Расцвет Чёрной Луны. Королева-регент - Иванова Инесса

Впрочем, пока Анкильд посещает мою спальню, я ещё имею надежду на победу. Констанция пока держит оборону, и это мне на руку.

– Я ещё полон сил, миледи.

– Да, благодарению Богам! Возможно, вы будете столь любезны, что подарите танец леди Констанции? – моя улыбка стала настолько приторной, словно мне плеснули в лицо медового сиропа. – Бедняжка, говорят, очень жаждет вашего внимания?

– Ты хочешь скандала, Гердарика? – нахмурился король, наклоняясь ко мне так, чтобы никто не слышал. Он не шутил и действительно хотел знать ответ.

– Нет, ваше величество, я лишь слабая женщина и подвластна эмоциям, но я ещё и королева. Я хочу, чтобы вы скорее утолили свой королевский голод и вернулись ко мне, – я опустила глаза и вздохнула. Мои ресницы трепетали, а пальцы нервно перебирали бахромчатый край сложенного веера. – Простите меня за откровенность. Я всё ещё не могу перестать хотеть вас.

Вот так! Если Констанция рассчитывала подогреть интерес моего мужа, спровоцировав меня на скандалы из ревности и боязни потерять власть, то просчиталась!

– Это правда? – король двумя пальцами ухватил меня за подбородок и развернул к себе.

– Да, Анкильд, правда, – выдохнула я ему в лицо и грустно улыбнулась.

Пусть потешит самолюбие! Герцог пока подготовится.

Всё шло так, как я задумала. Мой муж с радостью пригласил Констанцию на танец, та смущённо лепетала, что бездарно танцует и невероятно смущена, а я наблюдала за ней, подмечая детали.

В голове же крутились предостерегающие слова моего тайного лорда:

– Как ты думаешь, Гердарика, скажи честно, почему Фарман захотел убрать жену твоими руками? Чтобы быть свободным и чистым в глазах знати и народа. Это только первый шаг, моя леди. Сделка с герцогом сейчас необходима, но ты и сама не заметишь, как попадёшь в его сети. Но я буду рядом и вызволю тебя.

– Я плохая жена и неверная возлюбленная, мой лорд. Пока это так.

– Не думай об этом, – Эсмонд подошёл ближе и стиснул мои ладони в своих. Наши взгляды снова встретились, и я опять утонула в светлой молодой зелени его глаз. – Потом мы всё начнём сначала. Обещаю.

И я ему верила, хотела мечтать о том времени, когда мы сможем свободно соединить свои руки над алтарным камнем в брачном обете, но, боюсь, мой тайный лорд, мой возлюбленный Бог, я зашла слишком далеко и всецело принадлежу только детям и Богам, покрывающим мой нескончаемый и сладкий позор.

Глава 4

1

На людях Констанция преображалась. Она принадлежала к тому типу женщин, которые расцветают от внимания поклонников и тех, ради кого, с их меркантильной точки зрения, стоит блистать.

Я внимательно смотрела за её плавными движениями горделивого лебедя. Куда подевалась та розовощёкая простушка, которая смущённо опускала глаза и краснела всякий раз, когда Анкильд её о чём-то спрашивал?

Или когда находилось достаточное количество слушателей, чтобы узнать о несчастной доле сиротки, последней в своём роду потомков «маленького народца».

А ведь она могла бы дать своим сыновьям долголетие и здоровье, они бы уж снискали славу, потому что за их спинами всегда будет стоять магия Леса!

– К тебе сватаются достойные господа, – недавно сказала я лицемерной фрейлине при всей свите. – Почему ты им отказываешь?

– Ваше величество, я почитаю брак как высочайшую добродетель для женщины. Моё сердце пока молчит, поэтому и я не даю внятного ответа.

– Но ведь совсем недавно ты рассказывала, и мы все это помним, что сама понимаешь, брак – это не про любовь, а про уважение и доверие, – поддержала меня Адамина, которая всегда угадывала, куда дует ветер, и поддерживала паруса королевского фрегата, потому что искала защиты в тени его прусов.

– Всё верно, ваше величество, – эта маленькая белокурая стерва с миниатюрными ручками и ступнями улыбалась и смотрела прямо, вероятно, бросая мне вызов. – Я понимаю, что, возможно, не смогу выйти замуж по той любви, о которой слагают в романах, но я попробую. Поэтому моя репутация должна быть безупречна.

