Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Думайте что хотите, а с драконами что-то не так. Напиться им недостаточно. Пирре вон уже с пуфика не встает. Ноги разъезжаются. Думать страшно, сколько бокалов плещутся внутри него.

— Поединок с Фиром?

Ральфар кивнул:

— Нельзя затягивать.

О смерти императора объявили сутки назад, сразу следом за объявлением о свадьбе старшего сына императора генерала Таш.

Ральфар поднял вверх сжатый кулак, и свадебную площадку накрыл неощутимый гул.

Драконы замерли. Даже вейры, не успевшие пробудить первичную ипостась, остановились, чувствуя нарастающий дискомфорт. Зов Ральфара был слишком силен, чтобы не пробужденные драконы могли его проигнорировать.

К нам неспешно подошел старик маг, которого я запомнила еще в день возвращения в столицу. Сейчас, полностью пробудившись, я чувствовала, как фонит от него древней магией, словно вместо крови по его жилам течет заклятье. Лицо чистопородного дворецкого застыло строгой восковой маской.

— Не делай этого, Ральфар, — сказал он негромко. — Богам это не понравится.

Ральфар неуловимо помрачнел.

— Боги любят сильных. Им прощают слабости.

— Тебя прощали слишком часто. Однажды это закончится. Может быть прямо сегодня.

В этот момент я отвлеклась на Юса, который доверчиво крутился рядом, чтобы потрепать тайком за бочок. Но слова мага меня практически мгновенно привели в боеготовность.

— Что не понравится богам? — спросила, выпрямившись и отодвинув Юса.

— Не думай об этом…. — начал было Ральфар, но маг его перебил:

— Боги, вейра Таш, прощают слабости сильным лишь до тех пор, пока те не нарушают основное правило. Пока они побеждают.

Хмуро уставилась на собственные стиснутые пальцы. Радость улетучилась как дымка.

Если я все верно поняла, то попытка спасти Диала, и наверняка не только его, прощалась Ташу только до тех пор, пока он выигрывал в поединках. А сегодня он проиграет Фиру. Это не понравится богам?

— Не слушай старика, что он там понимает в богах?

Голос у Ральфара сделался совершенно шелковым, но я хмуро проигнорировала попытку сбить меня с толку.

— Это правило можно обойти технически? — уточнила без экивоков. — Например, выиграть поединок, в после передать престол Фарацу под любым предлогом?

Маг жестко усмехнулся. Приятное сходство с английским дворецким мгновенно потерялось. Передо мной стоял старый, опасный маг, в чьей воле было изменить не только будущее моего мужа, но и будущее страны.

Хотя он не произнес ни слова, я поняла его.

В груди противно и мелко задрожало сердце. Наверное, так трясется заячий хвост.

— Фалче… — голос у меня дрогнул.

Я повернулась к мужу, но тот показал мне только парадную ангельскую улыбку, за которой не было видно ни тени от его истинных чувств, и мягко пожурил:

— Жене должно верить своему мужу. Ты мне веришь?

— Да, но.…

Серединка на половинку. Я же помню, как он провел меня сначала с жемчугом, потом с родовым кольцом и напоследок с кучей салонных мастеров.

Толпа заволновалась. Расступилась, как море, рассеченное магической молнией на две половинки. По проходу почти пробежала императрица.

— Ральфар, сын мой, возьми, — она протянула на ладони простое оловянное колечко.

Ральфар двинулся было от нее в сторону, но та крепко впилась пальцами в золоченый камзол.

— Я знаю, ты не веришь мне больше, знаю, что виновата перед тобой, но это не артефакт, — зашептала умоляюще. — Не артефакт! Простое кольцо. Возьми, уважь старуху.

На старуху она походила даже меньше, чем на злобную стерву, прикрутившую к артефакту темный источник. Но темный источник-то был.

Ральфар безразлично отстранил протянутую руку.

Наверное, это значило, что императрицу он не простил. После расправил крылья и поднялся в небо:

— Как старший своей семьи, я активирую круг. Спустя сутки, один из нас станет императором.

Его голос накрыл Семидворье, подобно невидимой волне, мягко обнявшей каменные стены старых дворцов.

Фир, кое-как стерший помаду со щеки, и поправивший рубашку, поднялся следом, но выглядел сущим ребенком, которого силой оторвали от сладкого. На императора он был не очень похож.

