На все руки доктор (СИ) - Марей Соня

А мать Рана удивляет меня все больше и больше. Я почувствовала невольное уважение к этой женщине.

— Это значит, что вы согласны?

Она ответила легким кивком.

— Верно, я позволю вам и вашему пациенту воспользоваться моим зеркалом для перехода. Но вашим родственникам придется возвращаться тем же способом, каким они сюда прибыли. Переход по зеркальной сети — очень энергозатратная процедура, поэтому сама я пользуюсь им только в исключительных случаях.

— Благодарю за доброту, ваша милость. Она вам обязательно зачтется.

Я была довольна. Скоро мне удастся покинуть прием, вернуться домой и закончить начатое.

Но герцогиня пока не думала меня отпускать.

Звякнув чашкой о блюдце, Церинция продолжила:

— В последнее время мне поступают жалобы от ваших соседей. Граф Бенье говорит, что вы с нейрой Кокордией пытались оклеветать его банк. Граф Лок утверждает, что вы незаконно расторгли договор об аренде лесопилки. Граф Савад подает прошение о присвоении земель в королевскую канцелярию и требует что-то решить с договором о браке.

Зажравшиеся лощеные аристократы жалуются, что их, бедняжек, обижают старуха и девица. Самим-то не стыдно?

Я выдохнула, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Я всегда остро реагировала на несправедливость. Но что значит мое слово против слов тех, кто уже много лет пилит власть в этих землях? Кто связан с герцогами Моро торговыми, политическими и кровными узами? Может, герцогиня и не последняя стерва, но ссориться с теми, кто приносит ее роду пользу и деньги, вряд ли станет.

— Их претензии необоснованны, ваша милость. Наша семья наняла профессионального стража финансов, который со всем тщанием проводит проверку отчетности за прошлые годы, и он уже нашел нарушения, — я опустила ресницы и постаралась насколько возможно смягчить свой резкий и деловой тон. — К сожалению, многие из этих нарушений допустил наш управляющий, нейт Оливер Гиллаус. Пользуясь добротой и наивностью моей бабушки, он плел паутину интриг вокруг рода Готар.

Интересно, если я пущу слезу, это будет перебором?

Определенно да. Ни к чему излишняя театральность.

— Осознав, что ему грозит наказание, Гиллаус просто исчез. Повезло, что наш знакомый и дальний родственник короля, нейт Карлис Болвейн, обещал похлопотать и выяснить, куда скрылся обманщик и кто его покрывает.

Каждое сказанное мною слово имело смысл. Упомянуть Карлиса, который ни к графству Готар, ни к герцогству Моро не имеет отношения — это может заставить герцогиню задуматься. Нам пришлось привлечь чужого человека для решения проблем, потому что у своих поддержки не нашли.

Намек, что обманщика и вора покрывает кто-то высокородный тоже не лишний. Под маской благовоспитанного аристократа может скрываться самая настоящая крыса. Да-да, наглая крыса с лысым хвостом и ненасытным желудком. Способная на подлость, однажды она может укусить и самих герцогов Моро.

Главные кандидаты у нас это Савад, Лок и Бенье. А может, все сразу.

— Увы, моя бабушка плохо разбирается в управленческих делах, мой отец умер, старший брат пропал без вести, а младший, Костадин, слишком юн и неопытен. И теперь мне пришлось взвалить на себя дела графства, поэтому вопрос с замужеством откладывается на неопределенный срок, а брачный договор с Мирзэ Савадом отец расторг много лет назад.

Я кратко пересказала эту историю, не забыв добавить, что сами-то соседушки далеко не невинные агнцы. Угрожают, земли наши откусить пытаются не вполне законными способами.

Церинция слушала, глядя на заваленный документами стол и трогая уголок бумаги с гербовой печатью. Казалось, ей до наших проблем нет совершенно никакого дела.

Внезапно она сказала:

— Вашему брату повезло попасть под покровительство великого воина — нейта Эргера по прозвищу Деревянная Гора. А это значит, что у нейта Костадина будет шанс проявить себя и попасться на глаза герцогу. Мой сын ценит умных и преданных людей, а еще талантливых магов.

— Костадин — старательный и смелый юноша. Уверена, он не опозорит наш род, — подхватила я, радуясь, что герцогиня все же не пропускала мои слова мимо ушей.

