Матабар V (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

— Проклятье, — выругался Борис, хорошо знавший такие крики.

Он уже слышал их в южных лесах.

Так кричали только звери. И только когда забирали чьи-то чужие охотничьи угодья.

Человек так кричать не мог.

Чтобы там не произошло с Ардом — от человека в нем явно многого не осталось.

И, будто в подтверждение мыслей Бориса, матабар-охотник повернулся к ним. К ним троим. И во взгляде уже не янтарных, а голубых глаз, действительно не было ничего, кроме низменных, животных инстинктов. Бей или беги.

Зверь бежать не собирался.

Невзирая на чудовищные раны, на буквально льющуюся из тела кровь, он опустился на четыре лапы и, ощерившись рассерженным котом, начал медленно, аккуратно, как охотник перед прыжком на добычу, двигаться в их сторону.

Зверь был ранен. И голоден.

Он хотел есть.

Вечные Ангелы.

Борис не собирался сегодня становиться чей-то едой. И уж точно не видел такого будущего для жены и ребенка.

Оставалось только надеяться, что он сможет вырубить Арда не причиняя тому большего вреда, чем сделали стрелки. А там, наверное, с его метаморфозой смогут разобраться в госпитале Героев.

— Тесс, не надо! — за спиной раздался крик Елены.

Борис, так и не ударивший посохом о землю, смотрел на то, как Тесс, хромая, явно в пылу происходящего повредив лодыжку, спокойно шла в сторону… Вечные Ангелы… если бы Борис не знал Арда и не испытывал к нему дружеских чувств, то смело бы назвал это создание монстром.

Еще не зверь.

Уже не человек.

И миниатюрная, рыжеволосая девушка двигалась к этой громаде мышц, шерсти и крови, так спокойно и элегантно, будто возвращалась домой после длительной разлуки.

Она встала перед ним — словно котенок перед барсом. Такая же маленькая и беспомощная.

* * *

Ардан-охотник поднялся на задние лапы и громко зарычал, пытаясь отпугнуть от себя странную добычу. Он боялся её. Боялся не того, что рыжая, двуногая могла сделать, а того, что он сам ничего не мог ей сделать.

Инстинкты, вбитые в него хвостами и клыками Эргара, врезанные когтями Гуты и Шали, кричали:

— Убей! — потому что от двуногих нет добра, только неживой огонь и смерть. А следом добавляли — Сожри! — потому что он был ранен и для восстановления потребуются силы.

В ней не так много мяса, но ему хватит на несколько недель. А затем он сможет поохотиться еще.

Но Ардан-охотник не мог даже с места сдвинуться. Лишь смотрел в её зеленые, такие непохожие на звериные, глаза и не шевелился. И поэтому он боялся. Боялся того, что происходило.

И он кричал. Так сильно, как только мог. Чтобы отпугнуть. Чтобы странная двуногая ушла со своими странными чарами ушла как можно дальше от него.

И он чувствовал запах страха. Запах страха исходящий отовсюду. Из всех странных отверстий каменных скал, внутри которых он слышал биение сердец сотен других двуногих. Они боялись его. Боялись Алькадского охотника.

Только еще двое странных двуногих, кроме рыжеволосой, не испытывали страх. Те двое, с палками, что стояли у реки. Нет, они тоже боялись. Но не его, а… за него?

Но маленькая, рыжеволосая двуногая не испытывала страха и вовсе.

Почему… почему он не мог её порвать. Ведь это так легко. Эргар показывал как. Эргар учил его, как рвать двуногих. Это ведь даже проще, чем поймать самую больную добычу.

Но почему тогда она не боялась его рыков…

Почему он не мог пошевелиться…

Она подняла ладонь и коснулась его морды. Он вдохнул аромат. Аромат весенних цветов, распускавшихся у реки. Аромат черники, спрятанной в что-то ему одновременно знакомое и незнакомое. А еще… он почувствовал свой собственный запах.

Да.

Все верно.

Это была его двуногая. Часть его стаи.

Он скучал по ней.

И переживал за неё.

Ардан-охотник потерся шерстью о её ладонь. Если он не ошибся и это действительно его двуногая, то ему станет спокойнее. Он перестанет чувствовать себя в опасности. Ведь она рядом.

