Сезон помидоров, или Пари на урожай
Глава 1
— На кой ты мне сдалась? — темноволосый мужчина в дверном проёме смотрит на меня с неприязнью, причину которой я не понимаю.
Мы видимся впервые, а я всегда стараюсь держаться вежливо и приветливо. Откуда эта антипатия?
— Утром вы подали заявку в бюро распределения. Господин распределитель сказал, что у вас открыта вакансия на место садового мага и послал меня...
— Информация устарела. Мне не нужен садовый маг.
Быстро моргаю. Информация устарела за два часа? Это шутка такая?
Хотят какие тут шутки?
Незнакомец, стоящий передо мной, похож на шутника не больше, чем гробовщик со стажем. Лицо у него такое мрачное, будто за всю жизнь ни разу не улыбнулся.
— Значит, вам не требуется садовница?
— Нет, — отрезает лорд.
— А как насчёт... Может, вам нужна уборщица или...
Вместо ответа он захлопывает дверь прямо перед моим носом с громким хлопком.
Неколько секунд стою в оцепенении. Пытаюсь справиться с накатившей паникой. Все нормально, — твержу себе. Хотя понимаю прекрасно, что это ничего нормального нет в том, чтобы лишиться последнего шанса на нормальную жизнь. Заставляю себя спуститься по лестнице и, медленно двигаюсь по белой гальке к воротам.
В этом красивом, ухоженном месте много белого. Дорожка к дому выложена из белой гальки, а особняк, как и высокий забор, построены из белого камня. Не удивлюсь, если сердце хозяина этого места тоже сделано из белого камня. Хотя нет... Скорее, из черного.
Внезапно перед глазами темнеет и ноги начинают заплетаться. Свернув за ближайший куст, прислоняюсь к каменной кладке дома. Будто со стороны вижу себя: дрожащая, шмыгающая приютская девчонка в дешёвом, тёмно-зелёном платье с нелепыми розочками... Господи, ну за что мне всё это?
Старалась ведь жить по совести, никого не обижала. Закончила учёбу с красным дипломом, устроилась на хорошую работу, начала помогать родителям. И вдруг...
Пока полола клубнику на даче, нога провалилась в какую-то дыру. Я ещё успела удивиться: откуда тут барсучья нора? А потом дыра расширилась, засосала меня целиком и… выбросила в другой мир, в другое тело.
Вот так в один миг из Лары Верещагиной я превратилась в Клару Мэнфилд, выпускницу сиротского приюта. Правила для приютских выпускниц были предельно просты. В день моего восемнадцатилетия матушка-настоятельница выдала мне серебрушку и отправила в мир, чтобы я попыталась честно устроиться в жизни. На это мне отводилась ровно неделя.
Под честным устройством здесь понималось замужество или работа, найденная через Бюро распределения. Если выпускнице не удавалось выскочить замуж или найти работу, её... точнее, меня ожидало пожизненное заточение в монастыре.
Жизнь в чёрном теле и тяжёлый, монастырский труд делали век послушниц очень коротким. Опасные шахты, магически нестабильные зоны, врачевание во время эпидемий — неудивительно, что мало кто из девушек доживал до тридцати. Особенно жуткими были условия в северных краях.
Мне повезло, что я проявила осторожность и не заявила матушке прямо с порога, что пришла из другого мира. Попаданок здесь тоже не жаловали, и сразу отправляли в монастырские стены, не давая даже недели на поиск работы.
Шесть дней я ходила на собеседования по адресам, которые выдавал господин Аверье — педантичный, седовласый Распределитель из Бюро трудоустройства. Но женщины не хотели брать в дом красивую садовницу — побаивались за мужей. Мужчины же считали, что я с моим хрупким телосложением не справлюсь с тяжёлой работой.
Впрочем, нашлись пара лордов с масляными глазками, которые были согласны меня нанять. Вот только они сразу предупредили, что помимо услуг садовницы от меня потребуется кое-что ещё. Естественно, наглецы получили отказ, вынудив меня вернуться в Бюро за новым контактом.