— А вы? — Церинция приподняла левую бровь. — Вы тоже готовы служить интересам нашего государства? К сожалению, последние семьдесят лет род Готаров никак себя не проявлял, его слава угасла, а репутация серьезно пострадала. Графство приносило одни проблемы и убытки. Нужна твердая рука, чтобы управлять территориями. Может, лучше доверить их тем, кто на это способен?

Обидно слышать такие вещи. Слова горькие, как желчь, зато отрезвляют. Семьдесят лет забвения и упадка не прошли бесследно для нашего рода.

Это не розовый мир, а герцоги — не воспитатели в детском саду, которые разнимают дерущихся детишек.

Не смог защитить себя, свою честь, своих близких и свои земли — сам себе дурак. Слабый — значит мертвый. Удивительно, что о нас еще помнят, что сегодня мы познакомились с замечательными людьми, которые смотрели на нас как на равных.

— Наша семья готова служить государству, ваша милость, — ответила я. — Но не ценой предательства собственных принципов. Мы не позволим растащить наше наследство по кусочкам. Я этого не допущу.

Церинция откинулась на спинку кресла, изучая меня прищуренным взглядом правительницы, привыкшей видеть людей насквозь.

— Тогда подумайте, как доказать свою состоятельность.

— Я подумаю, — склонила я голову, скрывая бурю эмоций за маской учтивости.

— При представлении мы затронули тему войсковой лечебницы. Скажите, вы не боитесь? — продолжила допрос герцогиня.

— Чего, ваша милость?

— Смерти, — произнесла она, глядя мне в глаза. — Видеть, как умирают другие. Рисковать самой.

Сейчас бы задавать такой вопрос человеку, большую часть жизни проведшему в операционной. Да мы с костлявой, можно сказать, на ты. Иногда нам удавалось договориться.

Я улыбнулась, выныривая из воспоминаний о той, кажущейся такой далекой, жизни.

Я уже умерла один раз, я стреляный воробей. Ну чем меня можно удивить?

— Я отношусь к ней с уважением. Целитель не должен быть глупым и самоуверенным, хвастливым и невнимательным. Смерть не прощает ошибок.

Я замолчала, глядя на герцогиню. У кого-то все мысли на лбу написаны, а она — закрытая книга. Причем наглухо. На ее фоне Лерран кажется просто вулканом с эмоциями.

Прошло достаточно много времени, прежде чем Церинция продолжила:

— Знаете, мне бы очень хотелось, чтобы именно такие целители и лекари оберегали моего сына. К сожалению, он категорически против женщин на границе, — она дернула уголком рта, как будто пыталась улыбнуться. — Он — настоящий защитник и считает, что война — это дело мужчин.

И только сейчас, только один раз я почувствовала, что в ней что-то дрогнуло. Как и любая мать, она боялась за своего ребенка.

— Ваша милость, — начала я осторожно, — смерть не выбирает пол. Если мои умения могут спасти хотя бы одного человека, будь то мужчина или женщина, я готова их использовать.

Церинция помолчала, оценивая мои слова. Ее взгляд стал еще более пронзительным, будто она желала заглянуть мне в душу. Рука ее потянулась к виску, и неожиданно у меня вырвалось:

— Ваша милость, простите за бестактный вопрос. Часто ли у вас болит голова?

Глаза герцогини чуть расширились, но в следующий миг к ней вернулось прежнее самообладание.

— Нет, с чего вы взяли?

— Опыт шепнул.

— У меня нет проблем со здоровьем. По крайней мере таких, о которых стоит переживать.

— Тогда позвольте еще несколько слов. На вашем месте я бы не доверяла вашему личному целителю.

Наконец Церинция соизволила улыбнуться. Но улыбка вышла неестественной.

— Я разберусь, нейра Олетта.

Ее слова прозвучали как: «Девочка, не лезь не в свое дело». А я хотела как лучше.

— Для подготовки зеркального артефакта потребуется время, я отдам распоряжение. А пока попрошу вас вернуться в танцевальный зал. Я и сама непозволительно задержалась. — Она поднялась из-за стола и бросила взгляд на массивные настенные часы. — Близится полночь, и я еще не потеряла надежду увидеть на приеме своего сына. Он обещал хотя бы ненадолго посетить нас и обнадежить гостей скорой победой.