Вторая жена господина Нордена. Книга 3 (СИ) - Лакруа Катя

Адриэн ухмыльнулся, а Рониэль довольно загоготал. Я догадалась, что он имеет в виду Яника. Я тоже улыбнулась, не зная, могу ли позволить себе смеяться над другом мужа, тем более что Рониэль явно издевается: уж кто-кто, а серьёзный Яник меньше всего похож на глупого мальчишку.

— Впрочем, не только Рэмис никак не повзрослеет, — заметил Адриэн, повертев в пальцах вилку.

— Ну, я-то и не утверждаю, что повзрослел. В душе я всё ещё пылкий юноша. — И Рониэль заулыбался. — Полагаю, именно это и привлекло во мне Инию.

— Видимо, своих отпрысков ей мало. — Адриэн послал другу насмешливый взгляд.

— После того, что она пережила по вине покойного супруга, ей как раз и нужен кто-то вроде меня: милый, добрый, заботливый и очень-очень скромный. — В глазах Рониэля заплясали весёлые черти. Наверное, Адриэн бы нашёл, как его поддеть, но в это время по комнате поплыл не очень приятный звон.

— О, кажется, я кому-то срочно понадобился, — пробормотал Рониэль и, бросив на нас извиняющийся взгляд, вышел из комнаты.

Я опустила голову и уставилась на белоснежную скатерть, на которой умудрилась оставить жирное пятно. Очень неприятно, ведь отстирывать его предстоит Нэйлии, и она получит лишний повод убедиться в моей никчёмности. Адриэн молчал, и я в очередной раз за время обеда почувствовала, как грудь сковывает щемящее чувство тоски.

Взяв салфетку, положила её на пятно, чтобы оно не мозолило глаза. Если бы не Рониэль с его разговорами ни о чём и весёлыми байками о пациентах, не знаю, как бы выдержала даже десять минут наедине с мужем. Похоже, после устроенной истерики я ему противна. Наверное, женщина в этом мире не может проявлять эмоции, и уж тем более таким образом. Рониэль просто сам по себе очень добрый человек, да ещё и врач, видевший всякое, вот и делает вид, будто ничего ужасного не случилось.

Я невольно обхватила левое запястье с браслетом. Пережитое будто выжало из меня все соки. Наверное, даже успокоительное можно не принимать: и так усну. Хотя спорить с целителем, конечно, не стану.

— Эх, вот так всегда: только начинаешь наслаждаться чем-то хорошим, как тебя норовят отвлечь. — Низкий голос Рониэля разнёсся по гостиной, и я вздрогнула от неожиданности.

А ведь Адриэн так и не заговорил со мной… В груди снова появилось знакомое щемящее чувство. Я сделала что-то не так? Сказала что-то не то? Или дело правда в истерике? Я подняла голову и встретилась глазами с целителем. Он смотрит с явной симпатией. От этого взгляда на душе немного полегчало.

— Госпожа Рессан снова нашла у себя неизлечимую хворь и умоляет посетить её как можно скорее, — хмыкнул целитель и уселся на своё место, поправив повязанную на шее салфетку. — Я сказал, что сейчас у другой пациентки и, между прочим, даже не солгал. Впрочем… всё равно лучше не заставлять её ждать, иначе к очередной хвори добавится ещё какой-нибудь мнимый сердечный приступ.

— Сочувствую, — хмыкнул Адриэн.

— Да я уже привык. Без хворей госпожи Рессан в жизни уже начинает чего-то не хватать.

И Рониэль, взяв вилку, принялся спешно доедать порцию жаркого. Кажется, уже третью. Адриэн между тем взял со стола кнопку вызова прислуги.

— Неси десерт, Рониэля срочно вызвали к больной, — сухо бросил он.

— Ох, дружище, не искушай меня, — простонал Рониэль. — Я, пожалуй, всё-таки останусь сегодня без десерта, иначе можно попрощаться со спокойствием. Да и у неё можно застрять надолго, а у меня впереди ещё домашний приём. Госпожа Рессан, конечно, жуткая зануда, но именно в её доме я встретил Инию.

Это он сказал, обращаясь ко мне. Я улыбнулась и кивнула. Очень мило, что друг Адриэна воспринимает меня как равную и даже рассказывает истории из жизни.

— Так что волей-неволей приходится возиться с госпожой Рессан ещё и потому, что она — одна из добрых подруг моей Инии.

Он промокнул губы салфеткой. Как раз в этот момент в гостиной появилась Нэйлия и замерла с блюдом, на котором возвышались очень даже аппетитные кексы. Правда, мне в кои-то веки совершенно не захотелось их попробовать.