Я как могла растягивала серебрушку. Сняла крошечную комнатушку на окраине города у пожилой вдовы, ходила повсюду пешком. Сначала питалась дважды в день, потом перешла на один приём пищи. Сегодня утром, вручая последний адрес, господин Аверье заметил, что подходящих мест больше нет.
Зато, мол, в Северном Фэйнсе недавно умерло много прислужниц от тифа, и монастырю срочно требуются новые послушницы. Особенно — способные работать с землёй садовые магини. После подобного напутствия я поклялась себе, что получу работу любой ценой.
Грустно усмехаюсь своим мыслям.
Вот и получила. Прямо сходу, ага.
Из неутешительных мыслей меня вырывает звук открываемого окна над моей головой. Грудь сжимается от тревоги.
Если я встану и попробую ускользнуть, скорее всего, меня заметят. А я не хочу снова привлекать к себе внимание грубияна, чтобы не получить новую порцию хамства. Лучше уж тихонько пережду в укромном уголочке.
— Кто там был, Дэшфорд? — до ушей долетает незнакомый мужской баритон.
— Да так. Одна особа, жаждущая на меня работать.
— Очень кстати. Тебе не помешает служанка. Живая женщина в доме не чета артефактам, — степенно рассуждает незнакомец. — Артефакты уборки — это, разумеется, современно и не затратно, но в них нет ни терпения, ни понимания уюта, ни желания угодить. Они просто гоняют тряпки по полу, пока не задымятся руны. А служанка — она и чашку со стола уберёт, не дожидаясь команды. И чай предложит. И букет цветов на стол соберет. Бездушный артефакт не сравнится с живым человеком.
С губ так и рвётся: "Да, чёрт возьми, вы правы! Объясните этому узколобому лорду, что никакие артефакты не заменят ему человека!"
Затаив дыхание, замираю в ожидании ответа...
Лорд Дэшфорд молчит. Повисает тишина, в которой слышно его дыхание. Моё сердце бешено колотится, а секунды ожидания превращаются в вечность...
Неужели у меня повился шанс на работу?
Глава 2
— Я не искал служанку, — с неохотой бросает хозяин дома. — Она пришла по другой заявке.
Его ответ заставляет меня разочарованно выдохнуть и покачать головой... Непрошибаемый упрямец.
— По какой заявке?
— Я успел подать заявку в бюро на садовницу прежде чем узнал, что моему участку грош цена. Думал, дядюшка после смерти оставил нечто ценное.
— Любой бы на твоём месте так подумал, — тянет баритон. — Это же Черные Пески! Там не земля, а квинтэссенция плодородия. Даже самые обычные участки по карману лишь знати.
— Вот именно! Обычные, — с усмешкой произносит лорд. — Дядюшка и после смерти сумел мне подгадить. Отписал в наследство бракованный участок.
Раздаются шаги, тонкий звон стекла, журчание жидкости. Кажется, собеседники решили утолить жажду, а до меня наконец начинает доходить, почему лорд Дэшфилд встретил меня по-хамски.
У него, похоже, нарисовалось проблемное наследство. Боль и печаль, как говорится, но это всё равно не оправдывает его резкость! Мог бы отнестись по-человечески.
— Что собираешься делать?
— Говоришь, участок безнадёжен? — задумчиво произносит хозяин дома.
— Ну, почему? Надежда всегда есть. Но в твоём случае ее крайне мало. Архимаг сказал, участок магически повреждён до самого ядра, что делает его крайне нестабильным. Земля по-прежнему плодородная, но какой прок от её плодородия, если там даже капусту не вырастить, а уж вертрен тем более? Впрочем, я еще не сказал о главной проблеме.
— Говори уже, — слышу усталые интонации. — Не тяни.
— Если туда заявится магическая инспекция, она завалит тебя штрафами. А она всегда приходит на место магических всплесков. Это лишь вопрос времени.
— Ладно. Значит, мне остаётся ритуал выжигания. Выжгу к пеклу всю магию на участке, а потом продам за гроши. Расти там, конечно, ничего не будет, но хотя бы штрафов удастся избежать.
— Получить разрешение на ритуал выжигания — это тебе не свечку задуть, — гудит баритон. — Готовь круглую сумму. Пока оформишь все документы, состаришься и разоришься.
