Половина мира. Только выбор - Григорова Юлия

Приступив к чаю, я наблюдала за его действиями с недоумением и всеми силами боролась с желанием начать задавать глупые вопросы. Только когда в тарелке мага вместе с белой кашей оказались порезанная четвертинка апельсина и измельчённые палочки корицы, Иммануил опустился на лавку и приступил к еде. Всё это время он молчал, а я не рискнула нарушить воцарившуюся тишину. Зато это сделала вернувшаяся Лима.

С грохотом обрушив полный поднос на стол, женщина поставила руки на пояс и сурово посмотрела на бывшего верховного мага.

– Он отказывается есть. Я больше туда не пойду, сам корми его! – грозно выпалила она.

– Хорошо, – как ни в чём не бывало заявил Иммануил.

Он даже ухом не повёл и вообще никак не выразил недовольства или иных эмоций.

– О ком речь? – осмелилась я на вопрос.

– Зира не ввела тебя в курс дела, не так ли? – Маг уже опустошил тарелку и переключился на чай.

– Если и пыталась, я слишком устала и пропустила всё мимо ушей.

Я почувствовала себя лишней, словно навязывала этим людям своё присутствие, а они вынуждены были его терпеть… Да ещё и посвящать меня в местные обычаи и принятые здесь правила проживания.

– И почему я не удивлён? – недовольно буркнул Иммануил. Допив чай, он поднялся, обошёл стол и махнул мне, призывая встать. Поспешив последовать его примеру, я опустошила чашку в два глотка и вскочила с лавки, собираясь куда-то идти. Вместо этого маг выставил руку и осмотрел меня с головы до ног. На секунду в его глазах что-то промелькнуло, но я не успела уловить, что именно. – Ещё раз выйдешь из комнаты в таком виде, и я запру тебя там и сам буду решать, когда приходить и с какими целями. Волосы в причёску, пуговицы застегнуть до шеи. – Маг шевельнул пальцами, и три верхние пуговицы моей рубашки резко исполнили его слова. – Вот это безобразие спрятать. – Он указал на корсет. – А штаны… – Иммануил запнулся, опустив взгляд на мой ремень, и нервно пошевелил желваками. – Сама придумай, что с ними сделать, чтобы привлекать меньше внимания. Они не должны столь явно подчёркивать фигуру.

От услышанного я нахмурилась и резко скрестила руки на груди, но маг поспешил пояснить свои слова:

– Здесь слишком много мужчин, что уже давно не видели молодых и, главное, свободных женщин. Пока ты не умеешь защищаться сама, лучше не привлекать ничьего внимания.

Лима возле стола фыркнула. Кажется, она сомневалась, что я могла бы заинтересовать кого-то в стенах дворца, но прямо говорить об этом не стала.

– Вы же не думаете, что кто-то…

– Я не думаю, я знаю, – сурово отрезал маг.

Нервно постукивая пальцем по локтю, я с огромным нежеланием мысленно согласилась с требованиями Иммануила. Мне уже приходилось прежде слышать всё это от Стефана…

Девушки и женщины на эту половину не стремились. Достойной работы для них здесь не имелось, а шлюхой можно было стать и под куполом. На месторождения и шахты требовались только мужчины. Так что представительницы моего пола прибывали сюда разве что с мужьями. Из солидарности их не трогали.

Моя же облегающая для удобства движений кожаная одежда могла стать слишком заметной, а уж распущенные светлые волосы первыми бросились бы в глаза изголодавшихся работяг. Доставлять кому-то проблемы, особенно себе, мне не хотелось.

Лёгким взмахом руки и шевелением пальцев я коснулась магии резерва и быстро заплела волосы в косу. Это было одно из простейших заклинаний, и оно стало первым изученным мной ещё дома.

– Так сойдёт или мне плащ с капюшоном нацепить? – попыталась огрызнуться я, но в голосе почему-то послышалась обида.

Кивнув, Иммануил развернулся, подхватил поднос и направился к выходу из кухни.

– За мной, девочка, – скомандовал он.

Снова нахмурившись, я поспешила следом, а Лима проводила меня взглядом, полным презрения. Причина подобного отношения оставалась загадкой, и для её решения следовало поговорить с женщиной без посторонних. Пока же меня больше напрягало то, как Иммануил называл меня.

