Наследница сиротского приюта (СИ) - Нова Юлия

Тут я не выдержала, ведь в памяти у меня всё же кое-что осталось от прошлой Энн. Поэтому я уверенно ответила:

— Вы и сами знаете, миссис Морган, что законы наши и те, что за завесой, отличаются. А дом этот — мой, а после сыну перейдёт, Маркусу. Потому что он был закреплён по первому законодательству, появившемуся на островах. Вы прекрасно знаете, какой закон главнее, не так ли?

Я уже извлекла из своей дырявой памяти законы магической Англии. Они появились первыми на островах и были главнее. Если бы дом располагался только на немагической части, тогда да, дом бы перешёл после замужества полностью в род Морганов. То есть мужу, а уж он бы решал, кому дальше. Маркусу или любому другому. Это было бы право Марка Моргана, распоряжаться своим имуществом.

Родители Энн Хэнли хорошо подготовились и обезопасили дочь. Да, перед лицом взрослой жизни она осталась одна, да и родня Хэнли поспешила с ритуалом малого отречения, не желая получить и доли риска того самого родового проклятья, что получили от магии в своё время Морганы.

Злобная мегера, в которую продолжила превращаться миссис Морган, подошла ко мне ближе, и тихо-тихо, на грани слышимости, зашипела, пока констебль отошёл за сопровождением:

— Думаешь, легко отделаешься от обвинений? Не считай меня тупой, мерзавка. У меня есть доказательства, что сын умер не просто так. Этому констеблю, мелкой сошке, я рассказывать ничего не буду, но добьюсь того, что дело будет вести судья, имеющий доступ к ведению подобных дел. Я за справедливость, и ты получишь своё, дрянь. Никто не поможет тебе, не переведёт дело в магическую юрисдикцию. Для этого нужны связи и деньги. Или репутация в маг. мире. А кто ты, вспомни. Хуже, чем мы. От тебя отрёкся твой же род, ничтожество.

Я не выдержала, зажала уши Маркусу и высказала этой неприятной дамочке:

— А вы не торопитесь радоваться и руки протягивать на чужое. Весь ваш род такие же беспринципные дармоеды и хапуги, не зря вы связались с этим мерзким орденом. Это на вашем роду поклятье, а на мне и Маркусе его нет. Во всяком случае, пока. И я всё сделаю, чтобы не было. Родня вступится за нас, я уверена. А вам я, как хозяйка, запрещаю появляться даже на пороге моего дома. Да будет так!

Меньше всего я ожидала, что между нами прошмыгнёт лёгкий ветерок, а миссис Морган отпрянет, шипя очередные оскорбления в мой адрес. Магически закреплённые слова? Да, это были они, моя память дала этому подтвержение.

Представитель фабрики успел сказать, что до судебного решения разговор о компенсации будет поставлен на паузу, но все выплаты фабрика сделает в срок и по закону.

Нас вывели, а миссис Морган что-то тихо сказала констеблю, наверное, называя местный адрес пребывания, и быстро ушла. Нас же привели в маленькую, тёмную, неприятную комнатушку, явно камеру для задержанных. И, показывая на тонкую кучку соломы в углу, местный служащий равнодушно довёл до моего сведения:

— Хорошая камера, чистая. Пока велели сюда, до выяснения, позже принесу воды и хлеба. Ну, устраивайтесь, с вашими, говорят, быстро разбираются. — Он хохотнул и неудачно пошутил: — Или в воду, или отпустят. Тут и не угадаешь.

Мы с сыном сели на солому, и я решила отвлечь его, предложив рассказать интересную историю. Почему я вспомнила историю про Тома Сойера, не знаю, сын слушал с упоением. А я не спешила, вспоминая, дополняя, меняя некоторые моменты. Этим неспешным рассказом я успокаивая и сына, и себя, потому что на самом деле мне было очень страшно.

Позже я поняла, что то самое письмо деду сыграло самую важную роль в нашей с сыном судьбе. Спали мы оба плохо, да и не поспишь особо на столь жёсткой лежанке. Тем не менее, в порядок я себя привела, когда встала, а сын ещё и попросил продолжения той самой истории про славного мальчишку Тома.

Я с ужасом думала, что новый день нам готовит, когда дверь со скрипом отворилась, и в камеру зашли двое мужчин. Вчерашний охранник и новый для меня человек: худощавый, старше среднего возраста мужчина в деловом костюме.