— Если в самом деле спешишь, бери с собой, — предложил Адриэн.

Нэйлия осторожно пристроила блюдо рядом с тарелкой Рониэля. Тот страдальчески сморщился и с вожделением глянул на блюдо.

— Пока иду порталом, они превратятся в блинчики, — засмеялся Рониэль. — Хотя, впрочем, какая разница? Вкус-то от этого не изменится.

— Я вам заверну, господин Рониэль, — вмешалась Нэйлия, продолжая стоять рядом с гостем.

— Что ты, голубушка, я вполне могу с этим справиться. Как говорит мой достопочтенный отец, никто не сделает дело так хорошо, как ты сам.

Он широко улыбнулся, вытащил бумажную салфетку, развернул её и положил несколько кексов. Бережно свернул салфетку и снова посмотрел на меня.

— Элианна, вы почти ничего не съели. Непорядок. Давайте-ка вы всё-таки поедите, потом попробуете эти чудесные кексы. — Он почти с нежностью посмотрел на свой свёрток и встал из-за стола. — Если не сейчас, то хотя бы позже. Что ж, на этом вынужден распрощаться…

— Я тебя провожу. — Адриэн поднялся, повесив салфетку, которой накрывал колени, на спинку стула и строго посмотрел на Нэйлию. — А ты иди займись отваром.

— Бегу, господин Адриэн. — Служанка поклонилась и, бочком протиснувшись мимо Рониэля, исчезла в коридоре.

Рониэль взял свёрток, слегка поклонился мне и сказал:

— Очень надеюсь, Элианна, что вам полегчает, и завтра вы сможете посетить театральный кружок. Иния и Мэдейлин будут вам очень рады, как и все остальные дамы. А пока примите зелье и хорошенько выспитесь. Обещаете?

— Обещаю, — пробормотала я, расправляя на коленях салфетку. — Спасибо.

— Лучшей благодарностью будет ваше полное выздоровление.

Рониэль подмигнул мне и вышел за дверь. Адриэн последовал за ним, и я осталась одна, но облегчения не последовало. Мысль о том, что сейчас вернётся муж, а у меня больше не будет спасения в виде его друга, пугала до дрожи в коленях.

Я наколола на вилку кусочек местного перца и всё-таки заставила себя его прожевать. Может, прямо спросить, что случилось? Ведь до нервного срыва мы вроде бы нормально общались, даже… близки были целых два раза. Или наоборот ни о чём не спрашивать и уйти, сославшись на плохое самочувствие? Я подцепила кусочек мяса, но так и не донесла до рта: как раз в этот момент хлопнула входная дверь, и пару секунд спустя Адриэн вернулся в комнату. Всё так же молча прошёл на своё место. К счастью, следом за ним вошла Нэйлия с чашками. Поставила их и принялась собирать пустые тарелки.

Я притворялась, будто увлечена едой, и мне никто ничего не сказал. Блюдо с жарким осталась стоять на столе. Пришлось жевать овощи и мясо, превозмогая тошноту. Нэйлия снова ушла, снова вернулась с чайником, разлила отвар по чашкам и поставила чайник посреди стола. Кроме него она принесла ещё две вазочки с ягодами, похожими на чёрную смородину.

— Что-нибудь ещё, господин Адриэн? — спросила служанка, выпрямившись.

— Пока свободна. — Адриэн расправлял на коленях салфетку и даже не взглянул на неё. Нэйлия поспешно ушла, и я пожалела, что не могу сделать так же. С трудом проглотила очередной кусок, и меня наконец удостоили высочайшим вниманием.

— Не стоит есть, если не хотите, — сказал Адриэн, подвинув к себе чашку с отваром. — Вам в самом деле нужно набираться сил, но и мучиться при этом — не самая удачная идея.

— Я… я не мучаюсь, — зачем-то солгала я. — Жаркое очень вкусное.

— Что ж, вам виднее. — Муж скептически глянул на мою тарелку, откуда, кажется, и половины не убыло.

Я пожала плечами и для вида съела ещё немного, краем глаза наблюдая, как Адриэн пьёт отвар. Может, кинуться в омут с головой и прямо спросить, что не так? В конце концов, лучше услышать горькую правду, чем теряться в догадках. Я с трудом проглотила очередной кусок, решительно отставила тарелку и подвинула к себе чашку. От волнения руки похолодели, и я прижала ладони к чашке в тщетной попытке их согреть.