Спустя миг, они оба взмыли в небо, превратившись в золотые точки на горизонте.

Большинство драконов, словно сработал невидимый сигнал, расправили крылья следом и поднялись в небо. Но не полетели. Застыли в неясном и пугающем ожидании.

— Они ждут вас, Ваше Высочество. Ваше.… Высочество?

Я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Вздрогнула, когда маг тронул меня за рукав платья.

Ко мне через поляну прошагал глава Варх. После почти открытой демонстрации двоевластия он старался не пересекаться с Ральфаром, но свадьбу проигнорировать не мог. Как-никак событие политического значения.

— Мое почтение, Ваше Высочество, — он коротко склонил голову и поставил меня в известность: — Я буду вас сопровождать.

Императрица отрицательно качнула головой и отступила в тень, и я поколебавшись поднялась в воздух, расправив крылья.

Как и любой другой дракон в округе я знала куда полетел Ральфар.

В храм.

Следом за мной поднялись Пирре, Вальве, Люц и Альпом, чье имя мне так и не удалось запомнить. В его лице ничего нельзя было прочесть, зато Люциан Фалаш выглядел, как открытая книга. Слишком он был вспыльчив, чтобы скрыть такие очевидные чувства, как тревога и надежда.

На серых стенах храма сияло солнце, столица устроила гуляния по собственному почину в связи со свадьбой генерала Таш, и едва мы опустились на площадь, нас накрыло счастливым гулом.

Для людей смерть старого императора была освобождением. Наша свадьба — надеждой на лучшую жизнь.

Повинуясь интуиции, я подняла руку в жесте приветствия и толпа счастливо взревела.

Маг посмотрел на меня с уважением:

— У вас неплохие задатки для качественной императрицы.

— Императором будет Фарац, — напомнила с улыбкой.

А мы с Ральфаром останемся в Сапфировом дворце, а старый сад расцветет сотней невиданных цветов, потому что у меня есть два десятка артефактурных задумок с ботаническим уклоном. Научилась же я дергать правильные паутинки.

Своды храмы встретили меня затхлостью старых стен. Ее пытались вывести не один раз, но плесень упорно вела в счете. Невольно я перешла на магическое зрение и едва не отшатнулась от стены, которую оперлась рукой.

Стены прогнили насквозь. Толстые своды храма давно превратились в крошку, запечатанную дорогой каменной отделкой, шелками внутреннего убранства, панелями, золотом и номаром. На центральной площади столицы стояла многовековая пыль, силой магии сохраняющая форму величественного древнего храма.

Я поежилась и переступила порог.

Храмовники в полном молчании провели нас знакомыми залами, после свернули во внутренние покои, и после долгого кольцевого коридора выпустили нас во внутренний двор.

Здесь.… было мило. Цвели розочки, короткая травка серебрилась на солнце, а в центре блестело синее озерцо.

— Здесь основано место для поединков, — поймав мой непонимающий взгляд пояснил ведущий храмовник. — Я сейчас сниму магический заслон.

Соединил ладони в громком хлопке, и розочки с травкой исчезли. Исчезало и озерцо. Передо мной лежала картина далекого боя с Диалом. Неровные номаровые плиты, покореженные взрывами и магией. Мазки высохшей до черноты крови. Изрезанные ударами мечей камни. Мир за прозрачной пеленой остановился в последнюю секунду выигранного боя с Диалом.

Я с трудом подавила дрожь. Храм накрыл невидимый холод, добираясь ледяными щупальцами до кости. Невидимый ужас добрался до сердца. Грохот сердца рос, как страшный цветок, посеянный много лет назад на бесплодной земле и вдруг, неожиданно набравший силу за считанные минуты. Словно он лишь прятался в земле все это время. Притворялся бессильным. И вот время настало, и он развернул свои страшные листья.

Я оглянулась.

Люц, Пирре, Вальве, Альп были полностью расслаблены и даже перешучивались. Старый маг напряженно хмурил лоб. Храмовники медитативно перетекали от одной стене к другой, поправляя заклинаниями щитовую магическую пелену. Периодичность и обыкновенность их действий успокаивала. Снимала накатившую тревогу. Императрица в паре со своей главной фрейлиной сели на принесенные для них кресла и три служанки возились вокруг, поправляя им оборки и слишком длинные рукава.