Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Разве что вертлявый Юс застыл каменной статуей. Неподвижный волчий взгляд не отрывался от боевой арены. Но, наверное, и это было нормально. Волки видят мир иначе, чем люди.

Светило солнце, нагретый воздух ласкал легким ветерком щеки, под тонкими туфельками перекатывались редкие камешки. Все было в порядке. Я просто привыкла беспокоиться.

Я отвернулась, но в последнюю секунду взгляд зацепил главу Варх, стоящего особняком у края стены.

Он.… улыбался.

Сердце дернулось в груди напоследок и мелко задрожало.

Как во сне шагнула ближе к пелене, но опоздала — та стала плотной и прозрачной, как бронебойное стекло. Я видела, как тонкие трещинки поднимаются выше, формируя защитный купол.

Ральфар и Фарац уже стояли внутри арены.

Последний со смехом прыгнул к пелене, отделяющей арену боя от остального храма и безошибочно нашел меня взглядом среди присутствующих:

— Пожелай мне удачи, моя богиня, — крикнул весело, но его голос, едва слышный, тут же погасил растущий щит.

Резко, одним щелчком Фир развернул крылья и взмыл к центру невидимого купола, казалось, вмещающего целое небо.

— Позер, — буркнул Фалаш.

Насупился.

— Дурень, — тихо согласился Альп.

Они ничего не чувствовали. Только Юс невидимо сдвинулся, чтобы сесть рядом со мной, настороженно подняв уши.

—Почуяла все же, — тихий шепот щекотнул висок.

Кто-то взял меня за плечи, словно в дружеской поддержке, но я даже с места не двинулась. Я знала этот голос. Наверное стороны, глава Варх смотрелся, как добрый дядюшка, утешающий испуганную невесту. Мало ли, чего она заволновалась. Примету плохую углядела. Или подол у платьица замарала.

Бабы существа гормональные.

— Что вы сделали? — спросила тихо.

— Я сделал? — Варх сжал плечи крепче, до легкой боли. — Этот сделал император. А я — верный слуга — лишь инструмент в цепких драконьих лапах. Что ты знаешь, глупая девочка, о драконах? Ты жила здесь один короткий миг, а мы веками смотрели, как правит Вальтартой Варх-Винзо — достойно, мудро и справедливо. Мы видели, как последний Винзо теряет трон. Чувствуешь ли ты нашу боль, девочка?

Кости у меня натурально завыли, с такой силой глава Варх сдавил их своими лапами.

Боковое зрение улавливало высокомерный профиль и раскиданные ветром черные волосы. Ничего не осталось от хитроватого, склонного к театральности обаяшки с немыслимой драконьей силой. За моей спиной стояла вековая тьма, обретшая материальный облик.

Безмолвная картинка перед глазами горела от вспышек мечей. Сверкающие блики со скоростью космического зонда полосовали воздух, а две темные фигуры сходились и распадались в странном атакующем танце, горя на солнце ослепительным золотом.

— Хочешь слышать и видеть? — искушающе спросил Варх. — Только ты одна. Другим не стоит знать лишнего. Они будут видеть лишь правильную картинку.

Правильную картинку.

— Правильную картинку? — спросила, чувствуя себя заведенной куклой.

Варх что-то сделал со мной. Немыслимая драконья аура переплелась в невидимый стальной кокон, сковав меня наподобие Железной девы. Каждое острие внутри было нацелено мне в сердце.

Меня не слышал даже Юс, сидящий рядом. Я интуитивно потянула нить истинной связи, но дракон Фалче был слишком разгорячен боем, чтобы отвлечься.

Он… не слышал меня.

Маг. сказал, что богам это не понравится. Дело в богах? В секунду, когда Фалче проиграет бой, что-то произойдет?

Я не сразу поняла, что произнесла это вслух. Только услышала, как Варх засмеялся — тихо и жутко.

— Боги, маленькая богиня? На драконьей земле дела вершат только драконы. Здесь нет места ни людям, ни богам.

И с последним сказанным словом, слух взорвался какофонией звуков: лязгом мечей, шлепками и щелчками крыльев, скрежетом когтей по древним стенам храма. Мелкими огненными взрывами, пробивающими стальную твердь арены. Смехом юного Фараца, прыгающего веселой золотистой точкой сумасшедшими зигзагами. Добродушными командами Ральфара, словно дрессирующего игривого щенка:

— Ты тратишь очень много сил на цирковые фокусы, Фир. Экономь силы. Вложи их в удар, а не прыжок. Теперь чуть левее.…

И тогда я поняла.

