Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

— Она нужна нам, — решилась Гаркун.

— Капа, — резко посмотрел на рыжую Шуйский. – Не помню, чтобы я давал тебе слово.

Она тут же потупила взгляд, показавшись мне подозрительно покладистой.

— Вас будут искать, — наконец, произнес светлый маг. Он поднялся из-за стола. Заложив руки за спиной, прошелся по кабинету, вызывая во мне волны тревоги.

Не возьмет, подумала я с отчаянием. На кой ему сдались проблемы? А ведь проблемам быть, это как пить дать. Монахини в поисках меня обрыскали весь лес! Не думаю, что приоресса отступится. Видимо, очень нужны обители матушкины деньги.

— Вы подписывали какие-нибудь бумаги в монастыре? – Обернувшись, Анатоль посмотрел на меня в ожидании.

— Нет. — Я покачала головой. – Но мне еще нет двадцати одного года. Пока все решает опекун. Он и подписал все, что требуется. — Я не стала лгать – не видела смысла.

— Сколько вам сейчас? – последовал ожидаемый вопрос.

— Двадцать, — ответила, подумав о том, что в мои годы у матушки уже была я. Мама очень хотела видеть меня образованной, составившей удачную партию, матерью и женой. Но не судьба.

— Анатоль. – Капа снова не удержалась. — Мы же ее не выставим вон? Николай так ни за что бы ни сделал. Ее же превратят в монахиню насильно! Тебе, как никому другому, известно, что такое служить богам без веры в сердце и без призвания. Ты…

— Тише, Капитолина, — почти мягко прервал ведьму Шуйский.

— Хорошо. — Она подняла руки в извиняющемся жесте.

— Сегодня госпожа Воронцова останется у нас. Мне надо подумать, что делать дальше. Если бы вам был двадцать один год – это бы многое упростило, — он бросил выразительный взгляд на рыжую. – Пока ступайте.

Я поняла, что задержала дыхание, когда Шуйский размышлял. В сердце затеплилась надежда. Гаркун поднялась со стула, взяла меня за руку и повела из кабинета в коридор. Уже оказавшись за дверью, она наклонилась ко мне и шепнула:

— Не переживай. Анатоль что-то придумает, я уверена.

Я зачем-то кивнула, а про себя вздохнула, отчаянно надеясь разделить с ведьмой эту ее уверенность. Но, сделав несколько шагов по коридору, остановилась, со стыдом вспомнив, что так и не рассказала Шуйскому о темной душе, оставшейся за порогом дома. Бросив извиняющийся взгляд на Капитолину, я решительно вернулась и постучала в дверь кабинета. А услышав короткое «да», потянула ручку и, открыв дверь, вошла.

Анатоль, продолжавший сидеть за столом, вскинул голову, посмотрел на меня и спокойно спросил:

— У вас что-то еще?

— Да, — кивнула я и оглянувшись, увидела, что Гаркун осталась стоять на месте. Это было к лучшему. Не все же ей ходить за мной подобно няньке.

— Проходите. — Бывший священнослужитель указал мне на стул, еще помнивший тепло моего тела. Затем, когда я присела, Анатоль взмахнул рукой, и дверь в кабинет медленно закрылась. Мы остались наедине.

— Дело в том, — начала я решительно, — что я пришла к вам не одна. Со мной спутница.

Шуйский улыбнулся одними глазами – оказывается, он и так умел.

— Душа, которая сидит на пороге дома? – спросил маг спокойно.

Я пораженно открыла рот.

— То есть? – уточнила удивленно. – Вы же не видите души. По крайней мере, мне так казалось…

— Она темная, — объяснил Анатоль, — и представляет собой угрозу. Темные души я чувствую преотлично.

— Тогда… — Я замялась, но все же решила спросить, ощутив готовность мужчины к диалогу. — Отчего вы не заметили присутствие призрака старика?

Шуйский и вовсе улыбнулся. Улыбка у него была приятной, и я поняла, что мне нравится, как улыбается этот человек. Он сразу изменился. Строгость и налет мрачности уступили под каким—то светом, который излучал хозяин кабинета.

— Кто сказал, что я его не заметил? – спросил он спокойно.

— Значит, вы просто не хотели браться за эту работу? – осенило меня.

