Тут глаза Камиллы злорадно блеснули.
— Тогда зачем ты спасла меня? — спросила я. — Если ты так ненавидела Северина, то…
— Нет, Тина, — покачала головой Камилла. — Я была с тобой искренна, когда предлагала дружбу. Я не хотела твоей смерти. И ведьмы умерли не по моей вине, а по вине Жерара.
Я нехотя кивнула. Да, тут она права.
— Я не хотела, чтобы ты вмешивалась в это дело, — продолжала свою исповедь ведьма. — Я пыталась тебя отговорить, удержать от опасности. Но разве я могла? Как же ты мне напоминаешь меня саму! Ту, молодую, которая была так же без памяти влюблена в Леринора. Которая отдавала ему весь жар души, все свои силы. Которая готова была умереть ради него. И любовь которой он предал. Негодяй!
Камилла говорила с такой страстью, что я поверила ей. Вот только…
— Ты воровала у людей время, чтобы продлить свою жизнь, — строго сказала я. — Мне страшно подумать, сколько…
— Нет! — горячо перебила меня графиня. — За каждый год своей жизни я честно заплатила золотом. Что такое год жизни для бедняка, если взамен он получает обеспеченное существование для себя и своей семьи!
— Пусть так, — не стала спорить я. — Но з-за того, что ты перерезала одну нить мировой ткани, весь мир стал разрушаться. Весь мир чуть не погиб из-за твоей неутоленной жажды мести! Это преступление, Камилла! А зачем ты пыталась убить Северина? Потому что поняла, что твоя затея провалилась?
— Туда ему и дорога! — злобно сказала Камилла. — Немного яда, и никто не смог бы понять, почему герцог не проснулся утром.
— Ты! — прорычал Натан. — Как ты смеешь!
В его руке ярко вспыхнуло пламя.
— Тина! — испуганно вскрикнула Камилла, прижимаясь к стене.
И ее призыв возымел действие. Ведьма была слаба, она не смогла бы защитить себя от Натана. Я смело встала на пути у мужчины.
— Нет, Натан! — строго сказала я. — Не тебе наказывать ее! Вот очнется Северин, он пусть и решает судьбу Камиллы. Он правитель, а не ты.
Это прозвучало резко и бестактно, но, на мое удивление, Натан послушался. Огонь в его руке погас. Он бросил взгляд на лежащего без сознания брата, поморщился и опустил руку.
— Ты права, Тина! Тогда запрем ее в подземелье. Пусть брат решает судьбу преступницы.
Я подошла к магу. Поднесла к его носу лекарство, которое дал мне трактирщик и которое я ему забыла вернуть. Сначала ничего не происходило, а затем Жерар шевельнулся. Открыл глаза. Сначала он смотрел на меня, ничего не понимая. Потом в его взгляде появилась осмысленность. Первым прорезался страх, затем гнев.
— Ты! — прошептал он, почти так же, как Натан несколько минут назад.
— Совершенно верно, господин Жерар! — подтвердила я, отходя в сторону. — И скажите спасибо богам, что я смогла попасть в замок. Несмотря на все ваши пакости.
— Помоги мне посадить в подземелье ведьму, — сухо сказал Натан магу.
— С удовольствием! — вскочил на ноги Жерар. В его глазах мелькнула злобная радость.
— Не эту! — хмыкнул Натан, глядя, как маг шагнул ко мне. — Вон ту!
И обвиняющим жестом он указал на Камиллу.
— Графиня? — растерянно спросил маг. — Но она…
— Древняя ведьма! — раздраженно объяснил Натан. — Проклятье Леринора. Из-за нее и появился запрет жениться на ведьмах. А ты, Жерар, проморгал ее. Под самым твоим носом происходили злодейства, а ты ворон считал!
— Я, ваше сиятельство… — пробормотал обескураженный маг.
— Веди ее в подземелье! — велел Натан.
— Не трогайте меня! — прошипела Камилла, когда маг протянул к ней руку. — Я сама пойду!
Она кивнула мне — и честное слово, в ее взгляде, который она бросила на меня, не было ненависти — а затем гордой походкой прошествовала вон из спальни.
Растерянный маг пошел за ней. Натан замыкал шествие.
— Побудь пока здесь. Я скоро вернусь, — сказал он мне, поднимая створку двери и ставя ее на место — закрывая вход в спальню.