46. Принц Фарац

В голове, наконец, с трагичным щелчком сдвинулись самые странные и разрозненные вещи, словно ненароком оброненные в моей голове.

Император уничтожил семью императрицы. Своей истинной. Он не дал ей своего дворца, завел множество наяр, но ни одна из интриг не коснулась ядра императорской семьи. Императора, его супруги и их сыновей.

Если бы не я. Если бы не Фаншер, много лет назад положивший на меня глаз.

Но меня не убили. Не посадили в каменный мешок. Не пытали. Не отдали на опыты. Мне позволили тихо выйти замуж и на долгие восемнадцать лет уехать на край страны, и лишь наивные семнадцатилетние дети, как я и Берн, могли думать, что им удалось обвести вокруг пальца столетних драконов. Им не удалось. Им позволили.

Наяра императора, пробудившая Дана, хотела жемчуг с моего платья, Талье Гроц зачем-то просила мои вещи. Особенно драгоценности, которые так хорошо сохраняют магический оттиск. Берн, сказавший «рядом с тобой у меня все стало получаться».

Гроцы, буквально вынудившие меня взять северное поместье. Генерал Таш, так странно и удачно упавший с неба почти мне в руки. Полумертвый от черной магии.

Перевертыши, напавшие на дом. Даже странная любовь Талье Гроц к Берну — любовь женщины, когда-то получившей в постель сильнейшего из драконов, к средней руки артефактору, знаменитому лишь женой-иномирянкой.

Хоть что-то из этого было случайностью?

Хоть что-то из моей лживой жизни было по-настоящему?

Меня отвлек короткий звон. Ральфар и Фир, не сговариваясь, бросили мечи вниз, перекидываясь в первородную форму. От удара шипастых хвостов снесло половину храмовой башенки, по случайности попавшей внутрь пелены. Кто-то из храмовников горестно ахнул.

Но.… бой выглядел нормально. Просто два дракона, получающие откровенное удовольствие от поединка, не так ли?

— Это все из-за моей магии? — спросила беспомощно. — Ее же всего пять единиц.

— Почуяла, но еще не поняла, — задумчиво сказал Варх. — Ты должно быть расстроишься, когда поймешь.

Он ласково отвел прядь моих волос от лица, словно я сама была принадлежащей ему вещью.

— Ты умная, но крайне невнимательная женщина. Кайш слишком долго внушили тебе мысли о твоей незначительности. Так долго, что даже твой собственный муж поверил в эту удивительную чушь. Мы казним Кайш, когда вернем свое место.

Драконы, весело танцующие в небе, расцепились. Развернули мощные крылья, разбивая воздушным ударом титановые плиты. После, словно играя, обменялись огневыми плевками, потом разошлись в разные стороны, возвращаясь во вторичную ипостась.

— Ты заигрался, Фир, — Ральфар равнодушно отбил ударом крыла новую огневую подачу, даже не сделав усилия, чтобы защититься от брызнувших искр. — Я заканчиваю поединок. Я проиграл.

Он сложил крылья и упал вниз, лишь перед приземлением чуть развернув одно из кожистых крыльев, чтобы смягчить приземление. Он был хорош в эту секунду. Серебряные нити волос сложились в сияющий ореол вокруг совершенного лица, ледяной ангельский взгляд ровно перед собой, как и надлежит существам высшей силы. Плавная хищная мощь сошлась в нем с праведным высокомерием.

Он прошел мимо меня, но даже не поднял взгляд. Я не сразу сообразила, что, кажется, щит был прозрачен только с одной стороны. С нашей. А изнутри он, наверное, был как туман или молоко.

Очередной удар, взорвавший у ног Ральфара стальную плиту арены, стал для него неприятной неожиданностью. Он поморщился, но не обернулся.

— Боги принимают поединок? — его голос разрезал пространство.

Ответом ему было молчание.

— Не принимают, брат, — Фир снова рассмеялся. — Они хотят собрать кровавую жатву. Им надоело твое великодушие. Сначала ты пощадил того мальчишку, мелкого Гроца. После Кассиуса… Это очень добродетельный поступок, брат, но он, знаешь ли, нарушает мои чертовы права.