Сезон помидоров, или Пари на урожай (СИ) - Васина Илана

Передо мной расстилается обширный зал, залитый золотистым светом. По обеим сторонам узких проходов стоят деревянные стеллажи, до отказа заставленные всевозможными товарами. С правой стороны разложены обычные садовые инструменты, хотя "обычные" тут понятие относительное.

Лейки переливаются радужным светом, как мыльные пузыри. У некоторых есть крылья, у некоторых — лапки, и они шевелятся! Тряпки с нарисованными на них рунами тихонько мурлычут, когда к ним прикасаешься — кажется, от удовольствия. Рядом висят грабли, которые скрежещат своими металлическими зубьями, будто решили кого-то укусить.

Стараюсь не выглядеть шокированной. И хотя это непросто, сохраняю на лице невозмутимость, пока хожу между прилавками. Наверное, прежняя хозяйка тела чувствовала бы себя как рыба в воде, а я… Я здесь, как рыба, волною выкинутая на песок.

Если в прошлой жизни хозяева подобного семейного магазинчика уже вертелись бы вокруг меня, нахваливая свои товары, то здесь седовласая, дородная тётушка сосредоточенно уткнулась в какую-то тетрадь. Видно, у нее нелады с бухгалтерией.

Совершенно растерявшись, трогаю предметы с непонятным предназначением — и ведь даже не спросишь хозяйку, что у них за функции, потому что с порога за мной наблюдает злой, внимательный Цербер. Ему известно, что по документам я садовая магиня. Если начну задавать «неправильные» вопросы, он мигом меня раскусит.

Со вздохом себе признаю, что в текущей ситуации придётся действовать, исходя из опыта Леры Верещагиной, агронома и уроженки земного мира.

Первым делом покупаю золотистые семена помидоров. Что за сорт я понятия не имею, но хозяйка уверяет, что помидоры будут сочные и сладкие.

Ничего похожего на удобрения здесь не вижу, поэтому сразу перехожу к инвентарю. Порхающие крылышки на лейках меня пугают, а «оживающие» лапки приводят в ужас, поэтому выбираю ту лейку, которая всего лишь тихонько журчит, если к ней прикоснуться. Журчание — это не страшно, и даже приятно.

Тяпку выбираю с удобной рукояткой, будто специально под мою ладонь. И, наконец, наступает очередь лопаты — тяжёлой, со стеклянной инкрустацией на черенке, от которой струится еле уловимое тепло. При виде лопаты в моих руках тётушка вдруг отрывается от тетради и рассказывает, что она способна вскопать целое поле прежде, чем иссякнет магический заряд. А уж когда иссякнет, я могу вернуться сюда и зарядить — за отдельную плату, разумеется.

Дождавшись, пока я закончу выбирать, хозяйка со снисходительной улыбкой рекомендует мне артефакт-подкормку. Этот хрупкий пузырёк из полупрозрачного кварца напоминает дешёвый парфюм, но, по словам женщины, три капельки из этого пузырька, растворённые на ведро воды вызывают ускоренный рост растений.

Мысленно отмечаю, что эту подкормку надо лить только на тщательно прополотые грядки, иначе от сорняков потом не будет отбоя.

— Долго возишься, — с раздражением бросает лорд Дэшфорд, посматривая на карманные часы. — У меня и без тебя полно дел. Или поехали прямо сейчас, или будешь добираться сама. Пешком.

Глава 6

Выйдя из садовой лавки, мы усаживаемся в элегантный белый экипаж. Здесь прохладно, и я жадно вдыхаю свежий воздух, словно доставленный сюда прямо с альпийских лугов. Устраиваюсь на скамейке, стараясь разложить покупки так, чтобы не повредить кремовый шёлк обивки. Самые объёмные вещи придерживаю руками.

По моей просьбе первым делом заезжаем к вдове, у которой я снимала комнатушку: рассчитываюсь с ней и забираю свои пожитки. Затем направляемся в бюро распределения, где я показываю господину Аверье свой контракт.

Седовласый клерк слушает мои новости с откровенно унылым видом. Похоже, он надеялся пристроить меня в монастырь, где много послушниц умерло от тифа. Хотя, казалось бы, какая ему разница, где я найду работу?

— Что ж, вижу, вам удалось найти респектабельный, хотя и нестандартный вариант, — говорит он, с сожалением возвращая мне контракт.

