Пожиратель Ци 4 (СИ) - Петров Егор

Путь к Городу Пламенной птицы стал маршем возмездия, выжимающим из лошадей и адептов последние соки. Северяне из разведотрядов шли где-то далеко впереди, создавали путь ледяными вспышками, а мы неслись, не сбавляя скорости.

Мы толком не говорили. Не было слов, способных выразить ту смесь чувств, что клокотала в каждом из нас.

Крот, куда-то забившийся во время бойни и вылезший только после её завершения, сидел перед Мико. Его полупрозрачное тело излучало мягкое свечение, словно он чувствовал её боль и всеми силами пытался залатать её душу. Он тихо урчал, время от времени тычась в её руку. Эта маленькая искра жизни и оптимизма казалась чем-то нереальным.

Город Пламенной Птицы. Название звучало как злая насмешка. Дым уже почти не поднимался — все, что горело, уже потухло. Остались лишь черные остовы зданий, обугленные балки, торчащие, как ребра мертвого зверя, да горы пепла, разносимые ветром.

Вестра по мановению руки Хельды беззвучно скользнула вперед, растворившись в тенях разрушенных улиц.

Прямо у выхода из города натолкнулись на тройку демонов, которая, видимо, выполняла роль стражи. Мико успела раньше всех — взметнула руку, и три крошечные искры очень быстро полетели в демонов. Они были слабыми — три, четыре круга… И сгорели дотла за доли секунды. Я обеспокоено посмотрел на Мико — сможет ли сохранить контроль? Но её лицо оставалось бесстрастным. Черт, надо с ней поговорить… А что говорить? Глупости и оправдания? Бррр…

Эта короткая стычка стала сигналом. Отряд рассыпался по руинам. Не было громких команд, сложных тактик. Была жестокая, методичная зачистка. Отряды северян действовали единым слаженным механизмом, остальные работали по одному. Слишком слабые тут были демоны, в большинстве своем. Хотя, может, я и возгордился. Но тут не было никого с больше чем шестью кругами. Да и все были вялые какие-то, сопротивлялись без огонька — неужели Ли наложил знак подчинения вообще на всех?

Я парил над руинами, высматривая цели одну за другой. «Рассекающие ветер» летели по моей воле, насыщенные ци, они убивали почти любого демона с одного удара, попутно поглощая их силы. Их энергия, их круги — все втягивалось в ненасытную воронку моего демонического ядра, подпитывая ярость и давая силы для следующего удара. Клык молчал, но я чувствовал его удовлетворение. Конкурентов уничтожали.

Мико радовала контролем. Она не тратила энергию зря — лишь короткие, сокрушительные вспышки, оставлявшие после себя только пепел и расплавленный камень. Это был не бой. Это был священный гнев Феникса, карающий нечестивцев.

Скоро к нам присоединились другие. Сперва небольшой отряд северян, патрулировавший окрестности гробницы — их нашел один из посыльных Вестры. Потом — группа адептов Трора, узнавших о резне в Городе Пламенной Птицы и пришедших на помощь. Они были слабы, но их ненависть горела ярко. Хельда, не теряя времени, встроила их в общую машину возмездия, поручив зачистку окраин и спасение уцелевших горожан, которых находили забившимися в подвалы и руины.

Город превратился в гигантскую мышеловку. Демоны клана Песчаных Зубов, оставшиеся без вожаков и ослабленные откатом, оказались не готовы к такой слаженной, беспощадной атаке.

Мы вышли на центральную площадь. Здесь были почти все найденные нами полукровки и пара демонов с шестью кругами. Полукровками занялись Мико и остальные — мне не хотелось убивать этих тварей клинками с энергией — я чувствовал, что получу от них не только силу кругов, но и что-то иное, мерзкое. Поэтому я завалил шестерок.

Хоть в городе еще теплились очаги сопротивления, и какие-то демоны точно сбежали, в воздухе над площадью висело странное ощущения завершенности, перебиваемое запахом крови и гари.

Мико стояла посреди этой площади. Ее взгляд скользил по затоптанным, полустертым границам ритуальной арены, где Ли заставлял людей убивать друг друга, по обугленным руинам мертвого города, торчащим, как обломки гнилых зубов… Слез больше не было. Только пустота и тлеющий уголек ярости, раздутый местью, которая теперь тоже исполнилась. И что дальше?

Я шел в сторону Мико, когда крот вновь прикатился к ее ногам. Он тыкался в них, что-то урча.