Глава 12

Английская сдержанность и невозмутимость, умение держать себя и холёный вид давали понять, что передо мной был деловой и вполне успешный человек.

Его первые слова так приободрили, что я моментально превратилась в слух, ловя каждое слово говорившего:

— Приветствую вас, миссис Морган. Зовите меня мэтр Бигси, Наул Бигси, представитель рода Хэнли здесь, за завесой.

За весь вчерашний день у меня было достаточно времени, чтобы вспомнить всё, что оставила мне предшественница, и даже те крупицы, что я успела проглядеть в первые дни попадания сюда, в новый мир.

Сложность и одновременно простота соседства магического и обычного мира был в глобальной защите, которую умудрились создать маги прошлого.

Завеса была не просто переходом из одного мира в другой. Как один блин лежал на другом, так и эти миры находились слишком близко. И были точки соприкосновения.

Опыт прошлого дал магам понять, что от обычного мира придётся защищаться. И прятаться. Обычный обыватель из-за невидимого купола, что накрывал немагический мир, давал некое воздействие. Люди не запоминали и не видели странностей вокруг себя, если они касались использования магии.

Те, кто защищал мир, вплоть до этого малообразованного охранника, носили защиту, которую давала им должность. И чем выше позицию они занимали, тем больше они знали о соседнем мире. И вместе с присягой они давали клятву молчания. Поэтому не могли обсуждать странности даже в семье.

Вот только к той самой теме гонений ведьм я так и не дошла, имея сильно отрывочные знания. Это я первым и спросила нового знакомого, мэтра Бигси, когда он попросил охранника оставить его для личного разговора. А тот, что интересно, только равнодушно кивнул и вышел. Но я успела заметить его стеклянный, пустой взгляд.

Страх непонятного наказания буквально заставил спросить:

— Я не понимаю, я же вижу, что вы воздействовали на этого охранника, но вы явно не боитесь последствий. А меня хотят лишить жизни за то, что я кинула обратку в мужа. И я выжила, между прочим. Значит, магия приняла мою сторону, хотя мы были замужем. А вы законы лучше меня знаете, мэтр. В чём же причина такой несправедливости? В чём тогда моя вина?

Сказала, а потом сама испугалась, не заподозрит ли этот человек чего, слишком много пробелов в знаниях мира у меня оставалось.

Но мэтр сам додумал причину, скептически покачав головой:

— Меня предупредил ваш дед, что образование у вас хромает, миссис Морган, но я не понимал всю пропасть. Ладно, зато вы, я надеюсь, сохранили свой родовой дар и, что важнее, передали его сыну. Об этом сказали ваши посещения магического квартала Сайтгемптона и зелья, что вы так и продолжаете варить. Но это мы ещё проверим более тщательно, когда вызволим вас из этого бедлама…

— Вызволите? Вы так уверенно говорите, словно это решённое дело. Боюсь, моя бывшая свекровь не успокоится. — Я перебила мэтра, но для нас главным сейчас была свобода и безопасность.

На что мой собеседник только хмыкнул и ответил уверенно:

— Всё имеет цену, миссис Морган, и род Хэнли готов её оплатить. Но давайте всё же по порядку.

Я не выдержала, поморщилась, вспоминая последнюю встречу Энн с мужем, отпечатавшуюся в памяти так, что не сотрёшь. Словно это я сама была там, уверилась в подозрениях, и как истинная дочь рода Хэнли отомстила за погубленную жизнь. Поэтому поспешила поправить собеседника:

— Я Хэнли, мэтр Бигси, вдова Энн Хэнли, а это мой сын — Маркус Хэнли. Я хочу, чтобы мой сын по праву носил эту фамилию, вы понимаете?

Я и сама почувствовала, что от меня шла сила, она наполняла смыслом произнесённые мной слова. Видимо, мэтр тоже почувствовал что-то, потому что поправил меня:

— Вы и сами знаете, одного желания мало. Проклятье рода Морган будет дорого снимать и потребует от рода слишком много вложений и сил. Вы сами знаете, как в нашем мире относятся к детям. Да, мы ценим их значительно выше и заботимся лучше, чем здесь, в немагической части Англии. Но! Вы же помните, в чём ценность любого наследника? В чём была ваша ценность, миссис Хэнли? Раз уж вам так угодно, буду условно так вас называть.