Привычным движением вынимает из чернильницы гусиное перо и начинает что-то царапать на чистом листе бумаги, приговаривая:

— Так и отметим. Найдена работа. Неоплачиваемая. Нестабильная. На неопределённый срок. С этого момента вы обязаны каждый месяц в течение года являться в бюро и подтверждать, что по-прежнему работаете на лорда Дэшфорда.

— Но… — я испуганно оборачиваюсь на лорда, ожидающего меня в дверях. — Боюсь, у меня не будет такой возможности. Контракт обязывает меня жить и работать на участке. Я не смогу каждый месяц приезжать в город.

— Раз вы отказываетесь выполнять предписание закона… — лицо клерка светлеет от воодушевления, — то я вынужден сейчас же отправить вас в монастырь.

— Нет-нет, — поспешно мотаю головой. — Я не отказываюсь! Я согласна. А с ежемесячными визитами… что-нибудь придумаю!

Он снова понуро кивает:

— Имейте в виду: в следующий раз мы должны встретиться ровно через месяц. А теперь подпишите бумагу о том, что ознакомились со всеми условиями.

Я киваю, бегло пробегаю глазами каллиграфические строки и ставлю подпись. В экипаж возвращаюсь растерянная. По условиям контракта я могу рассчитывать, что меня пару раз подвезут до города — и то в случае крайней необходимости. А мне нужно будет приехать сюда как минимум ещё несколько раз.

Когда я упоминаю об этом, лорд Дэшфорд равнодушно отрезает:

— Не мои проблемы.

Да уж. Он просто воплощение доброты и сострадания.

Я отворачиваюсь к окну, но постоянно чувствую на себе его оценивающий взгляд. Господин Грубиян всё время поглядывает то на меня, то на скромный арсенал из садовой лавки. Причём на инструменты он смотрит с какой-то странной, необъяснимой неприязнью. Сначала я думаю, что он опасается за обивку сидений, но вдруг он произносит:

— Скоро ты осознаешь, что сглупила, дева. Провести полгода в этой глуши — всё равно что выкинуть их из жизни.

— И всё же, — пожимаю плечами, — это лучше, чем монастырь, где умирают от тифа.

— Но хуже, чем жизнь в особняке.

Я с удивлением кошусь на него. К чему он клонит?

— Вы же знаете, что я приютская. У меня нет особняка.

— Зато у меня есть, — он вдруг заговорщицки наклоняется ко мне, опираясь локтями на свои колени. — Ты можешь прямо сейчас там поселиться. Проедемся к поверенному. Подтвердишь, что проиграла пари. Я даже согласен изменить твой контракт с пяти лет на четыре года. Пользуйся моей щедростью, дева.

Смотрю на него с удивлением. Мне казалось, он умнее. Неужели всерьёз полагает, что я клюну на это «замечательное» предложение? Бесплатно на него пахать не пять лет, а четыре — ну да, щедрость просто невообразимая!

— Спасибо, — качаю головой, — но нет.

— Что ж. Это твой выбор.

Остаток дороги мы проезжаем в полном молчании.

Когда экипаж наконец останавливается с лёгким скрипом, сердце у меня сжимается от волнения. Вот он — мой дом на ближайшие несколько месяцев.

Я выхожу из прохладного экипажа и будто сразу попадаю в горячую духовку. Первым делом в нос бьёт аромат — смесь полынной горечи, дорожной пыли и медовых цветов. Участок окружает обычная деревянная изгородь, кое-где заваленная и изломанная. Кажется, местами её держат на честном слове сами растения, обвившие столбы, как живые змеи.

А вот домик действительно милый — тёплая охра стен, покатая крыша с облупленной черепицей, занавески в окнах, от которых веет деревенским уютом. Но вокруг…

Весь участок выглядит так, будто природа устроила здесь революцию. Трава выше колена — густая, разлапистая, с метёлками, щекочущими ноги даже сквозь ткань. Где-то левее замечаю лопухи. Огромные, больше меня ростом, с листьями размером с поднос и стеблями толщиной с моё запястье. Один из них еле заметно шевелится, хотя вокруг ни ветерка. Я поспешно отвожу взгляд.

— У меня всё получится, — бормочу себе под нос.

Пока кучер носит мои вещи к крыльцу — судя по взглядам, он делает это из жалости — я жду, когда лорд соизволит выйти из экипажа и показать участок и дом. Но он не спешит, поэтому я решаю не терять времени и присмотреть место для грядок.