опыт. А остальные офицеры-некроманты — они солдаты, я тоже понимаю…

— О да, — кивнул Валор. — Вариантов, прямо скажем, не так уж много… один, говоря откровенно.

И я поняла. Поняла даже, почему Валор не произнёс имя.

— Оди-ин, — взвыла я, как бродячая собачонка. — Ви-ильма… я… я понимаю! Туда просто некого больше послать! Чтобы точно справился… и…

И ткнулась лицом ей в плечо. Мысль меня просто резала, от боли даже дышать было трудно.

Вильма обняла меня, но промолчала. И это я тоже понимала: нечего ей сказать.

Никто из мальчишек не потянет. Все эти разговоры про специфический опыт — в пользу бедных, просто неизвестно, что с ними будет в чужой стране. Там мало опыта некроманта — нужен ещё опыт жизни, тяжёлый… И я видела только одного человека, у кого точно хватило бы сил — и кому мы все верили настолько, что любой из нас пошёл бы с ним и в огонь.

— Валор, — всхлипнула я, — только скажите ему вы. Я не могу, я реветь буду.

— Это да, — сказал Броук. — Клай — отличная кандидатура, практически идеальная. Мне даже кажется, леди Карла, что он впрямь единственный на побережье некромант, который в некоторой степени способен заменить вас или барона Валора.

— Верно, — грустно сказал Валор. — Доказал многократно. И я полностью доверяю этому юноше: нам с ним случилось побывать в серьёзнейшей переделке, у него есть силы… Простите меня, деточка. Я знаю, вам хотелось бы хоть немного побыть вместе… но мы все принадлежим Предопределённости.

— У меня не пошло с языка, — совсем уж печально сказала Вильма. — Сестрёнка, я ведь понимаю: на всём побережье есть только три некроманта, которые могут в одиночку выполнить такую сложную миссию. Ты же знаешь, да? Ты сама, драгоценный мессир Валор и не менее драгоценный Клай. Но я не могу отпустить членов Малого Совета…

Я вытерла глаза и взглянула ей в лицо.

— Ничего. Всё правильно. Я ж продала… сама дура. Но ведь если бы я не продала, то ничего бы и не было… так что и жалеть грех. Мы служим Прибережью и Предопределённости… а дальше — ну… как Бог даст.

29

Вильма сама, закатав рукава и повязав фартучек с оборочками, вместе со мной мыла в ванне Тяпку. Специальный состав для чистки, с бергамотом, чтобы наша собака приятно пахла, составил Ольгер — и Тяпка была его работой страшно недовольна. Мы её намылили и смывали особым раствором, полезным для её искусственных суставов, а она рычала и хамкала клочья пышной пены — и потом никак не могла прочихаться.

А потом мы её вытирали — и я думала, что мыть Тяпку было гениальной идеей. Мне впрямь немного полегчало. И когда я увидела Мышонка… его высочество Гелхарда — полегчало ещё заметнее. Он, оказывается, здорово вырос за это время — теперь был не младенчиком, а довольно толстым белокурым карапузом, который пытался ползать по ковру, подбирая рассыпавшиеся цветные чурочки. Сын Луфы, молочный братец его высочества, высунув язык, лупил такой чурочкой по перевёрнутой раскрашенной жестяной тарелке, явно наслаждаясь звуком, и сам его высочество тоже не без удовольствия прислушивался. Полнейшая идиллия.

Виллемина велела Луфе, которая за это время уже сделалась леди за заслуги перед короной, читать ему новейшую книжку для детского чтения — «Дитя, рассуждающее здраво», хотя, по-моему, его высочество в ней занимали только яркие картинки.

— Он ещё совсем маленький, — сказала я. — Ему и «Рассуждения о громе», и «Рассуждения о лошадях, собаках и других добрых зверях», и «Рассуждения о стране» — всё едино, ему эти брусочки и Тяпка нравятся. И рамочки из цветочков.

— Пусть слушает, — сказала Виллемина весело. — И «Балладу о Звезде», и «Летопись Риэля» — это леди Луфа читает ему на ночь, чтобы убаюкать. Пусть эти слова отложатся у него в душе, поймёт потом. Меня обучали так же.

— Ты хочешь обучать его, как учили тебя? — хихикнула я. — Бедный принц, в какие руки он попал!

— Жизнь сурова, — безмятежно сказала Вильма.

У моей королевы был настоящий дар меня утешать. Во всяком случае, отвратительное предчувствие, что я умру от слёз, когда увижу Клая, прошло. Я встретила его не то чтобы спокойно, но в более или менее здравом рассудке.

Но всё равно вцепилась в него изо всех сил. Будто он мог провалиться сквозь землю прямо сейчас.

И он коснулся губами моей щеки. Твёрдый тёплый фарфор…

— Тёплый… — удивилась я.

— Третий Узел всем желающим, — сказал Клай с явственной улыбкой в голосе. — Делал мессир Валор, твоим именем — героям Синелесского Рейда. Небось, и ордена дадут: все участники приглашены на большой официальный приём, послезавтра. Я уже не успею, леди-рыцарь.