Сезон помидоров, или Пари на урожай (СИ) - Васина Илана

А ещё приходит очередная догадка: может, Грейси наступила на стебель репейника, пока паслась или пока её с пастбища уводили, и лопух решил рвануть с этого огорода? Тут ведь сплошные беды: то девы с топором, то коровы с тяжёлым копытом. И поэтому переехал лопух на место стыка наших участков...

— А где козы? — вдруг вспоминаю я.

— Мои слуги уже их собрали. С рассвета за ними носились. Верш фанс таль… Непросто им пришлось.

— Мне очень жаль, что вам из-за меня пришлось столько суетиться. Но я правда не хотела причинять вам беспокойства. У меня сейчас нет пока необходимых денег для починки вашей ограды, но я вам потихоньку выплачу. Накоплю — и выплачу, — говорю твёрдо. — Обещаю.

— Как хоть зовут тебя, должница? — насмешливо осведомляется сосед.

Но ответить я не успеваю.

— Госпожа Мэнфилд! — раздаётся голос Гехарда из-за спины. — Доброе утро! И вам тоже, доброе утро, лорд Ревальдис.

Обернувшись, вижу, как приближается кучер, взяв под уздцы свою лошадку. Как тихо они подошли. Я даже не заметила. — Вы уже за мной, Гехард? — удивляюсь. — Так рано? — Нет, — смущается мужчина, — что вы! Баронесса просила проведать, всё ли с вами в порядке. Столько шума было с утра с вашего участка, что она обеспокоилась, не случилось ли чего.

Стою теперь и размышляю, что ответить баронессе?

Наверное, и правда было шумно, раз она со своего участка это услышала. А вот я всё проспала — видно, из-за дикой усталости. И что теперь ей сказать, как объяснить шум? Магическим всплеском, который я предпочитаю скрывать? Или наглостью лопуха на моем огороде?

— Ты же видишь. У госпожи Мэнфилд всё в порядке, — за меня отвечает лорд Ревальдис. — Передай своей госпоже благодарность за проявленное беспокойство. И скажи, что для волнений причины нет.

Ну вот и познакомились, проносится в голове. Теперь мой сосед знает мою фамилию, а я — его.

Тем временем Гехард, что-то сняв с седла, протягивает мне. Растерявшись, принимаю от него небольшой свёрток в промасленной бумаге.

— Баронесса просила оказать ей честь — отведать мясной пирог, что стряпает наша Вальда. Раз всё у вас в порядке, госпожа, я вернусь к вам чуть позже с экипажем. Как мы договорились.

С почтительным кивком Гехард вскакивает в седло и пускается вскачь, не дав мне даже шанса поблагодарить баронессу за пирог. Я поворачиваюсь к лорду, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

Отлично понимаю, как я выгляжу в глазах лорда. Баронесса меня кормит и возит в город, лорд Ревальдис терпит от меня дыры в ограде — хорошая из меня соседка получается.

— Простите, мне надо собираться в дорогу…

— Разумеется, — кивает он деловито, как-то по-военному подобравшись. — Остался один вопрос: кто из нас обратится в магическую инспекцию? Ты или я?

— Как обратиться… — бормочу, ошарашенная. — Зачем?

— Очевидно же, — пожимает плечами лорд. — Раз ты не трогала ограду и коз, значит, на твоём участке произошёл произвольный магический всплеск. Так кто вызовет инспекцию?

Глава 13

— Я разберусь с магическим всплеском, — заявляю, твёрдо встречая его цепкий взгляд. — А теперь, если позволите…

Бросаю короткий взгляд на свою дверь, намекая на дела. Лорд хмуро кивает, но уходить не спешит. Кажется, его не устроил мой ответ.

Ведь я ничего не сказала про инспекцию, хотя при этом взяла на себя ответственность за магический фон на участке. Формально вроде не к чему придраться, но он всё-таки почуял подвох в моём обещании.

— Разбирайся быстрее, — с нажимом произносит он. — Если поле продолжит свои всплески, твой долг вырастет так, что ни в жизнь не уплатишь.

— Постараюсь, — с готовностью киваю. — Мне ни к чему растущий долг.

— Видишь ли, — задумчиво добавляет он, по-прежнему не сводя с меня испытующего взгляда. — Я не терплю непогашенных долгов. Ни своих, ни чужих.