Мико вздрогнула и посмотрела на крота, потом — на меня. В ее глазах, полных боли, мелькнуло что-то… человеческое. Слабая искорка. Она медленно опустилась на корточки. Ее рука дрогнула, затем потянулась к кроту. Тот не отпрянул. Он ткнулся в ее ладонь, заурчал громче, вибрируя всем телом.

— Он… теплый… — прошептала Мико, и голос ее сорвался. Слезы, которые она так яростно сдерживала, наконец хлынули. Она обхватила крота руками, прижала к себе, уткнувшись лицом в его полупрозрачный бок. Крот не протестовал. Он просто урчал, излучая свое простое тепло, этот невероятный комок жизни посреди смерти.

Я подошел и крепко обнял их обоих. Просто чтобы она знала, что не одна. Что мы здесь. Хаггард, наблюдавший за этой сценой, тихо крякнул и отвернулся, быстро протирая глаза тыльной стороной ладони. Чоулинь тяжело вздохнул, убирая меч в ножны. Даже Хельда, отдававшая распоряжения Вестре по организации лагеря и помощи выжившим горожанам, на мгновение задержала взгляд на этой картине.

Мико, продолжая держать крота и теперь уже уткнувшись в мою грудь, продолжала рыдать. Она плакала по деду, по невинным, чьи жизни превратили в ад, и плакала от всего, что скопилось внутри за долгие годы. Но в этих слезах, в нашем с кротом нелепом безмолвном утешении была катарсическая сила. Это был не конец горя, но его первый, мучительный выход наружу.

— Он бы не хотел, чтобы я плакала, — вдруг, всхлипнув, произнесла Мико, — он пожертвовал собой, чтобы я жила и чтобы была счастлива. Я всё это понимаю…

Плотину молчания прорвало: Мико говорила не останавливаясь, рассказывая свои самые теплые воспоминания. Сначала о деде, потом в целом о жизни. Постепенно слезы закончились. Я же внимательно слушал, кивал и гладил ее по спине. Наверно, так лучше, чем говорить глупости.

Глава 83

Мико говорила. Говорила без умолку, слова лились рекой, а потом в какой-то момент из нее словно вытянули стержень, и она замолчала. Словно исчерпала все слова разом. Голова ее опустилась, длинные рыжие пряди скрыли лицо. Плечи, только что напряженные, вдруг обмякли. Казалось, она просто… рассыпалась. Это были последствия. Весь этот день девочка неимоверным усилием воли сдерживала мощный поток внутреннего пламени, подпитанный собственной яростью, давая ему выход очень дозированно и точечно. Поэтому нет ничего удивительного, что, стоило только ей расслабиться, как от нее пошла неконтролируемая волна жара.

Золотистый, почти невидимый ореол вспыхнул вокруг Мико, заставив кровь, разлитую на камнях площади под ногами, зашипеть. Воздух вокруг нее затрепетал пульсирующим знойным маревом. Крот пискнул и откатился, его тельце на мгновение стало ярко-оранжевым.

— Мико? — я инстинктивно отстранился, чувствуя волну опаляющего жара. — Мико, держись! Соберись!

Но она не слышала. Ее дыхание стало прерывистым, поверхностным. Сквозь пряди волос я увидел, как ее глаза налились жидким, пугающим золотом. Не пламенем, а расплавленным золотом. Сила Феникса, до этого сдерживаемая волей, вырывалась наружу. Вот он какой, выброс силы…

— Горит… — прошептала она хрипло. — Всё горит…

Пламя рванулось наружу тяжелой волной. Золотая стена всепожирающего жара хлынула от нее во все стороны. Камни под ногами задымились, края плаща Хаггарда, стоявшего неподалеку, свернулись и обуглились мгновенно. Раздались крики — люди инстинктивно отпрянули.

Инстинкт кричал и во мне: Отскочить! Защититься! Но рядом была она. И отступать было некуда. Мысли в голове проносились быстрее молнии. Раньше стоило засунуть палец в ее огонь, он жег нестерпимо. А сейчас… вполне можно терпеть. Что же изменилось? Точно, сила дракона!

Я впился взглядом в бушующее ало-золотое море передо мной, в саму его суть. Не во внешние проявления огня, не в энергию, из которого он состоял, а в самую глубину — я старался разглядеть волю, рождающую этот огонь. И параллельно я зачерпнул остатки всех сил в Драконьем Сердце, но не для того, чтобы создать технику или нанести удар. Я щедрой рукой разливал вокруг ауру своей силы, свое присутствие.