– Я не девочка, мне почти восемнадцать, – напомнила я магу, когда нагнала его.

До дня рождения оставался всего месяц.

– И? Уже считаешь себя взрослой и самостоятельной? – усмехнулся Иммануил.

Мы вышли в главный холл и начали подниматься по центральной лестнице.

– Считаю, что вы могли бы обращаться ко мне с большим уважением и не называть так… – сказала я и запнулась.

Учитывая, что сама я в моменты злости перескакивала с уважительного обращения к этому человеку на фамильярное, ничего удивительно в его реакции не было. Наши взаимоотношения почему-то не заладились с самого начала. Может, всё дело было в том, что я вроде как его шантажировала?

– Давай подумаем, – прервал ход моих мыслей Иммануил. – Как тебе «мелкая пигалица»? Слишком мелочно? Может, остановимся на просто «шантажистка»?

Скрежет моих зубов раздался на весь холл. Ступеньки лестницы кончились, и Иммануил свернул в коридор, куда меня ещё никто не водил.

– Зануда. Мне надо сдать экзамен, а сама я не справлюсь! За три месяца без учителя я освоила только как заплести волосы, переместить предмет из одного конца комнаты в другой и зажечь пару свечей. Все, к кому я обращалась, отказались, а у Джонатана вечно не хватало времени… – начала оправдываться я и запнулась, не понимая, а с чего вдруг должна что-то объяснять.

– Могла просто прийти в храм магии, там тебе выделили бы наставника, – хмыкнул бывший верховный маг.

Всё это время он шёл с идеально ровной спиной, удерживая поднос на одной руке, а вторая безмятежно покоилась в кармане брюк. Бросая на него косые взгляды, я нервно шевелила желваками и не находила языку удобного места во рту.

– Я так и сделала после того, как получила разрешение на применение магии, но они ничем мне не помогли.

– Хм… Видимо, всё дело в твоей родословной. Раз тайна твоего происхождения была обнародована, в глазах тех, кто был рождён в зарегистрированном магическом браке, ты…

– Мусор, – буркнула я, прервав Иммануила.

Когда я узнала, что леди Скарлетт и её бывший муж, Дэниел Мартимор, мне не родители, мой мир перевернулся с ног на голову. Настоящих маму и папу я не искала и не собиралась этого делать. Они приняли решение отказаться от меня, а я – от них. Но, к сожалению, правда о моём происхождении стала известна общественности и изменила отношение магов ко мне. Хоть они и не говорили об этом столь открыто, как Иммануил, это не осталось незамеченным.

На секунду бывший верховный маг посмотрел на меня одними глазами.

– Я хотел сказать другое слово. А ты могла просто хорошо меня попросить, а не шантажировать, – справедливо заметил он и остановился перед широкими двойными дверьми в самом конце довольно пустого коридора.

– Я попросила, но вы сказали «нет».

– Плохо попросила.

Не дав мне ответить, Иммануил постучал в дверь и сразу толкнул одну из створок плечом. Та с лёгкостью поддалась, и мужчина переступил порог. Поджав губы от досады, я шагнула следом.

Комната оказалась размером с какой-нибудь бальный зал с поистине антикварной мебелью, гобеленами на стенах и позолотой на орнаментах под потолком. Основное же внимание привлекала огромная кровать с пологом прямо напротив двери между двух арочных окон. Плотные коричневые шторы на них оказались не задёрнуты, из-за чего серость с улицы проникала в помещение, но освещала не всё пространство.

– Лима жалуется, что ты отказываешься есть, – почти с порога заговорил Иммануил. Он направился прямо к кровати и поставил поднос на столик возле неё. Неуверенно переставляя ноги, я медленно пересекла комнату и примерно на полпути смогла увидеть человека, к которому были обращены слова мага.

Незнакомец лежал в постели, одеяло накрывало его до подмышек, но руки мужчина держал поверх него. Тонкие седые волосы были раскиданы по подушке и плечам и доходили ему до локтей… Отросшие борода и усы лучше всего говорили о том, как долго этот человек провёл в кровати. Его лицо было морщинистым, а кожа настолько бледной, что сливалась с цветом постельного белья. На вид ему было лет сто, не меньше… Мне ещё никогда не доводилось видеть столь пожилых людей.