На этих словах, прозвучавших тихо, но весомо, он направляется к прорехе в своей ограде, возле которой суетятся слуги. Кажется, они спешно заделывают дыру досками.

Грудь запоздало захлёстывает чувство вины. С тех пор как я сюда приехала, мои соседи живут будто на минном поле. Надо срочно стабилизировать ситуацию, пока какой-нибудь мой лопух не решит переехать с окружающей его грядкой в соседскую спальню.

Вот с такими мыслями я торопливо принимаюсь за сборы. Пока завтракаю и застилаю кровать, почему-то фоном звучит голос соседа.

У меня бывало, что какая-то песня прилипала к подсознанию, и, пока я мыла посуду или гладила блузку, она звучала в голове. Вот и сейчас так. Только на сей раз это не лёгкая попса, а серьёзный, задумчивый голос соседа, которого очень не хочется подвести.

Когда привожу себя в порядок — аккуратно расчёсанная, умытая — прячу одну золотую монету в карман, предварительно убедившись, что он крепкий, глубокий и без дыр. А две другие убираю в свой тайничок — небольшую щель в стене между досками спальни. Это мера предосторожности против рыночных воришек.

Вскоре к дому подъезжает экипаж, управляемый Гехардом. Сажусь в салон — и будто в облако комфорта погружаюсь. Нежно-голубой шёлк обивки и синие бархатные сиденья напоминают изысканный бутик. А главное — я совсем не чувствую тряски, в отличие от прошлой поездки. Словно мы едем по другой дороге: идеально ровной, без единой выбоины. Похоже, магия в экипаже баронессы значительно дороже.

К тому же, воздух внутри не только прохладный, но и наполнен тонкими, хрустальными трелями птиц. От этого на душе становится спокойно, и мысли приходят только самые радужные и приятные.

Думаю о шикарном урожае помидоров, который я, несомненно, выращу на своём участке, о последнем — победном — визите к господину Распределителю через несколько месяцев. И ещё — в деталях — представляю лицо лорда Дэшфорда, когда он поймёт, что проиграл пари.

Сама не замечаю, как мы добираемся до рынка — большого и шумного, словно народное гулянье. Меня не смущают ни суета, ни громкие выкрики торговцев. Тот, кто учился торговаться у турецких прилавков, здесь тем более не пропадёт.

Шаг за шагом закупаюсь едой: крит пшеничной муки, по два крита бурого риса, перловки и овса. Беру два десятка яиц и пару связок сушёной рыбы, напоминающей воблу. В отделе овощей — косичка лука и полмешка моркови. Холодильника в моём доме нет, так что приходится брать продукты, которые подольше продержатся без холода.

Когда заканчиваю с закупкой, складываю всё в специальное отделение в задней части экипажа — очень похожее на открытый багажник.

К тому моменту я успеваю как следует проголодаться. Не удержавшись, позволяю себе небольшое транжирство: покупаю свежую булочку с корицей, и чашку мятного чая.

Пока жую свою сдобу, взгляд скользит по толпе, протекающей мимо окна кондитерской. Эта часть рынка в основном состоит из «вкусных» лавок с готовой едой, поэтому и контингент здесь побогаче.

То и дело мелькают яркие дамские шляпки с перьями, бархатные платья, тёмные респектабельные сюртуки — каждый в паре с цилиндром, холёные мужские лица… и среди них вдруг появляется знакомое.

Мама дорогая! Это Дэшфорд. И он не один, а ведёт под ручку девушку, разодетую, словно розовое пушистое облако!

И надо же такому случиться — заходит он именно в мою кондитерскую лавку, чтобы купить своей спутнице пирожных. Я быстро отворачиваюсь — условия нашего контракта не подразумевают светской болтовни, — но лорд всё-таки замечает меня среди других любительниц сладкого.

То и дело чувствую на затылке его пристальный взгляд, пока допиваю чай — правда, уже без особого удовольствия.

Вот так сюрприз.

Похоже, он думал, что я сейчас тружусь в поте лица на огороде, жду его милости, как манны небесной. А вместо этого — сижу в кондитерской лавке и наслаждаюсь жизнью.

Как я посмела… А главное — как смогла, будучи приютской сиротой, приобщиться к удовольствиям знати?