Тьма и свет (СИ) - Завгородняя Анна

Это я знала и без слов ведьмы. Но еще я помнила наш уговор с цыганкой. Она-то свою часть уговора выполнила. А вот я…

— Все решится, не переживай. — Ведьма подтолкнула меня в спину в направлении лестницы, когда сверху донеслись шаги и голоса. Запрокинув голову, я посмотрела наверх и увидела четверых мужчин, спускавшихся в холл. Первые двое шли с понурым видом. Одеты были добротно, я бы даже сказала, богато: теплые кафтаны, расстегнутые на груди, высокие сапоги с опушкой. Лица у обоих недовольные и одновременно разочарованные, словно они пришли просить что-то важное и получили отказ.

Я перевела взгляд на мужчину, шедшего следом, и еще до шепотка Гаркун поняла, кого вижу перед собой: Анатоль Шуйский, временный глава агентства.

На секунду застыв, позволила себе рассмотреть мужчину. Первым, что ощутила была его магия. У главы агентства она оказалась очень сильной, почти звенящей, и какой-то знакомой. Нахмурившись, я невольно отступила на шаг, запоздало осознав, что именно смутило меня. В тот же миг Шуйский заметил меня. На его бесстрастном лице промелькнула тень удивления.

Капитолина решительно взяла меня за руку, видимо, пытаясь поддержать. Я же невольно вспомнила приорессу Гертруду и мощь ее светлой церковной магии. В тот же миг все встало на свои места. Я поняла, что глава агентства не просто маг – он бывший служитель храма, или, и того хуже, обители, подобной той, из которой я сбежала. В нашем царстве были распространены монастыри как мужские, так и женские. В основном туда шли люди или большой веры, или огромного отчаяния. Но были еще и такие, как приоресса Гертруда и сестра Марта. Наделенные силой, они имели определенный вес в иерархии веры.

Дабы отвлечься от главы агентов, я посмотрела ему за спину, туда, где плыла душа. Это был сгорбившийся старик, одетый в одну ночную рубашку, доходившую ему почти до пят. У призрака был недобрый и немного зловещий вид, несмотря на то, то он явно был светлее не придумаешь. Старик переводил взгляд то на спину идущего впереди мага, то на посетителей агентства, затем воздевал руки вверх и резко, недовольно опускал их, таким образом выражая эмоции.

— А мы с Борисом так надеялись, — услышала я голос одного из посетителей. Он был ниже ростом, с коротко остриженной бородой. Его кафтан, красный, расшитый замысловатыми птицами, показался мне излишне пестрым, как рубашка цыгана.

— Да что у вас за агентство такое? – возмутился названный Борисом. – Нам говорили, будто вы все можете, а оно вон как. Везде ложь!

Услышав подобные слова, Шуйский и глазом не моргнул. Спустившись в холл, он приветливо кивнул своим вернувшимся агентам, не заостряя на мне особого внимания (как полагаю до поры до времени), а затем, заложив руки за спину, дождался, когда слуги подадут гостям шапки, и только потом произнес:

— Я не уверен, что ваш отец стал призраком.

Голос у него был под стать холодной внешности: спокойный, твердый, вселявший уверенность в услышанное. В какой-то момент я даже призвала крупицу силы, чтобы понять, не действует ли бывший святоша на потенциальных нанимателей магией. Но нет. Все волшебство объяснялось просто звуком голоса Анатоля. У меня от него по спине пробежали мурашки.

— Как же, не стал, — проворчал Борис, нахлобучив на вьющиеся кудри шапку. – Старый хрыч не мог уйти так просто! Это не в его духе. Он сызмальства над нами измывался. Я уж думал: помрет, заживем. Денег-то папаша наш заработал будь добр. И мне и Власу достанет жить припеваючи. Так нет! – Говоривший сжал руки в кулаки, а я, уже начиная понимать, что происходит, перевела взгляд на светлую душу старика.

Он присел на ступенях и теперь насмешливо взирал на происходящее, но не говорил ни слова. Лишь беззвучно хихикал, да тер ладонью левое колено.

Шуйский ничего не сказал гостям, но неожиданно посмотрел на меня и задержал взгляд, прищурившись. Я глупо улыбнулась, вдруг осознав, насколько контрастно смотрятся светлые волосы мужчины и его серые, цвета грозового неба, глаза, а затем снова покосилась на довольного старика, следившего за происходящим.