Я молча кивнула. Перевела взгляд на лежащего Северина. Мы наконец остались с ним наедине.
ГЛАВА 71. Развязать дракона
Дверь, вернее, ее обломок, неплотно закрывала проход, и из коридора слышались встревоженные голоса. Я различила среди них голос Пефера. Но Натан, видимо, что-то объяснил разбуженным слугам, потому что шум стал удаляться от спальни.
Я подошла к кровати и уселась рядом с Северином. Он был такой неподвижный. Такой спокойный. Такой… такой беззащитный. Такой… мой.
— Я никому не позволю причинить тебе вред, — прошептала я, беря дракона за руку.
Рука у него была теплой, не горячей, как обычно, но и не холодной, как тогда, в тени. Надежда есть. Мутный камень в перстне Северина снова постепенно начал возвращать себе прозрачность. Это значило, что яда дракон не успел получить.
— Ты выздоровеешь, — сказала я Северину и погладила его по щеке, уже успевшей зарасти щетиной.
Но даже такой заросший он мне нравился. Как же он мне нравился! И еще больше мне бы понравилось, если бы герцог сейчас открыл глаза, сел в постели и обнял меня. Я испытала соблазн лечь рядом на кровать и обнять моего дракона, но я побоялась — неровен час кто-нибудь войдет в спальню.
— Скорее поправляйся, — прошептала я, убирая прядку с лица Северина. Ох уж эти непослушные рыжие прядки. Так и норовят закрыть от меня дорогое мне лицо. Я невольно вспомнила, когда в прошлый раз так же убирала волосы с его лица. — Только не умирай, пожалуйста! Не поступай так со мной. Это чертовски жестоко, Север, ты слышишь?
Но он, конечно, не слышал. Дракон летал сейчас в каких-то неведомых мне чужих небесах между солнцем и землей. Только вернись оттуда! Ты мне так нужен. Я подняла его бессильную руку, прижалась к ней щекой. Потерлась об нее, закрыв глаза, представляя, что это он гладит и ласкает меня. Он же умеет быть таким нежным.
Не знаю, сколько я сидела так, кутаясь в свою любовь. Вздрогнула, когда услышала шум — это убирали створку двери с прохода. Я не стала вскакивать, даже не отпустила руку Северина. И так многие уже знают о наших отношениях. И стыдиться мне нечего — я не делала ничего плохого.
Натан, войдя в комнату, вернул створку на место. Я приподняла бровь в удивлении.
— Утром слуги все починят, — пояснил мужчина. — А пока так.
— Нет, я удивлена, что вы один, — тряхнула я головой. — А где же Жерар?
— В подземелье.
— Сторожит Камиллу?
— Нет, в соседней камере, под замком, — усмехнулся Натан. — Кажется, пора вернуть упраздненную должность тюремщика. Я за ними обоими ухаживать не собираюсь.
— И за Камиллой?
Натан посерьезнел.
— Это ведьма выпила у меня столько крови, что я вряд ли смогу ее простить. Но ты права — судьбу Камиллы должен решать правитель. А я им стану, только если… — Натан замолчал, кинул взгляд на брата и нахмурился. — Как он?
— Яда он не успел получить, так что надежда есть, — запинаясь, сказала я. — Но почему вы заперли мага? И кто же тогда будет лечить Северина?
— Разве ты сама не считаешь Жерара преступником?
— Считаю, — уверенно сказала я. — Но жизнь Северина мне важнее мести. И даже важнее справедливости.
— Понимаю.
Натан уселся с другой стороны кровати. Я наконец отпустила руку Северина, осторожно положила ее ему на живот.
— Так что с лекарством?
— Не беспокойся, Тина. При прочих равных, Жерар предан своему господину. Он рассказал мне подробно и о кристаллах, и о том, как давать лекарство. Да и Пефер ему помогал, он тоже знает, что делать. Так что остается лишь довериться им и положиться на волю богов.
— Богов? — фыркнула я. — Ну уж нет! Если я и вынесла какой урок из случившегося, так это тот, что в вашем мире все зависит от обычных людей, ведьм, магов и драконов. Боги не только умыли руки, но и воду из тазика выплеснули!
— Не понимаю, Тина.
— Извините, это такое выражение есть в моем мире. Я имею в виду, что мы сами, мы, смертные, принимаем решения и несем за них ответственность. Мы с Северином спасли этот мир. А у богов, как выяснилось, лапки!