– Когда-то мы дарили свою девственность любимым, теперь же её принято продавать, – улыбнулась я, и фрейлины засмеялись, захлопав в ладоши. Моя шутка всем пришлась по нраву.

Кроме Констанции.

Но она благоразумно промолчала. Эта стерва, как показали дальнейшие события, умела притаиться в траве, чтобы ужалить в тот момент, когда никто не ожидает. Она уже доказала королю и свите, что сильна в магии и имеет особый Дар, весьма ценный для Лесного королевства.

Теперь шаг за мной.

– Ваше величество, разрешите мне объявить женский танец! Думаю, мужчинам будет приятно посмотреть на  такое обилие женских плеч! – я улыбалась, и Анкильд растаял.

Потому что только что потанцевал с той, кого хотел заполучить сегодня ночью. Смог касаться в танце её талии, прижимать к себе, шептать сальные комплименты, не боясь оказаться застигнутым врасплох.

И его дама сердца улыбалась, щурилась, как от яркого солнца, смотря на немолодое лицо старого потаскуна, привыкшего ломать женщин через колено и выбрасывать их, чтобы протянуть лапы к новой жертве.

– Конечно, дорогая, делай что пожелаешь. Сегодня тебе позволено многое.

Анкильд провёл рукой по моей щеке, и я потянулась за его пальцами, и улыбалась чуть застенчиво, но с вполне определёнными намёками.

– Тогда, ваше величество, может, вы позволите мне пригласить вас в свои покои сегодня ночью? Я соскучилась, мой король. Не могу дождаться, когда ты придёшь ко мне.

Он самолюбиво улыбался, но глаза оставались холодными. Анкильд давно убедился, что после наших ночей он некоторое время находится словно в забытьи. И даже позволяет себе думать, что стоит оставить меня на троне рядом.

А теперь, когда перед его носом мелькала восхитительная олениха, он решил дать отставку мне и вспомнить, что когда-то хотел принудить к вечному добровольному заточению в святой обители.

Первым делом я решила проверить Констанцию: настолько ли она хороша, как о ней говорят.

Встала и хлопнула в ладоши. Музыка тут же замолчала и по моему велению объявили торжественный танец, по традиции его должны танцевать только дамы в лёгких сорочках.

Это был даже не столько танец, сколько храмовый ритуал, способствующий процветанию природы и женского лона. Но теперь об этой традиции забыли и видоизменили её настолько, что от первоначального варианта осталась лишь музыка, напоминающая гром с небес и журчание ручья.

Зазвучали первые нестройные звуки струнных, жалобно запела скрипка, и я выбрала тех, кто будет танцевать. Это древнее право королевы: указала пальцем – повинуйся и танцуй так, чтобы затмить другую.

Я выбрала шестерых, среди которых, разумеется, была и Констанция. Мы все встали в круг и начали медленно ходить, время от времени ударяя  в ладоши. Музыка убыстряла ритм, в ней слышалось нетерпеливое ржание коней и желание тех, кто прощается с любимыми, задержать их подольше.

Мы сходились в центре, двое должны были всё время находиться в круге, и меняться с соседками, когда музыка приобретала новое звучание.

Теперь она напоминала о материнском ожидании ребёнка. Так те, кто провожали мужчин на войну или в дальний поход, остаются ждать их возвращения, взращивая в лоне новую надежду своего рода.

Я кивнула танцующей рядом Адамине и вышла вперёд, указав рукой на Констанцию. Мы с ней оказались внутри замкнутого пространства и кружили, как две орлицы, каждая выжидала, кто нападёт первой.

Соперница не хотела этого поединка, наверное, думала, что Анкильд не должен видеть полную мощь её силы.

Одной сильной магички с него было достаточно.

Констанция угадала верно, мой муж желал видеть рядом покорную, пылкую и беспросветно глупую девицу, чтобы блистать на её фоне и посмеиваться с её вечной наивности, рука об руку идущей рядом с вечной молодостью.

– Это всё, что ты можешь? Рассказывать сказки? – прошептала я, когда, подобрав юбки, мы закружились  спина к спине.