Так и произошло.

Чувство страха ушло, а вместе с ним и необходимость скалить клыки и когти.

Двуногая открыла рот и издала какие-то звуки. Ардан-охотник не знал языка двуногих, а двуногая не знала языка охотников.

Но попытался сказать ей, что не понимает, но этим вызвал лишь очередную волну страха окружающих.

Что же ему делать…

Взгляд Ардана-охотника скосился в сторону одной из странных лап двуногой. Та припадала на неё. Совсем как сестры Шали — лесные рыси, когда попадали в капканы двуногих.

Ардан-охотник взревел и развернулся к останкам двуногих. Они причинили вред его стае, а значит он отпустил их Спящим Духам слишком быстро.

Что же, он исправит свой промах.

Так, как учил Гута.

Он в клочья порвет их тела, чтобы даже падальщики не осмелились к ним прикоснуться, а ушедшие прежде к Спящим Духам предки этих двуногих не узнают свое потомство.

А затем, как учил Эргар, по запаху он найдет логово и потомство каждого из тех, кто ранил его стаю. И он сожрет их. Всех до одного. До тех пор, пока на охотничьих тропах не останется ни памяти, не запаха глупой добычи.

Так его научили лесные друзья.

Но перед этим он разберется с еще одним запахом.

С опасным запахом. Он знал его. Помнил.

Сюда приближался другой охотник, который вместо когтей и клыков владел тем, чем владела волчица Атта’нха. Хоть его сила и пахла иначе. Сильно иначе.

И все же…

* * *

Борис, уже было с облегчением выдохнувший при виде того, как успокоился зверь и как к тому начали постепенно возвращаться человеческие очертания, вновь напрягся.

В какой-то момент матабар увидел лодыжку Тесс, гладившей его то ли по лицу, то ли по кошачьей морде, и снова взревел. А затем, как медведь, принялся передними лапами рвать в клочья и без того обезображенные останки стрелков, попутно старательно принюхиваясь к ним.

— Все в порядке, Арди, — раз за разом говорила Тесс. — Все в порядке. Мы все целы… пойдем домой, Арди-волшебник, пойдем…

А зверь лишь коротко рычал, совсем как хищник, раздраженный тем, что не может понять, чего от него хотят.

И тут же замер. Обошел с другой стороны Тесс, закрыв девушку своим телом и чуть прижался корпусом к земле.

На Ньювском проспекте уже звенела знакомая сирена, но перед входом в тупиковую улицу остановились вовсе не стражи и не пожарные, а… несколько стареньких, черных « Деркс’ов». Любой, кто достаточно пожил в столице, с легкостью опознает в таких автомобилях транспорт второй канцелярии.

Из них вышло несколько обладателей черной одежды и черных, кожаных курток — Плащи носили те летом вместо, непосредственно, плащей.

У нескольких из них в руках покоились странного вида сабли и слишком большого калибра револьверы, а изо рта вырывались облачка темного пара.

Проклятье…

Слухи не врали.

Во второй канцелярии действительно служило несколько мутантов!

Еще трое держали в руках посохи из сплава Эрталайн, а один…

Борис вздрогнул.

Он слышал об этом маге. Имя не помнил. Только фамилию — Мшистый. И тот факт, что у одного из самых опытных и, в целом, одного из лучших военных магов Империи отсутствовала левая рука, которую Мшистый потерял в Мертвых Землях на границе с Энарио.

С таким человеком Борису не получится так просто договориться. Но если он ничего не сделает, то Арда точно…

— Вы сами успокоитесь, капрал, или мне помочь? — прерывая мысли Бориса, немного «хрустящим» голосом, поинтересовался Мшистый. — Ну и делов вы тут наделали, конечно…

Он напрямую обращался к Арду. Неужели они знакомы? Ах, да, конечно знакомы. Все из-за прадеда Арда. Арора Эгобара.

Проклятье!

Дела еще хуже! Борису нужно…

Он так и не сделал шага вперед. Собирался заявить, что Ард Эгобар находится под протекцией его, как Лорда и если вторая канцелярия намеревается заключить его друга под стражу, то им придется иметь дело со всей Верхней Палатой Парламента.