— Вы что-то видите? – тихо спросил Анатоль, продолжая смотреть на меня. Он не спросил ни о том, кто я такая и зачем пришла в агентство. Казалось, мага это не интересовало. Зато интересовало куда я таращусь поверх его плеча.

— Мы тут нашли девушку. Кажется, ей нужна работа, а нам пригодится такая, как она, — вступила в разговор Капитолина Гаркун.

Анатоль вопросительно изогнул бровь.

— Дело в том, что Софья видит призраков, — продолжила Капитолина.

— И как раз один такой, седой старик в сорочке до пят, сидит на лестнице на шестой ступеньке и смотрит на нас, — проговорила я и выразительно посмотрела в глаза Шуйскому.

Он несколько секунд молчал. Гости – Борис и Влас, — во все глаза уставились на меня, но не произносили ни слова. Затем Шуйский сказал:

— Вот как?

Я перевела взгляд на светлую душу. Старик поднялся в воздух и, сдвинув брови, также молча погрозил мне кулаком.

— Кажется, призрак недоволен, — продолжила я. – А еще он не сказал ни слова, — добавила, и Анатоль подошел ко мне, оказавшись настолько высоким, что я вынуждена была запрокинуть голову, чтобы посмотреть на мужчину.

А он красив, мелькнула несвоевременная мысль. У Анатоля Шуйского были правильные черты лица и такой прямой чистый взгляд, что я невольно поежилась, вспоминая приорессу Гертруду.

— Нам же нужна видящая? – Капитолина держалась рядом.

Анатоль смерил меня изучающим взглядом, а затем сделал шаг в сторону, открывая обзор на лестницу и призрака. Впрочем, старик не висел на месте. Светлая душа подлетела к одному из сыновей и махнула рукой, будто пытаясь дать подзатыльник. Стоило прозрачной кисти пройти через голову живого человека, как Борис тут же дернулся в сторону, затем сделал еще шаг прочь от брата и огляделся вокруг, напуганный и недовольный.

— Что это было? – спросил он. – Сквозняк?

Я улыбнулась старику: перекрестив руки на груди, призрак хмуро следил за вторым сыном, и по—прежнему не произносил ни звука.

— Это ваш отец, — ответила на вопрос Власа, решив не упоминать о том, что сделал старик.

Влас тут же подпрыгнул на месте и быстро спросил:

— Где он? Рядом?

— Он стал светлой душой, — объяснила я, — а светлые не могут навредить людям.

Не знаю, поверил ли мне Влас, но он проворно перешел к брату и, встав рядом с ним, обратил взор на Шуйского.

— Так что вы теперь нам скажете? – почти грозно уточнил Борис и крайне невежливо ткнул в мою сторону указательным пальцем. – Вы сомневались в существовании нашего папаши. А эта девушка его видит, и я только что его снова почувствовал. Итак, возьметесь за дело, или нет?

Анатоль посмотрел на гостей и ответил:

— Эта девушка не является нашим агентом. Я смогу использовать ее таланты только после того, как мы с… — Он посмотрел на меня, ожидая подсказки. Вмешавшаяся Капа быстро протараторила: — Софья Воронцова.

Благодарно кивнув ведьме, бывший служитель храма, продолжил:

— Если все сложится так, как я надеюсь, завтра мы с госпожой Воронцовой приедем к вам. И тогда решим все на месте.

Борис и Влас переглянулись. Первый поправил шапку, съехавшую на лоб после его стремительного скачка от призрака, и сказал:

— Договорились, господин Шуйский. И я очень надеюсь, что вы приедете, потому как если вы не поможете нам, я постараюсь ославить вашу богадельню так, что больше ни один приличный купец сюда носа не покажет.

— Эй! — Влас толкнул брата в бок, видимо, сообразив, что Борис болтнул лишнего. Я же заметила, как потемнел взгляд Анатоля. Ох и не понравился ему тон купеческого сына. Стоило ли вообще помогать таким грубиянам? Моя бы воля, я бы…

Закончить мысль до конца не успела: Анатоль сложил руки на груди и холодно проговорил:

— Мы приедем – это наша работа. Но не советую и дальше разговаривать со мной, или с моими людьми, в подобном тоне. Иначе не увидите наследства как своих ушей, господа.