— Скажем так, агентство не занимается уничтожением и изгнанием светлых душ, — объяснил Анатоль. – К тому же, мне не понравились заказчики. У меня есть определенные принципы. Эти двое молодых… — Он усмехнулся и продолжил: — Молодых людей всю жизнь жили за счет старика-отца. Это я понял, даже не общаясь с призраком, который, кстати, не может говорить. Старик при жизни был немым, таким же остался и после своей смерти.

— Тогда…– продолжила я неуверенно, а про себя подумала: "Так вот почему старик все время молчал!"

— Теперь нам придется заняться делом купца, — мягко перебил меня Шуйский. – Но сейчас речь не о том. Вы пришли поговорить о темной душе?

— Да. — Почти не надеясь на удачу, я поведала светлому о своей встрече с Малой. Рассказала и о том, что темная душа помогла мне выбраться из леса к людям. Анатоль выслушал меня, затем произнес:

— С вашей стороны было неосмотрительно заключать подобную сделку.

— Она не кажется мне опасной, — ответила я и осеклась, снова вспомнив острые когти, вытянувшиеся из рук цыганки.

— Она жаждет мести и, возможно, имеет на это право. И все же я бы не хотел видеть никого подобного рядом.

Услышав приговор, я вздохнула. Значит, Мале не жить в особняке, поняла я. Следует пойти и сказать об этом цыганке. Она ведь ждет. С моей стороны будет просто подлостью отправиться спокойно спать, оставив Малу в неведении. Да, Капитолина права, рассуждая, что цыганка давно мертва и что ей не страшны непогода и отсутствие крыши над головой. Но совесть внутри меня убеждала поступить правильно.

— Я вас поняла. — Вздохнув, я поднялась на ноги.

— Что вы поняли? – спросил маг, следя за мной серым взглядом. – Я не сказал, что не впущу ее. Я просто высказал свои мысли, но не понаслышке знаю, что темное не всегда темное, как и светлое порой не несет в себе добро. – Он поднялся из-за стола и добавил: — Идемте, покажете мне свою знакомую.

— Ее зовут Мала, — выпалила я быстро. – Она цыганка.

— Я помню.

Мы вышли из кабинета. Капитолина стояла на месте и ждала меня. А увидев в компании Анатоля, вопросительно приподняла брови.

— Мы идем к Мале, — пояснила ведьме, и она лишь пожала плечами, явно считая безумием общение с темной душой.

Ступая шаг в шаг за Анатолем, я смотрела то на его широкую спину, то на ковровую дорожку, стелящуюся под ногами. Еще я пыталась понять, какие эмоции ощущаю при этом. В итоге сделала вывод, что мне уютно в агентстве. Возможно, мне здесь даже понравится. Правда, сейчас важно спрятаться от монахинь обители. В идеале мне бы дождаться дня рождения, вернуться домой и заявить о своих правах. Пока я не написала отказ от наследства, оно все еще принадлежит мне. Вот только тревожно сжимающееся сердце твердило: все не так просто. Приоресса и опекун не откажутся от денег. Меня ищут и найдут. У веры много последователей, так что это всего лишь вопрос времени. Станет ли Шуйский помогать? Рискнет ли ради незнакомой девушки вступить в противостояние с обителью?

У меня было слишком много вопросов и надежд. И слишком мало ответов.

Спускаясь по широкой лестнице, я увидела призраков, одетых, как горничные. Женщины проплыли мимо, поздоровавшись с Анатолем. Он кивнул в ответ, продолжая спускаться. Я же снова удивилась, так как увидела, что у светлых душ в руках было постельное белье. Нетрудно догадаться, куда отправились призраки, но вот как они могли держать все эти пододеяльники и простынь?

Анатоль пересек холл, рывком открыл дверь, впуская в особняк холодный воздух. Вышел, прислушиваясь к своим ощущениям и почти безошибочно направился в сторону, где сидела Мала.

Поспешив за мужчиной, я поймала взгляд цыганки, который она устремила на приближающегося Шуйского.

— Поговорим? – спросил Анатоль, остановившись неподалеку от души.

Темная поднялась на ноги. Прищурив глаза, опустила руку с дымящейся трубкой и ответила:

— Поговорим, аллесианец.

Трубка исчезла в складках ее одежды.

— Я знаю о вашем договоре с госпожой Воронцовой, — заложив руки за спину, сказал Шуйский, устремив взгляд в сторону, откуда раздался голос призрака.